оружия, а с помощью блеска золота попытаются завоевать богатейшие земли Леванта.
– Это так, – согласился со мною капитан. – И нам бы очень не хотелось, чтобы алчные обитатели Туманного Альбиона сумели подчинить себе политику Османской империи, как это им удалось сделать в Индии.
– Но Османская империя, в отличие от империи Великих Моголов, еще сильна и сможет дать отпор британцам, – возразил я.
– Пока сильна, – усмехнулся капитан. – Но вы же прекрасно знаете, что если султану Селиму не удастся провести столь необходимые стране реформы, то скоро Высокая Порта окончательно разорится и развалится, подобно колоссу на глиняных ногах. Ведь многие паши в своих санджаках лишь номинально подчиняются власти султана. Вспомните того же Али-пашу из Янины, мамлюкских беев, главарей янычар, захвативших власть в Белградском пашалыке.
«А этот капитан неплохо знает о турецких делах, – мелькнуло у меня в голове. – Не имеет ли он отношение к графу Ростопчину?»
– Вы правы, Сергей Сергеевич, – согласился я. – Но то, о чем вы только что говорили, может произойти даже не завтра. Султан Селим пытается создать войско нового строя, чтобы ими заменить янычарскую вольницу, привести в порядок финансы и заняться образованием народа. Только все это вызывает ярость у тех, кто не намерен ничего менять и кто вполне вольготно себя чувствует при старых порядках.
– Егор Павлович, нам хотелось бы, что вы, используя свои старые знакомства, довели до султана и вменяемых людей из его окружения предложение нашего императора. А заключается оно в следующем: Россия и Турция продлевают трактат, который помог османам в союзе с нами прогнать французов с Ионических островов. Учитывая, что мы сейчас союзны и с Францией, турки будут защищены от повторных ударов со стороны Первого консула, который вместе с нами готовит поход в Индию.
– А что еще можно пообещать туркам?
– За доброжелательный нейтралитет и помощь мы можем выплатить туркам некую сумму, которая вполне их удовлетворит за все неудобства, причиненные войсками, проходящими вдоль границ Османской империи на юг. Ну и, кроме того, кое-какие земли из владений персидского шаха вполне могут перейти под руку султана Селима. В общем, тема для разговора с султаном Селимом имеется. Я дам вам, Егор Павлович, почитать несколько документов, которые помогут вам лучше понять, так сказать, диспозицию перед началом переговоров.
– А с вами я, Сергей Сергеевич, передам бумаги, которые я сумел раздобыть во время моего пребывания в Неаполе. Думаю, что они будут полезны и вам, и графу Ростопчину.
Я достал из кармана бумажный цилиндр с секретными бумагами и положил его перед капитаном. Адмирал с любопытством смотрел на меня. Как мне показалось, он хотел что-то сказать капитану, но в последний момент удержался. Тот же взвесил на ладони цилиндр, покачал головой и начал осторожно его вскрывать…
18 июля 1801 года.
Аурих, Восточная Фризия.
Кристиан фон Аммон,
президент[62] восточнофризского отделения Тайной полиции
– Господин президент, английский консул, сэр Чарльз Вильям Стюарт, просит вас его принять.
Я скривился, словно только что съел ломоть лимона, но сказал:
– Пусть подождет минут десять, а потом пригласите его.
Только его мне не хватало. Тут еще эта история с двумя контрабандистами, один из которых сумел сбежать, а другой, по словам старшего инспектора Литке, сначала утверждал, что он виконт, а потом назвался графом Эссексом, отказываясь при этом отвечать на любые вопросы. Он постоянно требовал британского консула. Такового в Восточной Фризии не было, и я послал соответствующий запрос в Берлин. Кто же знал, что он здесь появится уже через четыре дня после моего запроса…
Я имел сомнительное удовольствие быть представленным этому Стюарту, когда он в апреле этого года прибыл в Эмден, чтобы проследовать отсюда в Ганновер – владения английской королевской семьи – и далее в Берлин. Тогда он заехал в Аурих, чтобы «выразить свое почтение», хотя запомнился он мне своей заносчивостью. Еще бы, он – сын маркиза Лондондерри и наследник этого титула, а моя семья получила дворянство всего лишь несколько десятков лет назад.
Впрочем, он вел себя примерно так же, как и его начальник – посол Британии при королевском дворе в Берлине, Джон Проби, первый граф Карисфортский. Ага, граф. Злые языки шептали за его спиной, что графом он был ирландским, да и то новоназначенным – в Англии он никто и звать его никак. Как бы то ни было, когда я еще служил в управлении иностранных дел в Берлине, мне несколько раз приходилось с ним сталкиваться, и он запомнился мне тем, что всегда говорил со мной через губу и всячески пытался дать мне понять, что я для него не более чем плебей, каким-то чудом попавший в приличное общество. В точности как это делает Стюарт. Ну что ж, теперь настала моя очередь, с некоторым злорадством подумал я.
Когда он наконец вошел и выразил свою благодарность за то, что я соблагоизволил его принять – сопровождалось это еле заметным поклоном. Я еще менее заметно склонил свою голову и ответил:
– Рад вас видеть, сэр Чарльз. Слушаю вас.
– Герр президент, я как раз направляюсь в Лондон, чтобы принять титул барона Британской империи, присвоенный мне его величеством королем Георгом.
– Поздравляю вас, сэр Чарльз, – титул ему пока еще не присвоили, так что пусть он особо не радуется. Конечно, он рано или поздно станет маркизом, но это еще когда. – Рад, что вы нашли время посетить наш городок. Надеюсь, что у вас найдется время составить мне компанию за обедом.
– Герр президент, с большой радостью! «Что-то здесь не так, – подумал я. – Никогда еще этот Стюарт не вел себя столь скромно, тем более если его собираются сделать бароном Британской империи – титул, дающий ему право на место в Палате лордов – у его отца это место уже имеется. А тут он ведет себя чересчур уж вежливо – интересно, почему?»
За обедом он похвалил мастерство моих поваров (достаточно посредственное, если честно – впрочем, для англичанина любая кухня лучше той, с которой он вырос) и выбор вин (тут я и правда распорядился принести весьма неплохое рейнское, из замка Йоханнисберг, а также пожертвовал бутылочкой недавно привезенного мне из Австрии токайского). А когда принесли кофе, он наконец-то озвучил цель своего визита.
– Герр президент, насколько мне известно, вы недавно задержали некоего английского контрабандиста, назвавшегося графом Эссексом. Я бы очень хотел увидеть этого самозванца. Дело в том, что я хорошо знаком с настоящим графом Эссексом и хочу вас уверить, что он в данный момент находится в Леминстере, где является
