– Не-е-е, такая нам не подойдет.
Я осматриваю внутреннюю часть кроватки и вижу, что там подложена большая простыня. Впечатление не из приятных, но я-то знаю, что через четыре комнаты по коридору в номере у Дэна есть несколько комплектов детского белья, а к ним специальное приспособление, чтобы простыни не сбивались. Однако у кроватки имеется еще один недостаток, который сразу бросается в глаза.
– Эй, ребята, найдется у вас банка с газировкой? – обращаюсь я к Еве и Дэну.
– Еще бы, – откликается дочь.
– Давайте ее сюда. – Не оборачиваясь, протягиваю руку за банкой с охлажденным «Спрайтом». Убедившись, что она свободно проходит между прутьями кроватки, сообщаю служащему отеля, что кроватка нам не понадобится. А про себя думаю, что по возвращении домой непременно напишу гневное письмо директору этой сети отелей и популярно объясню, какая беда может случиться, если головка ребенка застрянет между прутьями.
В течение сорока пяти минут мы соображаем, как собрать манеж. Сначала нужно выпрямить либо две длинные стороны, либо две короткие, но если нарушить установленную очередность, четвертую сторону нельзя будет заблокировать. После шестой попытки манеж падает Еве на ноги, и она заливается смехом. Джереми радостно вторит сестре.
Глава 19
По возвращении в Мэпл-Брук разыгрывается небольшая баталия. Я хочу, чтобы малыш спал со мной в конюшне, а Мутти требует устроить его в доме вместе со всеми нами. Спор разгорается после того как большинство вещей принесено в дом, но остается еще детская кроватка, комод и светильник. Я даю указание Дэну доставить прицеп к конюшне, но Мутти, воздев к потолку руки, кричит:
– Нет, ни за что!
– Прости, что ты предлагаешь? – интересуюсь я слабым голосом, ибо хорошо знаю это выражение на ее лице.
– Да о чем вообще ты только думаешь? – продолжает возмущаться Мутти.
– Но, Мутти, в доме нам всем не хватит места.
– Разумеется, хватит. Джереми может спать в моей комнате, а ты – в Евиной. Я перееду вниз, в столовую, а Ева будет спать в кабинете.
– Нет, только не это! – трясу я в ужасе головой. – Ради бога, не хочу, чтобы кто-то спал в столовой!
– Ладно, тогда я устроюсь в гостиной.
– Не буду спать в кабинете! – верещит Ева.
И тут вперед выступает Дэн с Джереми на руках. Ребенок устал и приник головкой к плечу Дэна.
– Простите, а где именно предполагается уложить спать меня? – вопрошает он.
Это неожиданное заявление лишает всех дара речи.
Мутти оправляется от потрясения первой.
– То есть ты хочешь переехать?
– А как же иначе? Особенно сейчас, когда у нас появился Джереми. Если, разумеется, вы не возражаете.
– Нет, – откликается Мутти. Вид у нее ошеломленный. – Нисколько не возражаю.
– Мы могли бы подождать до свадьбы, но и тогда некоторое время придется пожить вместе, пока не построим новый дом, – поясняет Дэн.
– Новый дом? – еще больше изумляется Мутти.
– Мы решили построить дом у Дэна, – встреваю я.
– Трейлер хорош для холостяка, но семья в нем жить не может. Я всегда рассматривал его как временное убежище, потому что спешить было некуда. А сейчас возникла такая необходимость. – Дэн берет в руку кулачок Джереми и начинает им махать.
– Ага, – кивает Мутти, устремив взгляд в пространство. – Хорошо. Тогда вы двое займете мою спальню, Джереми поместим в Евину комнату, а Еву – в кабинет. А я перейду в гостиную.
– Бабушка! – в гневе вопит Ева. – Разве можно меня вот так взять да и вышвырнуть из собственной спальни?!
– Почему бы и нет? – пожимает плечами Мутти. – Ты все равно ночуешь здесь раз в неделю.
– Уже нет, – с жалким видом лепечет дочь.
– Что такое? – не понимает Мутти.
Только сейчас до меня доходит, что в свете последних трагических событий мы забыли рассказать Мутти, что произошло в Страффорде. Кроме того, надо еще забрать из Уайлдвуда Евины вещи.
– Ну, так в чем же дело? – Мутти переводит вопросительный взгляд с Евы на меня.
Ева, пнув ногой гравий, убегает к конюшне.
– Дэн, – прошу я, – занеси кроватку и остальные вещи в дом. – Я, на сколько хватает рук, забираю пакеты с принадлежностями Мутти и свои багажом и передаю Мутти.
– Я хочу знать, что здесь происходит, – заявляет Мутти, принимая пакеты.
Схватив по три пакета в каждую руку, решительным шагом направляюсь в сторону дома.
– Потом поговорим, – бросаю я через плечо. – Вот закончим с делами, и я все объясню.
– Эй, подождите, – вмешивается Дэн.
– В чем дело? – спрашиваю я и останавливаюсь.
