волей-неволей придется что-то рассказывать. Хотя его так и подмывало поведать странную историю про магнитофон и то, что таким же образом он мог бы попытаться передать сообщение в будущее, чтобы предупредить родных и близких и попросить помощи. Он был уверен, что парень, который с ним общался (Витя, конечно, не поверил, что это был он сам), наверняка что-нибудь бы придумал даже в такой непростой и даже вовсе фантастической ситуации. Но как об этом расскажешь, не вызвав смех и дружеские подзуживания? Он был уверен, что историю с магнитофоном сочли бы нелепой байкой.
Скорее всего, магнитофоны еще не изобрели, раз Катя о них не слышала.
Она отковырнула еще одну доску, за ней еще — ящик нехотя раскрывал свое чрево, расползался на части, но казался все еще крепким. Теперь даже Лена слегка приподнялась из-за стола, чтобы лучше видеть происходящее посреди избы, будто бы Катя открывала не обычный деревянный ящик, пусть даже и трофейный, а самый настоящий ящик Пандоры. Неизвестно, что спрятали туда фрицы и какая тайна хранится за этими плотно подогнанными досками.
Наконец последняя доска отвалилась, едва не полоснув Петю по ноге и на деревянном поддоне-основании появился черный предмет. Черным он был из-за очень плотной промасленной бумаги, похожей на ткань, обтягивающей скрытый под ним предмет.
— Во запаковали! — удивился Денис. — Точно какая-нибудь полезная штуковина. Зуб даю!
— Я даже в кино такого не видел, — признался Петя. — Хотя пересмотрел, наверное, все фильмы про войну.
Катя искоса взглянула на него, хотела что-то сказать, но передумала, снова вынула свой ножик и вонзила лезвие в ткань.
Черное полотно сухо зашелестело. Ребята замерли. Лена не выдержала и вышла из-за стола, склонившись над ящиком.
Наступила тишина. Беспрерывно воющий в разбитых стеклах ветер вдруг умолк. Даже отдаленная канонада стихла.
— Ну что там? — едва слышно прошептал Денис.
Витя нащупал руку Лены и сжал ее. Она была теплая. Он чувствовал, как в груди быстро бьется его сердце, будто бы от содержимого этого ящика зависело их будущее.
Нож пропорол плотную ткань, она распалась на две половинки, обнажив внутренности трофея.
На блестящей серебристой подставке, в жесткой металлической клетке находился еще один ящик, только сделанный уже из какой-то ценной породы дерева, отполированный, притягивающий взгляд как магнит. На его торце блестел открывающий механизм в виде элегантной щеколды.
— Ни фига себе… — прошептал Витя.
— Вот это да… — свеча в Петиных руках слегка задрожала.
— Я же говорил! — возбужденно присвистнул Денис.
Катя шмыгнула носом.
Ее рука потянулась к защелке, но Петя остановил ее.
— Давай на стол поставим, — предложил он. — А то свечу держать неудобно.
Катя секунду подумала и кивнула.
Промучившись еще минут пять над защитной клеткой, они извлекли содержимое и водрузили его на стол.
— Ну что, открываем? — тихо спросила Катя. Теперь, когда предмет стоял на столе ее решительность вдруг будто бы испарилась.
— Конечно! — Петя поставил свечу на стол. Его руки наконец-то освободились, и он сделал нетерпеливый жест.
— Возможно, лучше бы это не трогать, — задумчиво сказала Катя.
— Да ну! Ты чего⁈ — чуть ли не закричал Денис. — Вы рисковали жизнью, чтобы его достать! И мы тоже… — добавил он, — когда тащили его. А теперь еще и заболеем ангиной из-за переохлаждения, это сто процентов. Открывай!
— Я согласен. Открывай, — повторил его слова Петя.
Катя посмотрела на Лену.
— Мне тоже не нравится этот ящик. Что-то в нем… странное.
— Значит, два голоса за и два против, — сказала Катя. — Остался решающий. Ты, Витя. Что ты скажешь?
Все глаза устремились на него, и он вдруг почувствовал, что именно сейчас, в эту секунду решается их будущее. Почему так — он сказать не мог, но бывают в жизни моменты, когда ты уверен, — время икс наступило. Именно от того, какое решение ты примешь в эту секунду, будет зависеть вся твоя будущая жизнь.
Что же такого в этом моменте? — подумал он. Ладони вдруг вспотели. Что-то произойдет, когда они откроют ящик. Но что именно? Обязательно ли это приведет к чему-то плохому?
Он попеременно смотрел то на блестящую защелку на лакированном ящике, то на лица друзей.
Лена медленно качала головой, как бы говоря ему — «Скажи — нет. Умоляю тебя, просто скажи нет, потому что…»
Он не смог прочитать в ее глазах ответ, причину ее страха. Она боялась будущего и в их ситуации это было абсолютно естественно. Но ведь не каждый выбор приводит к плохому исходу. Иногда нужно решиться на то, чтобы шагнуть в неизведанное. Открытыми глазами посмотреть вперед. Сделать выбор.
Витя склонил голову. Плита времени словно нависла над их маленьким отрядом, — хмурая, безрадостная и жуткая, такая, что он физически ощущал ее тяжесть. Витя переступил с ноги на ногу, сунул руки в глубокие карманы штанов и вдруг нащупал там спичечный коробок, который тихо, но настойчиво вибрировал. Он переложил его из мокрой одежды и совсем забыл про него. Шершень пытался выбраться на волю. Витя вспомнил, что еще утром насекомое было сухим и мертвым. А теперь вдруг ожило. Почему?
Он подумал и тихо сказал:
— Открывай.
Глава 3
1941 год
— Идем в раздевалку, здесь небезопасно, — сказал отрывисто мужчина и, не оборачиваясь направился к низенькому строению, располагавшемуся позади основной чаши стадиона.
Шаров оглянулся. Ловушка? Но кто мог знать, что он направлялся сюда? Еще есть пара секунд, чтобы убежать. Мысли теснились в голове. Мужчина продолжал идти к темной двери, не оборачиваясь.
Шаров вздохнул. Он проделал этот сложный и опасный путь, едва избежал задержания, вылез из окна, попал под пули — и все это зря? Нет, он должен получить ответы. Или, по крайней мере, понять, что делать дальше.
Нехотя он тронулся вслед за мужчиной. Тот уже подошел к приземистому строению, вынул из кармана ключи, вставил один в замочную скважину, повернул два раза и дернул дверь на себя. Дверь отошла с легким скрипом. Петли давно не смазывали.
У Шарова забилось сердце.
Сколько раз он видел открытую дверь раздевалки и сосредоточенные лица соперников внутри? Десятки? Сотни? Кажется, он даже чувствовал запах пота из темного проема, хотя конечно этого не могло быть — довольно сильный и холодный ветер дул без устали и единственный запах, который он сейчас ощущал был запах пороха.
—
