– Да от такой жизни можно только одуреть, – ответил Ион и медленно осушил свой бокал.
– Хватит жаловаться чужим людям, – заметила она, нервно покручивая кольцо на руке. – Если бы не дочь, давно бы ушла от тебя.
– Принеси лучше из погреба вина и закуски, – повелительно произнес Ион, – эти люди только тебе чужие, а мне – близкие.
Подождав, когда она скроется за дверью, я заметил:
– Постарел ты, брат, и книги тебе не помогают.
– Я только и мечтаю уединиться где-либо в скиту и целыми днями созерцать бесконечную красоту Абсолюта, – произнес задумчиво он.
– Так кто же тебе мешает?
– Дочь надо растить, да семью содержать.
– Твоя жизнь напоминает собачий хвост, – заметил Джи.
– Это уж точно, сколько ее не выпрямляю к небу, она опять заворачивает к земле. – Глаза Иона наполнились грустью.
– Не мог бы ты показать мне свои картины? – спросил Джи.
– Здесь нет моих работ, а вот свое жилище могу показать.
Джи осмотрел три небольшие чистые комнаты, а также чердак, напоминавший мастерскую, и произнес:
– Да, у тебя тут славно.
– Я скрываюсь здесь от жены, изучая древние книги о Духе. Если бы она не ставила палки в колеса духовной жизни, я бы давно достиг просветления.
– Дорогие гости, – раздался мелодичный голосок, – стол накрыт, садитесь, пока не остыло. Играла тихая мелодия аргентинского танго, было сытно и приятно; все это напоминало сон, от которого не хотелось просыпаться. Я понял, что Иону никогда не выбраться из семейного болота. В атмосфере его дома не осталось ничего, что бы говорило о внутреннем поиске.
На улице уже успело стемнеть, и Джи вышел на балкон отдохнуть от проблем чужого родового древа, а я увязался за ним. Над нами сверкали звезды, рассыпанные по темному бархату необъятного неба. Млечный Путь искрился яркими серебристыми туманностями. Глядя на звездное небо, Джи неожиданно произнес:
– Ты задавался когда-либо вопросом о том, кто ты?
– Да, но несмотря на все мои необычные переживания, я продолжаю ощущать себя как тело.
– Ты являешься чем-то гораздо большим, чем эта бренная плоть. Может быть, эта бесконечная россыпь звезд является твоим отражением.
– Хотел бы поверить в это, но не могу, – грустно усмехнулся я.
– Ты спишь и видишь один из своих бесконечных снов.
– Так кто же я?
– Ты вечный дух, облеченный в плоть.
– Но почему я этого не ощущаю?
– Твои чувства похожи на чувства каменной глыбы, – улыбнулся он.
Такое сравнение больно задело меня. Мы вернулись в комнату и, быстро распрощавшись с художником и его симпатичной женой, вышли на темную улочку и направились ко мне, осторожно обходя глубокие лужи.
– Других ловцов ускользающего отражения Бога среди моих друзей не осталось, – заметил я с сожалением.
– Мне жаль, что они упустили свой «золотой шанс»: их воля к свободе угасла в перипетиях жизни, не дотянув до решающего момента. На пути к Неизвестному остаются только самые отчаянные, – произнес назидательно Джи.
– Среди моих знакомых остались лишь странноватые любители эзотеризма. Может быть, они тоже могут быть вам интересны? – предложил я неуверенно.
– Мне совершенно неважно, кто они; любопытно повидаться со всеми. Может, и среди них попадется интересный персонаж для нашего посвятительного представления.
Всматриваясь в далекие и вместе с тем такие близкие моему сердцу звезды, я спросил:
– Не могу понять, почему моя любовь так часто омрачается ревностью?
– Твоя любовь полностью механична. Механическая любовь из «плюса» легко превращается в такой же «минус», – ответил Джи. – Если хочешь стать рыцарем, то не охоться сладострастно за женщинами, а постарайся найти контакт с их внутренней Золушкой.
Тем временем, заблудившись в темноте, мы вышли на заброшенный пустырь, и мне захотелось поскорее выбраться из этого неприветливого места. Но Джи бодро посмотрел на меня и спросил:
– Можешь ли ты, брат Касьян, как настоящий бойскаут, зажечь костер с одной спички?
– Во мне вы можете не сомневаться, – ответил я и, шаря руками в темноте, насобирал толстых палок. Достав из кармана коробок, который всегда носил с собой на всякий случай, я зажег спичку, но резкий ветер погасил ее. Стало совсем прохладно.
Где-то вдалеке глухо прокричал филин; я вздрогнул от неожиданности. Джи улыбнулся и, аккуратно сложив ветки «шалашиком», чиркнул спичкой. Уже скоро языки пламени взвились к темному небу.
