Ещё до смерти дяди их совместное с Рыковым предприятие должно было существенно расшириться, для чего требовались значительные вливания в бизнес. Но запустить проект не успели и теперь надо было заново вникать в документы, взвешивая все “за” и “против”. Но Эльдар за три дня ни к какому выводу так и не пришёл. Поэтому было решено вызвать из столичного офиса финдиректора, чтобы тот проанализировал информацию и доложил: стоит овчинка выделки, или нет?
Бизнесмены отправились на охоту. Но охота шла ни шатко ни валко, и Сафаров собрался вернуться в город, где в ангаре местного аэропорта его ждал собственный бизнес-джет. Как назло, в баке закончился бензин, поэтому, переночевав напоследок в лесу, рано утром они выехали в сторону ближайшего населённого пункта, где имелась нормальная автозаправка. Этим пунктом оказался райцентр Медвежье.
Точнее, выехал Сафаров со своей службой безопасности, потому что Афанасий накануне уехал проведать друга, который жил неподалёку. Вот Рыков и воспользовался случаем. Но группе Сафарова не повезло: гелик, в котором ехал босс, свалился в кювет. Опасаясь, как бы с их шефом не случился болевой шок, Эмин помчался в Медвежье за скорой помощью, а начальник службы безопасности Рустам поехал в ближайшее село за доктором, чтоб тот оказал Эльдару первую помощь. Узнав о несчастье, случившемся с его партнёром, приехал в райцентр и Рыков со своей свитой.
Теперь, когда Сафаров находился под врачебным контролём, Эмин сообщил ему о своих подозрениях. По мнению личного помощника, с которым Эльдар учился в универе, авария произошла неслучайно. Скорее, их босс выжил случайно. Вопрос: Кому помешал Сафаров? Кто хочет его убрать? Эмин предложил усилить охрану у дверей палаты, но он отказался.
Долго ломал Эльдар голову, пока, наконец, его не сморил зыбкий недолгий сон.
Никаких котлет по-киевски!
Как это ни прозвучит странно, но медработники также могут испытывать чувство голода. А поскольку основная рабочая нагрузка у меня обычно приходится на утро, к обеду я была голодна, аки волк. Устроившись в процедурном кабинете за ширмой, я только вынула из сумочки литровую банку с бабушкиным супчиком, как вдруг слышу чей-то голос, причём с таким характерным акцентом:
Девочка, ты здесь, а?
Блин, ну что за люди, поесть спокойно не дадут, подумала я уныло и спрятала заветную баночку обратно. Выхожу из своего укрытия с демонстративно недовольным видом и вижу сотрудника СБ Сафарова. Вообще-то, никого другого я увидеть и не ожидала. Но почему-то в лица телохранителей Эльдара я особо не вглядывалась. Теперь присмотрелась.
Парень ростом под два метра, косая сажень в плечах, кулаки огроменные, а лицо до-о-брое и простодушное, как у ребёнка. Мне стало неудобно. Не хуже какой-нибудь актрисы тут же изображаю на своём лице улыбку, типа: Проходи, дорогой, гостем будешь!
Но парень на редкость скромный, стоит, с ноги на ногу переминается, неловко улыбается. Кажется, он, когда к кабинету подходил, надеялся, что никого не застанет. А что мне надо пообедать, и не подумал. Ясен пень, его боссу от меня что-то нужно.
Хоть я и не Ванга, но догадываюсь, что после всех, полученных им препаратов, Сафаров должен был уснуть, аки младенец. Поэтому сразу беру быка за рога.
Эльдар Амирович, видно, проснулся? — интересуюсь я тоном бабушки-сказочницы из передачи “В гостях у сказки”.
Мне об этой программе советского ТВ рассказала как-то баба Аня, а я (пятнадцатилетняя девушка!) отыскала её выпуски в инете. Ничего, было интересно. Да, если честно, я и сейчас их посмотрела бы с удовольствием, только некогда.
Отчего-то парень вдруг заливается краской до ушей, но кивает головой. Проследив за его взглядом, я обнаружила, что стою с ложкой в руках. Конкретная такая ложка: деревянная, с расписными узорами. Я думаю, подобными ложками пользовалась семейка медведей из сказки Льва Толстого “Три медведя”. А у меня вид ложки вызывает предательское урчание в животе. Опасаясь, что телохранитель также может услышать эти звуки, я громко говорю:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Лекарства пока давать рано. Или, — высказываю я предположение, — Эльдар Амирович хочет что-то другое?
