нужны операционная, команда, препараты. Я даже не должна появляться на территории больницы, мое присутствие там уже будет тревожным сигналом.
Фахим смотрит на меня в ожидании. Я бросаю нервный взгляд в сторону пациента и пытаюсь отговорить себя от того, что собираюсь сделать. Повторяю про себя то, что твердила себе, прежде чем оказалась в этой комнате.
Делай все, что они скажут. Все что угодно, лишь бы выбраться отсюда. От этого зависит жизнь Зака.
– Сегодня, – вырывается у меня. – Мы сделаем это сегодня.
Медсестра быстро поднимается с места и говорит что-то на незнакомом мне языке. Фахим поднимает руку, заставляя ее замолчать и не отрывая от меня взгляда.
– Ваш племянник уже находится в большой опасности, – говорю я как можно более авторитетным тоном. – Ему не прожить в таком состоянии дольше недели. Операцию нужно было провести давно. Чем быстрее мы это сделаем, тем выше шансы, что он выживет.
И тем быстрее я получу назад своего сына.
Он смотрит на меня мучительно долгим взглядом, и я не отвожу глаз, стараясь не сломаться под таким давлением.
Медсестра снова начинает говорить, глядя Фахиму в спину.
– Нам придется ей доверять, – говорит он по-английски. – Она наша единственная надежда.
Мне на глаза набегают слезы облегчения.
Я представляю себе, что, когда все это закончится, Зак вернется домой. Я не знаю, как я собираюсь это сделать, но, как только завершится операция, Шаббары разберутся с похитителями, все они исчезнут из наших жизней, а инспектор Конати отстанет от меня, увидев, что Зак в безопасности. Мне останется только надеяться, что расследование в больнице закончится в мою пользу. Но вдруг меня начинает снедать еще одно сомнение. Осталось решить один вопрос.
– Есть еще кое-что, – говорю я и бросаю взгляд на медсестру, стоящую у кровати. – Но мы должны обсудить это без свидетелей.
Фахим поворачивается к женщине и говорит ей что-то на своем родном языке. Она бросает на меня неприязненный взгляд и безмолвно выходит из комнаты.
Только когда дверь за ней закрывается и мы остаемся одни в комнате, где спит пациент, я могу заговорить.
43
Марго
Вторник, 9 апреля 2019 года, 22:30
Я стою перед этими людьми в темноте и дрожу, чувствуя, как до сих пор жжет щеку: Джекс ударил меня, чтобы я замолчала. Я довольно сильно упала и ободрала щеку об асфальт. Падение пришлось на локоть; завтра он будет иссиня-черного цвета.
Они не спускают с меня глаз.
Прошло уже, наверное, часа два с тех пор, как забрали Анну. Сначала я решила, что они увезли ее, чтобы убить, и уже представляла себе каждый из способов, которым она умерла, дрожа на холоде и думая о том, когда они наконец убьют и меня тоже. Но по мере того как шло время и моя паника стихала, я начинала понимать, что если бы им нужно было от нее избавиться, то они вряд ли оставили бы меня стоять здесь. Они бы и со мной разобрались. Но мы все ждем.
Мне нужно в туалет, в горле у меня сухо, как в пустыне. Около часа назад я спросила, можно ли мне сесть в машину, чтобы не мерзнуть, но они просто продолжали молча на меня смотреть. И с тех пор я стою, дрожа и выкуривая одну сигарету за другой, – земля вокруг моих ног уже усеяна бычками.
Я слышу рев мотора за спиной и оборачиваюсь. На дороге подпрыгивают на ухабах два луча от фар.
Это она. Они привезли ее обратно. Или, может быть, уже ее убили и едут за мной.
Машина доезжает до конца дороги, резко сворачивает влево, как будто должна объехать здание, и внезапно останавливается. Сердце у меня падает. Это не та машина, на которой увезли Анну, это «Порш-Кайман» с прошлогодними номерами. Тоже краденый.
Из машины вылезают Дэмиен и Рик.
Вот черт.
– Ты что здесь делаешь? – спрашивает Дэмиен, направляясь ко мне. Рик быстро идет за ним следом.
– Эй, – говорит Дэмиен, приблизившись. – Я тебе вопрос задал.
Его глаза едва не вылезают из орбит от злости. Он замечает синяк у меня на щеке и сразу же оборачивается к одному из моих охранников.
– Ты это сделал?
– Джекс, – говорит тот, что стоит слева. – Она мешала.
Он снова смотрит на меня, трясясь от ярости.
– Что значит «мешала»?
– Долго объяснять, – отвечаю я.
Он хватает меня за руки.
– Я тебе говорил сюда не возвращаться.
Его лицо так близко, что мне видно, насколько расширены у него зрачки и что из ноздрей торчит что-то белое. Я смотрю на Рика – он так же взвинчен.
– Не на него смотри, – встряхивает меня Дэмиен, – а на меня. Что ты здесь делаешь?
– Эй! – говорит Рик, поднимая в воздух мою руку. – Это мое кольцо!
Я отдергиваю руку и вздрагиваю, когда Дэмиен снова орет, обдавая меня горячим дыханием.
– Объясняй давай. Сейчас же.
Нам в глаза ударяет белый яркий свет. Мы оба щуримся и оборачиваемся на другую машину, которая заезжает на свалку. Когда мотор глохнет и выключаются фары, я ее узнаю.
Это машина, на которой увезли Анну.
Двери быстро открываются одна за другой, и из машины вылезают люди в масках. Я надеюсь увидеть следующей голову Анны, и каждый раз, когда этого не происходит, сердце у меня падает.
Господи, они и правда ее убили. Они бросили где-то ее мертвое тело, оставили гнить.
Из машины вылезает еще одна фигура. Слишком темно, чтобы разглядеть, и поначалу мне кажется, что это очередной человек в маске, но потом я понимаю, что на голове у него не балаклава, как у остальных, а мешок. Мешок стаскивают с головы, и в темноте показываются светлые волосы Анны.
Я вырываюсь из рук Дэмиена и бегу к ней навстречу. Она кажется странно спокойной, но на лице у нее застыла смертельная бледность. Люди в масках молча проходят мимо меня.
– Ты в порядке?
Я рассматриваю ее, ожидая найти кровь и синяки, но, кажется, ее не тронули. Она молча кивает и бросает взгляд на мою щеку.
– Нам надо идти, – говорит она быстро и поворачивается, не произнеся больше ни слова.
– Подожди, подожди минутку. Что случилось? Я думала…
Я оглядываюсь через плечо. Дэмиен и Рик смотрят на меня в ужасе.
– Марго, – резко произносит Анна. Она стоит возле моей машины и ждет, когда я ее открою.
Я бросаю еще один взгляд на Дэмиена и вижу, насколько он зол на меня за то, что я сюда приехала. Мне нужно попробовать поговорить с ним, объяснить, что это было необходимо, чтобы получить деньги, но я чувствую нетерпение Анны. Я не могу позволить себе отпустить ее одну.
Я возвращаюсь к машине, не оглядываясь, даже когда Дэмиен окликает меня по имени.
– Так что случилось? – спрашиваю я, когда мы садимся в машину. – Они тебя не тронули?
Я завожу мотор и разворачиваюсь. Она не произносит ни слова, пока мы не проезжаем ухабистую дорогу наполовину.
– Со мной все
