Березин не надеялся сделать великое открытие, прозреть после долгого бдения и размышлений, несмотря на то, что фактов для этого, казалось бы, знал предостаточно. До него многие умы пытались найти причины столь странного поведения НЛО и вообще появления их над Землей, но безуспешно. Нет, гипотез, конечно, было предостаточно, существовали даже серьезные теоретические разработки серьезных ученых, но все они были однотипны и не давали уверенности в истинности утверждений.
Собственно, они, специалисты (в официальной табели о рангах их называли экспертами-уфологами), относили к НЛО определенную группу объектов, то есть те объекты, которые действительно нельзя было опознать, сравнить с естественными аналогами типа птиц, роев насекомых, облаков, воздушных вихрей, видимых на экранах радаров. Под неопознанными летающими объектами они имели в виду те и только те объекты, поведение которых не укладывалось ни в какие рамки «естественности», такие, как шары-прыгуны, скачущие призраки Нансай-Шото, кольца Витта и другие. Все они наблюдались визуально и были описаны, многие сфотографированы, но главное – все они отражались на экранах локаторов, а причина отражения радиоволн всегда реальна. И материальна. Таким образом, были реальными и «призраки», хотя они и не становились от этого менее загадочными.
Чем не занимались эксперты Центра, так это изучением и контактами с «зелеными человечками», якобы пилотами НЛО, которых «видело» множество людей. Максим ни одного из «зеленых» – равно как и другого цвета – пришельцев не видел, в них не верил и считал правильной реакцию руководства Центра, а также Ивлева на «свидетельства» очевидцев.
Он включил магнитофон, выбрал мелодию с медленным ритмом и уселся перед экраном компьютера.
Ивлев сказал как-то, что НЛО – это тайна века, замаскированная шелухой сенсаций, раздутых слухов, косностью видных ученых и фантазией обывателей, желающих нагреть руки на общественном интересе. И, просматривая материалы об НЛО, Березин понял, насколько тот был прав.
Впервые о странных летающих предметах как о реальных явлениях упоминалось еще в русских летописях одиннадцатого века (предания, былины, легенды, Библия и героический эпос народов мира в расчет не брались, эта информация была практически недоказуемой). Упоминались неопознанные летающие объекты и в исторических хрониках семнадцатого и восемнадцатого веков, в записках знаменитых путешественников прошлого: Марко Поло, Уильяма Дрейка, Колумба, Семена Дежнева и других.
Но двадцатый век оказался самым «счастливым» на пришествие НЛО. Загадочные светящиеся фигуры упоминаются в секретных документах Первой мировой и Великой Отечественной войн, армада «летающих тарелок» в тысяча девятьсот пятьдесят втором году объявилась над Вашингтоном, потом над Индианаполисом и многими другими городами США, Франции, Японии, Болгарии, Польши и так далее. В семидесятых годах очевидцев встреч с НЛО стало так много, что за дело взялись крупные ученые и военные, и бум «зеленых человечков» начал постепенно стихать. Но интерес к необычным явлениям в атмосфере Земли не погас. Для профессионалов он подогревался действительными событиями, зафиксированными множеством способов – от магнитозаписи с экранов локаторов до лазерного зондирования, как это было во время полетов пилотируемых космических кораблей вокруг Земли и к Луне.
Диапазон скоростей НЛО – от нуля до десятков километров в секунду – заставлял предполагать, что они движутся в слое искусственно создаваемой плазмы, что в общем-то уже не казалось удивительным: земная наука вплотную подошла к решению этой задачи для своих летательных аппаратов. Кстати, именно слой плазмы (пока это не более чем предположение) и делает многие НЛО недоступными для визуального наблюдения. Но вот то, что они могли практически мгновенно изменять траекторию движения при огромных скоростях на девяносто и все сто восемьдесят градусов, говорило о победе над инерцией, а может быть, и над тяготением. А скорее всего и над тем, и над другим. Даже Владислав Гаршин, будучи физиком-теоретиком и продолжая работу над теорией преобразования энергии, был бессилен объяснить принципы движения НЛО языком формул.
Включив свет – стемнело, – Березин прошелся по лаборатории, поглядывая то на развороченный искатель, то на пустой экран, потом наугад набрал шифр, и по экрану побежала лаконичная запись события, сделанная когда-то военным летчиком:
«9.22. Тревога! В воздухе неопознанная цель!
9.24. Стартую. Выхожу на глиссаду атаки, ведет «земля». Скорость две сто, видимость нулевая – облачность.
9.26. Вышел «над солнцем», высота пятнадцать. «Земля» передает – цель в тридцати километрах, около сорока секунд полета. Увеличиваю скорость. В радаре всплеск.
9.27. Экран «забит» помехами, полагаюсь только на целеуказания. За километр до цели вижу по курсу оранжевое пятнышко. Пробую связь. Сплошной треск. Подпустив на сто метров, шар прыгает по вертикали, пропуская машину.