– Если хотите, чтобы я разгрузил вещи, одна из вас должна взять Джереми.
Мы с Мутти натыкаемся друг на друга, спеша к машине, чтобы бросить пакеты обратно. В конечном итоге Мутти меня опережает и забирает Джереми у Дэна.
– Ха, вот так-то! – с победоносным видом презрительно фыркает Мутти. Джереми выглядывает из-за плеча Мутти и, болтая головенкой вверх-вниз, смотрит в сторону Дэна, а тот с трудом сдерживает смех.
* * *
Помещаем Джереми в детский развивающий центр, Дэн занимается сборкой мебели, а мы с Мутти усаживаемся на стулья с высокими спинками. Вскоре Мутти встает и разжигает камин. По-видимому, она давно собиралась это сделать.
Джереми не отрываясь смотрит на огонь. Время от времени малыш ударяет кулачком по бортику детского центра, дергает музыкальную игрушку или погремушку, и снова устремляет взгляд на горящий в камине огонь. Кажется, это зрелище завораживает ребенка.
А я рассказываю Мутти о перипетиях, что произошли с Евой.
Мутти молча встает и возвращается с двумя бокалами вина, один из которых предлагается мне. Она пробегает пальцами по пушистой светлой головке младенца и занимает прежнее место.
– Ну, и что дальше?
– Пока не знаю. Не было времени на обдумывание. – Сделав большой глоток, поднимаю бокал и смотрю сквозь него на огонь. Проходя через стекло, лучи света преломляются, и картина приобретает округлую чувственность. Бриллиант в кольце за счет отражения выглядит еще красивее. Не могу им налюбоваться.
– Думаю, надо позвонить в школу и все выяснить. Возможно, Еву снова примут на следующий год, – предлагает Мутти.
– Нет, – грустно качаю головой я. – На ее личное дело страшно смотреть. Так что не трудно догадаться, какой ответ мы получим. Прошлый учебный год она уже потеряла, и если срочно не нанять репетитора, пропадет и этот.
– А ты не хочешь поговорить с Натали и попытаться вернуть Еву к ней?
– Даже не знаю. Сначала надо выяснить, хочет ли этого сама Ева. И потом, в нашей теперешней ситуации, возможно, шестидневное отсутствие дома не пойдет ей на пользу.
– Но если Ева нигде не будет учиться, возникнут серьезные проблемы. Подумай об этом, милая. Если она прекратит тренировки и не пойдет в школу, то чем, скажи на милость, прикажешь ей заниматься? Ничего хорошего ждать не приходится. И тут даже нельзя обвинить одну Еву. При обилии свободного времени она просто не устоит перед множеством соблазнов.
– Да уж, ситуация. – Я в сердцах хлопаю себя по коленям. Джереми в страхе трясет крошечными кулачками и, похоже, вот-вот расплачется. Но, слава богу, быстро успокаивается.
Поднимаюсь с места и медленно, чтобы снова не испугать Джереми, ставлю почти полный стакан на стол.
– Ладно, пойду, поговорю с Евой.
* * *
– Ева! – зову я.
Ева сняла с Флики развязки и вывела из денника. Рядом лежит лиловый пластиковый поддон с предметами для ухода за лошадью. Но Ева в данный момент ими не пользуется. Она ласково поглаживает кобылу по округлым, как у арабской породы, щекам и что-то нашептывает на ухо.
Дочь бросает в мою сторону мимолетный взгляд и тут же отводит глаза в сторону.
Обхожу Флику сзади и глажу по крупу, чтобы кобыла знала о моем присутствии.
– Ты не сказала, что у Фредди родились котята, – обиженно упрекает Ева.
– Прости, не успела.
Ева распрямляет лошади челку и наклоняется, чтобы выбрать нужную щетку. Отойдя от меня на пару шагов, она начинает расчесывать Флику, целиком отдаваясь этому занятию. Кругообразными движениями проводит щеткой по всему туловищу, а затем приглаживает шерсть свободной рукой, пока она не начинает сиять подобно ониксу.
– Так у них уже открылись глазки? – интересуюсь я.
– Пока только у двоих. Остальные еще слепенькие.
– И вся компания по-прежнему обитает на моей кровати?
– Угу.
Долгое время мы молчим, и Ева продолжает расчесывать Флику. Вот она наклоняется и начинает чистить лошадиное брюхо. На мгновение прекращает это занятие и, переложив щетку в другую руку, ощупывает пространство между задних ног кобылы. Проверяет, не надо ли почистить ложбинку между сосков. Когда соски набухают, Флика имеет обыкновение тереться хвостом о стены, деревья и изгороди, при этом вылезают верхние волосы. Хвост Флики – предмет особой гордости дочери, поэтому вымя и промежность лошади всегда находятся в идеальном состоянии. И в этом заключается одно из основных преимуществ кобылы, так как привести в надлежащий вид этот участок тела у мерина или – упаси господь! – жеребца гораздо сложнее.