Сама при этом не представляю, что можно хотеть, находясь в такой, как у него, шикарной палате? Ну, может, птичьего молока. Так сказал бы своим соколам. Они всё что угодно ему найдут, даже если придётся изрыть всю землю.
А парень неожиданно выдаёт:
Покорми его, девочка, а? Ну, пожалуйста? — и умоляюще складывает руки на груди.
Покормить с ложечки взрослого мужика, у которого одна рука точно рабочая?! Да люди, у которых обеих рук нет, едят ногой, своими глазами видела по телеку! Кстати, у Сафарова вся правая сторона в порядке, ешь, чем хочешь: хошь рукой, хошь ногой, без разницы.
Пожалуйста? — повторяет телохранитель и смотрит так, будто вот-вот расплачется.
Его умоляющий взгляд не оставляет мне выбора. Оставив ложку на столе, я решительным шагом направляюсь к палате нашего вип-пациента. Второй телохранитель, офигев от моего твёрдого, даже жёсткого взгляда, отскакивает от двери, как резиновый мячик. Я чувствую себя суперменшей, которой под силу укротить дикого зверя.
Вхожу. Опираясь спиной о подушки, Сафаров изучает содержание заламинированного листа чёрного цвета. В голове мелькает мысль, что где-то нечто подобное я уже видела, но где — с ходу вспомнить не могу. На постели стоит прехорошенький деревянный столик на ножках и с бортиками по краям. На нём — тарелка с какой-то запечённой в сметанном соусе рыбой, щедро политой кетчупом и с двумя листочками салата, которые по замыслу повара, видимо, должны были придать блюду привлекательность, корейский салат, пирожные, чай.
Увидев меня, Сафаров с улыбкой говорит:
Не представляешь, Марта, как я тебе благодарен! А то думал уже, голодным останусь. Ты присаживайся, пожалуйста, — и отодвигается в сторонку, освобождая мне место.
Но я, указывая пальцем на столик для завтрака, спрашиваю:
Где вы взяли этот обед?
В огромных чёрных глазах — искреннее недоумение. Потом, кивнув на заламинированный лист, Эльдар говорит:
В местном ресторане выбор блюд оказался небольшим. Пришлось выбирать из того, что имелось в наличии. А это, — кивает на тарелку, — осетрина по-московски.
В голосе Сафарова звучат (!) извиняющиеся нотки. Видно, ему самому очень неудобно за эту порнографию на тарелке. А я, наконец, вспоминаю, где видела заламинированный лист чёрного цвета. Ну, конечно! Это нечто иное, как ресторанное меню.
Есть у нас в Медвежьем ресторан, называется “Элитный”. Однако на самом деле это ещё та забегаловка! Когда-то в этом здании располагалась столовая. А с приходом в нашу жизнь капитализма из столовки сделали ресторан. Конечно, можно было бы за жителей райцентра порадоваться: дескать, и сюда добралась цивилизация. Только столовая сменила вывеску и (чуть-чуть) интерьер, а всё остальное осталось, как прежде, включая советское меню.
Спустя некоторое время в Медвежьем раз за разом открылись три кафе. С современным интерьером, сносным обслуживанием, неплохой кухней и всегда свежими блюдами. Ясен пень, все местные стали ходить туда: и просто вечерком посидеть, и отметить какое-нибудь событие. А бывшая столовая находится в самом центре, да ещё название имеет заманушное, вот приезжие и ломятся в ресторан “Элитный”, не зная, что в райцентре есть места получше.
Однако я никак не ожидала, что СБ миллиардера купится на вывеску, от которой за версту несёт нафталином. Ведь, если верить нашей с Таней сменщице Марии Сергеевне, в начале 90-ых вывеску “Элитная” можно было увидеть даже на сапожной мастерской. Потом в моду вошли иностранные названия, а в бывшей столовой по-прежнему ничего не меняется.
Я с ухмылкой подхожу и аккуратно убираю на тумбу маленький столик. Сафаров смотрит на меня с интересом и говорит:
Ну, наконец-то, Марта, я увидел улыбку на твоём лице! Знаешь, тебе идёт улыбаться, — и добавляет: Зубы ровные, белые и, что ещё важнее, — настоящие!
