— Самая утоптанная тропа между ними, — ответил инженер. — Сэр Уильям не считал нужным тратиться на подобную роскошь, сколько бы ему ни доказывали, что рабочие совершенно зря тратят силы и время, каждый день до и после смены перемешивая здешнюю глину. Ближайшие к поселку ворота — западные, но многие предпочитали сделать крюк и дойти до железнодорожной ветки, — Чемачек ногтем отчеркнул двойную линию на схеме, — чтобы хоть часть дороги пройти по шпалам, не утопая по щиколотку в грязи.
— Важная подробность. — Генерал выдернул из кармана толстый, похожий на сигару карандаш и короткими штрихами поставил две жирные скобки. — Обратите внимание, майор: здесь и здесь нужно устроить отсечные позиции, на каждую не меньше когорты с многостволкой. И одного голема сюда же. Нельзя допустить, чтобы в самый решительный момент нам ударили в спину. Постарайтесь вдолбить эту мысль в офицерские каски, когда будете ставить задачу номерным.
— В таком случае, сэр, — осторожно начал Мэллори, — возможно, проще и надежнее будет установить контроль непосредственно над поселком.
— Проще?! О да, конечно же! — фыркнул генерал. — Будь мы сейчас за океаном, я бы действовал именно так: пяток залпов мортирами, а затем прочесать пепелище и добить все, что там еще трепыхается. Но вот какая жалость, Мэллори, мы с вами не в колониях, пусть даже сброд в бараках на добрую треть состоит из тех же самых орков с гоблами! Здесь, в метрополии, приходится действовать иначе.
— Разумеется, сэр, — заторопился майор, — я вовсе и не имел в виду…
— Знаю я, что вы имели в виду! — перебил его Григс. — Послать в поселок солдат, чтобы они там «навели порядок» и «восстановили законность». Отличная идея, просто замечательная. Одна только маленькая деталь: этим солдатам почти наверняка придется иметь дело не с мятежниками, которые будут палить в них из самодельных пушек и удирать после первого же ответного залпа. Нет, майор, воевать придется с бабами и детьми. С фуриями, которые будут поливать их бранью, кипятком и помоями, с демонятами, которые будут швыряться в них грязью и камнями. И если даже у командира хватит мозгов отобрать у солдат все патроны, в чем лично я сомневаюсь, в ход все равно пойдут приклады и штыки! А потом либеральная пресса с наслаждением разорвет вас в клочья! Вы же отлично знаете, как эти гиены пера и чернил обожают высасывать костный мозг обывателей, смакуя каждую подробность: «Ах, посмотрите, какие ужасные раны у ребеночка, синяк под глазом в точности повторяет очертания приклада. А ведь он сущий ангелочек, только что без крыльев и нимба!»
Генерал разошелся не на шутку — судя по багровому лицу и амплитуде размахивания карандашом, аранийские газетчики давно сидели у него в печенке, почках, селезенке и поджелудочной железе.
— И нечего ухмыляться, полковник, — уже тоном ниже закончил Григс. — Морда у вас, как у кота после миски сметаны. Да, я превосходно помню ваше предложение о создании особых частей для подавления беспорядков. Больше того, я был полностью с ним согласен.
— В свою очередь, сэр, — отозвался Кард, — я ничуть не менее превосходно помню наши разногласия по вопросу: кому должны будут подчиняться эти особые части. Разногласия, замечу, на корню сгубившие все начинание.
Вот эта ситуация, с удовлетворением подумала я, для Арании как раз совершенно типична. Государство людей, из Леса выглядевшее как один чудовищный механизм, накрепко спаянный религиозным фанатизмом и расистскими лозунгами, при взгляде изнутри оказалось еще более разобщено, чем наше собственное «сообщество оголтелых индивидуалистов». Все эти взаимные обиды, обвинения и прочее живо напоминали любимую игрушку двоюродного кузена — большое гнездо мохнолапых пауков, где самые везучие особи, давясь и чавкая, пожирали более слабых сородичей.
— Если бы кто-то, — ворчливо начал генерал, — не тянул одеяло на свою структуру…
— К зеркалу, сэр, к зеркалу! — перебил его полковник. — Именно армия в итоге поступила в точности как герой балаганной пьесы. «Так не доставайся же ты никому!»
Бригадный генерал оскорбленно засопел, но продолжать беседу на повышенных тонах не стал, вновь склонившись над картой.
— Смотрите дальше, майор. Вот здесь, перед воротами, нужно будет организовать особо бурную деятельность. Пусть умники из Инженерного обеспечат свет… фонари на столбах или что-то в этом роде. Бунтовщики, — неожиданно пискляво хихикнул он, — должны иметь возможность насладиться представлением.
— Будет сделано, сэр.
— Не стоит пытаться создать сплошное кольцо, — продолжил Григс, — у нас недостаточно сил. Если просто растянуть солдат цепью на пустоши, ночью, в темноте, бунтовщики смогут порвать эту гнилую нитку столько раз, сколько им того захочется. Нужно выбрать несколько ключевых позиций, вцепиться в них, как младенец в титьку, и держать! Мистер инженер, — обратился он к Чемачеку, — в окрестностях завода есть господствующие высоты?
— Простите?
— Он спрашивает про холмы, — «перевел» Кард.
— А, понятно. Скорее нет, чем да, сэр. Здесь довольно равнинная местность, ближайшая возвышенность, Вишневые Холмы, примерно в пяти милях отсюда. Поблизости же…
— Сэр, докладываю, — мундир ворвавшегося в палатку солдата был насквозь мокрым, от него клубами шел пар, словно кто-то выплеснул на пылающие угли полный котелок воды. Картину органично — во всех смыслах — дополнял запах речной тины, армейского порошка от блох и обрывки водорослей. — Прибыл отряд лейтенанта Хауста, сэр.
— Наконец-то, — даже обрадованный, Григс не смог удержаться от ворчливых ноток. — Майор, я надеюсь, вы хорошо запомнили карту? — с этим вопросом генерал сгреб с бочки все бумаги, резким движением свернул их в рулон и сунул под мышку. — Джентльмены, я покину вас… ненадолго. Мистер инженер, следуйте за мной.
— Но…
Бригадный генерал, уже взявший разгон, затормозил на полпути к выходу и, обернувшись, хмуро глянул на инженера.
— Это не просьба, мистер. Это — приказ!
* * *
Если вам хочется поесть, отдохнуть или хотя бы просто согреться, а обстоятельства не позволяют проделать ничего из вышеперечисленного, тело, словно капризный ребенок, начинает выкрикивать следующие хотелки. Как правило, первым в списке идет сон.
— Вы не правы, Кард.
Я все-таки задремала. На минуту… или две… или все десять. Разговор успел уйти куда-то в сторону, в очередной не-помню-какой-уже раз. Следить за его сутью для меня было столь же сложно, как для человека — не упускать из виду крохотную змейку в густой траве. Но дымные клубы вокруг фонаря определенно стали гуще — спасибо трубе командора. Моя собственная трубка выглядела жалким огрызком по сравнению с этим пеньковым чудищем, готовым поглощать табак целыми пригоршнями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
