на пути.
– Что с тобой, Пуговица?
Я не знала, стоит ли говорить ему о своих терзаниях, но другого выбора у меня не было. Кроу был единственным моим другом после того, как меня похитили. И, несмотря на свой мрачный ореол, он внушал доверие. Ему я могла рассказать такое, что не доверила бы никому.
– Я испытываю комплекс вины и никак не могу избавиться от него.
– И в чем же ты виновата? – спросил Кроу, положив руку на спинку кровати.
Шеей я почувствовала его теплое прикосновение.
– Да тут дело в нас с тобой. – Кроу недоуменно заглянул мне в лицо. – Ты похитил меня, но мне все равно нравится заниматься с тобой сексом. Ты удерживаешь меня в своем доме, но тем не менее я полностью тебе доверяю. Ты бил меня, лупил ремнем, но при этом я чувствую себя рядом с тобой в безопасности.
– Ну, здесь тебе нечего винить себя. Просто мы нравимся друг другу.
Он не понял меня.
– Дело в том, что у меня есть друг. Бойфренд. – Кроу знал о Джейкобе – он ведь читал мое досье. – И я хреново себя чувствую оттого, что наслаждаюсь твоей близостью, а он там ждет меня и страдает. Он ведь не знает, что со мной случилось. Быть может, он не спит ночами напролет или же вообще довел себя до умопомрачения.
Кроу заметно напрягся. Его явно раздражала тема нашего разговора.
– Теперь ты принадлежишь мне, Пуговица. Забудь о нем.
– Но как я могу? Мы жили вместе целый год. Да, у нас были трудные времена, но я уверена, что это не испортило наших отношений. И мне кажется, что он каждый день думает обо мне, надеясь, что я жива, а не сгнила где-то в канаве.
Кроу смотрел куда-то в сторону. Его щеки покраснели, а ноздри раздувались при каждом вдохе. Клокотавшая в нем ярость достигла крайней точки. Его лицо вдруг исказила жестокая гримаса, так что я едва узнала его.
– Не будь ревнивым. – Кроу двинул желваками на скулах и промолчал. – Прошу тебя, позволь мне позвонить ему. Просто разреши сказать, что со мной все в порядке и я вернусь к нему через год.
Это могло бы снять хотя бы часть моего чувства вины перед Джейкобом. Он мог узнать, что я жива и в безопасности. Что я не стала героиновым торчком где-то в борделе на Ближнем Востоке, а живу в прекрасных условиях с человеком, который заботится обо мне.
– Ты не станешь ему звонить. – Кроу отстранился и пересел на самый край кровати. Он положил руки на колени и сгорбился. – Не чувствуй себя виноватой. И даже не думай о нем. Просто притворись, что его не существует. – В его голосе я услышала разгоравшийся гнев. – Он – кусок дерьма. И даже не смей думать о нем!
Я понимала, что у Кроу был страстный характер, но я и не подозревала, что он ревнивец. Я ведь была его игрушкой, его рабыней.
Но я не была его девушкой или любовницей. И он ясно давал мне это понять.
– Пожалуйста, позволь позвонить ему. Всего пару минут.
Он встал с кровати. Я заметила, как дрожат его руки.
– Нет!
– Я даже не буду говорить ему, где нахожусь. Хорошо?
Он метнул в меня взгляд, от которого мне стало не по себе.
– Нет, говорю. Забудь об этом.
– Кроу…
– Я запрещаю тебе думать о нем. Все, разговор окончен.
– Запрещаешь? Кроу, но у тебя нет ни единого повода для ревности!
– А я и не ревную, – бросил он. – Я ненавижу эту сволочь всеми фибрами души. Просто послушай меня и забудь о нем. Представь, что его никогда не существовало на свете.
Разговор не шел совершенно. Кроу утверждал, что не ревнует меня, но я видела, что он сильно рассержен. Я никогда не видела его в таком состоянии.
– Ты что-то не договариваешь.
Он отвернулся от меня и стал смотреть в зев потухшего камина.
– Кроу!
Но он молчал, стиснув челюсти.
У меня зародилось подозрение. Я встала с постели. Пробыв в его доме довольно долго, я изучила его. Раньше он никогда так не вел себя. И на этот раз его гнев имел точное происхождение. Он имел причину.
– Скажи. Мне. Немедленно.
Он реагировал лишь на силу. Чем сильнее я давила, тем сговорчивее он оказывался. Но он не отвечал мне не из слабости, а из уважения.
Он задумчиво посмотрел на меня.
– Я слушаю. Я все приму.
Прежде чем раскрыть рот, Кроу помолчал несколько мгновений. Затем сказал:
– Я не хотел говорить тебе об этом. Просто не видел смысла.
– Но что, что?
– Я не позволю тебе испытывать вину за то, что ты была со мной, настоящим мужчиной. И я не хочу, чтобы ты думала, что тот ждет тебя дома или ищет. Я не хочу, чтобы ты продолжала считать, что этот мудак любит тебя…
Мне было страшно. Действительно страшно.
На секунду Кроу отвел взгляд, рассматривая пол под ногами, а потом произнес:
– Это он продал тебя.
Каждое слово прогремело в воздухе, словно атомная бомба. И каждый взрыв был способен разрушить гору.
Я слышала. Я понимала. Но мозг упорно отклонял эту мысль. Этого не могло быть.
– Что?
– Он заманил тебя на пристань, потому что именно там они и договорились встретиться. Он обещал передать тебя им в руки и отвалить.
– Но… но его же били…
– Постановка. Часть их плана. Он не хотел, чтобы ты знала, что это его рук дело.
Взгляд Кроу метал молнии, которые отскакивали от стен.
– Он не мог это сделать. – Да, в последнее время у нас были напряженные отношения, но я была уверена, что он никогда не прибегнет к такому способу ради быстрых денег. – Нет, не может быть.
– У него были долги. И довольно крупные. Он играл. И если бы он не вернул деньги, его бы убили. За тебя ему заплатили сто тысяч долларов, поскольку ты красива и к тому же американка.
Внезапно заболел живот, словно меня пырнули ножом. Я припомнила мужчину с лоснящимися волосами, который приходил к нам, сказав, что ищет Джейкоба. Он говорил, что Джейкоб должен крупную сумму, но тогда я подумала, что это ошибка, ну или, на крайний случай, он задолжал какие-нибудь сто баксов за партию в покер. Но теперь до меня стало доходить. Все начало складываться в единую картину, которая объясняла слова Кроу.
Я скрестила руки на груди и вдруг почувствовала унижение, которое обволокло меня, словно испарина. Ведь все это