9.29. Возвращаюсь. Шар уходит на юго-запад, постепенно опускаясь к облачному слою. Пытаюсь догнать. Скорость две пятьсот... семьсот... три сто... Шар все так же впереди. На скорости в четыре «М» форма объекта меняется: шар сплющивается в диск.
9.31. Цель прыгает по перпендикуляру влево. От перегрузки теряю сознание.
9.32. Цель видна туманным пятнышком на фоне белой кипени облаков. Команды на открытие огня нет. Пытаюсь достать, форсируя двигатель.
9.34. Не доходя до облачного слоя, цель исчезает. Экран пуст, помех нет.
9.37. Команда «на посадку».
Березин вздохнул, переключая файл. Он и так чуть ли не наизусть помнил записи всех встреч с НЛО в воздухе. Теперь на экране – записи встреч на море. Пространная запись, сделанная журналистами со слов очевидца, капитана подводной лодки «Сахалин». Фотографии. Пленка магнитозаписи сопровождавших НЛО шумов.
Встреча произошла в Северном Ледовитом океане, возле острова Рудольфа (архипелаг Земли Франца-Иосифа). Локаторы засекли идущие встречным курсом «точки», по мощности отраженного сигнала похожие на самолеты. На всякий случай сыграли боевую тревогу: лодка шла в надводном положении. Непонятные «точки» прошлись над лодкой, видимые только на экранах радаров, – наблюдатели сначала их не видели, потом вернулись, идя лесенкой, пять «точек» одна над другой. Лодка изменила курс. Объекты снизились до полусотни метров над уровнем океана и разом «проявились». От шаров и обычных «тарелок» НЛО в них ничего не было – плоские треугольники. Лодка описала циркуляцию, запрашивая объекты по радио, но трое из них тут же ушли по вертикали в небо, а оставшиеся упали в воду и скрылись. Некоторое время гидроакустики слышали шумы, характерные для погружения аквалангистов, но вскоре шумы стихли...
И еще десятки подобных записей и фотографий, сделанных летчиками, моряками, геологами, туристами, астрономами, космонавтами. Сообщения разнились по форме, месту действия, по отношению к объекту исследования, но все они сходились в одном: НЛО избегали непосредственных контактов с людьми, позволяя себя фотографировать, преследовать, изучать на расстоянии. Не позволяли только одного: нападать. Все подобные случаи, происшедшие как за рубежом, так и в странах Содружества, кончались трагически: «охотники» взрывались в самолетах или пропадали без вести.
«Нет, НЛО не новое явление электромагнитного характера, – подумал Березин, – есть и такие гипотезы. Аппараты? Вероятно. Или мы все чего-то не видим за всеми странностями событий с ними?
Собственно, чего ради я остался сегодня в лаборатории? В сущность НЛО не проникнуть путем абстрактных рассуждений. Хотел поразить Ивлева сумасшедшей идеей? Хотя стоп! Не надо слишком глубоко уходить в самоанализ. Это полезно лишь в малых дозах».
Выключив компьютер совсем, Максим походил по лаборатории, трогая пальцем приборы, потом подошел к магнитофону и включил запись звуковых шумов, сопровождающих – редкий случай – полет НЛО.
Комнату заполнили тихий переливчатый свист, шорох, вздохи ветра и странные звуки, похожие на звонкую капель...
В понедельник он едва не опоздал на работу: сначала проспал, потом долго не ходили троллейбусы, потом вспомнилось, что ключ остался в двери, – в общем, одно к одному. По дороге продолжал размышлять над словами Гаршина, который в отсутствие Ивлева высказался весьма определенно о результативности исследований отдела. Кое в чем он был прав, конечно, признался сам себе Березин. Отдел был невелик, и практический выход от их изысканий пока равнялся воробьиному носу. С институтом Хейнека или французским SLEPS (Общество по изучению космических явлений) сравнивать их еще нельзя, триста-четыреста человек и задачи решают помасштабней, и цели, наверное, у них посерьезней. Но ведь отдел только начал работать по НЛО, до этого в Академии наук никто не придавал особого значения проблеме, никто даже не воспринимал ее всерьез, не говоря уж о систематическом изучении. А за год с небольшим работы отдел собрал информации больше, чем инициаторы-одиночки и любительские группы за прошедшие полсотни лет! В стране создана сеть АСН – автоматических станций наблюдения за НЛО, – намного облегчившая сбор информации, а приданная отделу быстродействующая ЭВМ – ее обработку. И плюс ко всему работники отдела, как энтузиасты и великие оптимисты, закаленные перестройками общества, верили, что работа их полезна и перспективна, что когда-нибудь в коридорах Центра на них станут смотреть с благоговением и перестанут за глаза и в глаза называть «любителями посуды» и «тарелочными диссертантами» – НЛО до недавнего времени называли «летающими тарелками» и даже «летающими блюдцами»...