Грея руки у костра, я спросил:
– Могу ли я в тонком теле проникнуть в высшие миры?
– Это не так легко, как ты думаешь, – ответил Джи. – Даже если ты покинешь плотское тело, тебе не удастся попасть туда. По космическим законам духовного роста в начале Пути тебе необходимо познать нашу Землю, осознать ее и полюбить. Только тогда ты получишь право войти в духовные миры, и то ненадолго, ибо впереди тебя в ожидании нового духовного импульса стоит вся Вселенная и все цивилизации, существующие в ней. Тебе надо принять, изучить и полюбить их. Только тогда ты завоюешь право войти в духовный мир, который является достоянием человеческой колонны, освоившей планеты многих звездных систем. Я вкратце описал тебе путь восхождения человека к высотам Духа, путь, по которому проходит тот, кто ищет освобождения. В Махабхарате Кришна обучает Арджуну этому искусству, искусству воина. Только победив все мутное и демоническое внутри себя и став подлинным властелином своего внутреннего царства, ты получаешь право перехода в высшую касту брахманов, пневматиков, истинных руководителей человечества и всего сущего.
– Великолепно, – ответил я, пытаясь скрыть свой скепсис. – Но перспектива, нарисованная вами, рассчитана на десятки, если не на сотни воплощений, а я хочу достичь освобождения в этой жизни.
– Поспешай медленно, – улыбнулся Джи.
На следующий день я решил позвонить Гурию. Гурий изучал в университете теоретическую физику и мечтал стать великим ученым. Но внешностью он больше напоминал Ламме Гудзака – спутника Уленшпигеля, чем выдающегося физика. Да и имя у него было не совсем подходящим для ученого. Несмотря на свой напыщенный вид, Гурий, как мне казалось, пытался проникнуть в суть своего существования, чтобы хоть на мгновение поймать на облаках свое отражение.
Познакомился я с ним год назад, в центре города, у громадного памятника королю Стефану Великому. Гурий с той поры изредка почитывал книги из моей библиотеки, пытался медитировать и говорил, что он – мой ученик. Я не отрицал этого, но и не подтверждал, потому что он напоминал мне пустынное растение, перекати-поле. Было похоже, что нигде он долго не задерживается, и жизнь несет его неизвестно куда.
Набрав его телефонный номер, я услышал радостный голос, отвечавший, однако, с легким упреком:
– Ты исчез на целую неделю, не предупредив меня.
– Я получил важный знак в сновидении, который вывел меня на особых людей. Они теперь гостят у меня, и если хочешь с ними познакомиться, – приходи.
– Буду у тебя через пятнадцать минут, – взволнованно сказал он и бросил трубку.
Я усмехнулся тому, что Гурий отреагировал именно так, как я рассчитывал: он интересовался только значимыми и особыми людьми. Этому он научился у своего отца, важного чиновника, который, несмотря на то, что принадлежал к угасавшему грузинскому дворянскому роду, сумел сделать неплохую карьеру в советской Молдавии. Минут через десять послышался шум подъезжающей к дому машины, быстрые шаги по лестнице и резкий продолжительный звонок. Открыв дверь, я увидел Гурия, с гордым видом держащего увесистый пакет. Он решительно шагнул в комнату навстречу Джи и, поскользнувшись на коврике, растянулся во весь рост, потеряв весь апломб.
– Пришел к вам, чтобы войти в историю, да вот поскользнулся, – сказал он смущенно, и обезоруживающая улыбка появилась на его лице.
Он достал из свертка свою традиционную двухлитровую бутыль чачи и произнес:
– Гурий. Дарю от чистого сердца.
– Ты сообразительный молодой человек, – заметил Джи, и приняв подарок, коротко представился: «Джи». Гурий, довольный тем, что угодил гостю, бодро прошел в комнату и налил себе чашку кофе.
– А как насчет коньячка? – обратился он ко мне.
Я подумал, что Гурий еще менее, чем я, осознает свою духовную природу, и поэтому ведет себя как человек, еще не знающий, какой долгий путь ему предстоит, и ответил ему укоризненным молчанием.
Джи, поставив бутыль на стол, вышел из комнаты, а Гурий прошептал:
– Я сразу понял, что Джи может многое для меня сделать. Спасибо за ценное знакомство.
– Ты сначала удержись в его обществе, а потом благодари, – заметил я. В этот момент вернулся Джи и, устроившись поудобней на диване, спросил:
– Ну что, Гурий, как твои дела?
– Совершено погряз в мирской жизни, – ответил он и принялся рассказывать о своих проблемах, временами посматривая на Джи, который участливо выслушивал его. Через час атмосфера комнаты погрузилась в непроходимый мрак.
