– Ужас. Спасибо вам, спасли от маньяка. А вы, наверное, Анечкина подруга? – Лера потихоньку стала приходить в себя.
– Открой глаза, принцесса. Я – Валя, медсестра, тебе еще моя профессия очень понравилась.
– Точно. Тебя и не узнать. Как мы выросли, как мы похорошели. – К Лере вернулся ее привычный ироничный тон. К ним подошла Аня.
– Ты как? – не понятно, к кому конкретно был обращен вопрос.
– Обратная сторона славы, – с улыбкой произнесла защитница. – Тебе, принцесса, надо охрану нанимать, мне Костик рассказывал, на Западе так все звезды делают.
– Знаете что, девушки, – Лера взяла подруг под руки, пошли в «Сайгон», там Лидочка варит настоящий кофе. Я угощаю.
В кафе, несмотря на поздний час, народа было много, впрочем, как всегда. Место популярное. Здесь можно встретить как актеров, так и питерский андеграунд. Лера покрутила головой, но никого из знакомых не увидела. Они встали в очередь к Лидочке, которая сразу узнала Леру и приветливо ей кивнула.
– Добрый вечер. Лидочка, нам три маленьких двойных.
– Как спектакль?
– Девять раз выходили, вот только маньяк чуть весь вечер не испортил. Хорошо подруги рядом оказались.
– Да, я понимаю, у нас здесь на таких насмотришься… – Лидочка понимающе кивала головой, при этом ее движения были доведены до автоматизма. Вперед – назад, кнопка – чашка.
Подруги пристроились за столиком возле окна, места в кафе были только стоячие.
– Ну что, рассказывайте, как дела, как мужья, как дети? – Лера отошла от происшествия и была в прекрасном расположении духа.
– Да рассказывать особенно ничего, – начала Валентина. – Костик у меня работает, зарабатывает, какую-то они там общественную комиссию затеяли, он у них там главный. Кстати, с твоим студентом консультируется, я по телефону разговор их слышала, – кивнула она в сторону Ани. – Я в поликлинике, Сонька в детском саду. Все при деле.
– А ты? – Лера повернулась в сторону Ани. – Дождалась Шурика?
– Не знаю.
– Интересное дело, а кто знает?
– Он приходит и уходит. Появляется, когда захочет, уходит – не предупреждает. Но я не об этом. Я о том, что твоя героиня чувствовала? Она любила, ей изменяли, она прощала. Как это? Ты чувствовала, ведь это невозможно сыграть.
– Милая моя, вот именно только сыграть я это и могла. Если бы я чувствовала, я бы и вздохнуть не смогла на сцене.
– Не понимаю, – растерянно произнесла Аня.
– А понимать не надо. Ты смотришь, тебе нравится. Ты чувствуешь, зритель чувствует. Вот это самое главное для хорошего создания образа. – Лера говорила как по написанному. Аня ее не понимала. Она смотрела в свою чашку и медленно помешивала ложечкой, мысли ее были уже далеко от «Сайгона».
– Лера, а как Олег? Я его недавно видела в новом фильме, название не помню, но очень понравился. Детектив.
– «Золотая роза», наверное.
– Точно.
– Я его совсем не вижу, съемки, прогоны, любовницы.
– Все как у всех.
– Как у всех? Это ты напрасно. У нас с Костиком все хорошо.
– Поздравляю. Не помню твоего Костика, но наверное.
– У нас без наверное, у нас наверняка, – Валя резко оборвала подругу. – И вообще мне домой пора.
– Валюш, ты что, обиделась? Да брось ты, у вас с Костиком семья, а у нас театр.
– Нет, не обиделась, мне правда пора. Ты Аня как, домой?
Аня очнулась от своих грез:
– Что?
– Я спрашиваю, ты домой или как?
Лера явно хотела продолжения вечера и с надеждой смотрела на Аню.
– Я, пожалуй, еще останусь.
– Ну как знаешь. Счастливо оставаться. Спасибо за кофе. – И она подвинула чашку на середину стола.
По тону Валентины Аня поняла, что подруга ее выбор не одобрила. И чтобы как-то сгладить возникшую ситуацию, неожиданно для самой себя она произнесла:
– Сегодня шестнадцатое сентября, нашим детям три года и один месяц. – Верно?
– Верно, – в один голос произнесли обе женщины, еще не понимая, что хочет Анна.
– И я предлагаю сделать нашу встречу ежегодной, время и место по настроению, дети по желанию.
– Что значит – по желанию?
– Да я шучу, Валюша, конечно, с детьми, в этом и вся штука. Пусть общаются, дружат. Ведь не каждый день встретишь человека с твоим днем рождения.
– Я согласна.
– Здорово. Поддерживаю. – Лера обрадовалась, что можно расстаться на позитивной ноте, она не любила острые углы.
Наконец оставшись наедине с Лерой, Аня задала вопрос, который ее мучил:
– А ты точно знаешь, что у Олега есть любовница?
– Точно. Самое противное, что об этом знает весь театр.
– Как ты это терпишь?
– А я и не терплю, я плачу той же монетой.
– То есть?
– У него любовница, у меня любовник.
– Как же вы живете вместе? – В голосе девушки было непонимание. – А Олег знает про тебя?
– Меня не волнует, что знает, а чего не знает Олег. Мы живем вместе, у нас семья, у нас ребенок, у нас общие заботы, общие интересы. Что еще надо для семейного счастья?
– Любовь.
– Нет, Анюта. Любовь это на сцене и в книгах. – И, взглянув на девушку, спросила: – Хочешь, угадаю твой любимый роман?
Аня кивнула.
– Ремарк «Триумфальная арка».
– Да, один из любимых. Бунина еще люблю.
– Ну куда же без Бунина, без его «Темных аллей», без несчастной любви? Заканчивать с этим детством надо, Анюта, и становиться женщиной.
Немного поговорив и выпив еще по чашечке кофе, подруги вышли из кафе.
– Вечер-то какой, прямо лето. Давай прогуляемся по Фонтанке, а там и по домам, – предложила Лера.
– Всегда за. Я так редко выбираюсь куда-нибудь за пределы работы и песочницы, что мне хочется, чтобы этот вечер не кончался. Вечер, будь всегда, – произнесла девушка и протянула руки к невидимому собеседнику.
Приятельницы перешли Невский и направились в сторону Фонтанки. Аничков мост, с навечно застывшими конями. Свернули возле аптеки и пошли вдоль набережной. По реке еще курсировал водный трамвайчик, на палубе стояли люди и радостно махали всем проходящим по набережной.
Аня тоже приветливо махнула в ответ. Лера нарушила молчание:
– Анюта, с Шуриком твоим мне почти все понятно, но почему тебе бабушка не помогает?
– Да ты что? Бабуля со своими непростыми людьми не расстанется. Для нее работа уже давно не работа – это ее жизнь.
– Что еще за непростые люди? Что за работа?
– Бабушка моя – заведующая отделом заказов в нашем гастрономе. Там и люди, те самые.
– Анюта, да ты у нас бесценный кадр. – Лера даже приостановилась.
– Я то здесь при чем?
– Ты близкий родственник. Пользуйся. А непростые люди – это тоже люди, и среди них попадаются ничего. – Лера усмехнулась. – Кстати, мой любовник как раз из этих, которые ничего. В отделе культуры работает. Билеты в Мариинку, на Аллу Пугачеву – всегда пожалуйста.
– Да мне некогда, я с Полькой. Хорошо, бабуле завтра на работу, так она у нас ночует. А так, в выходные она у себя, отмокает, как она выражается. На смену ей Шурка, а он, как ты понимаешь, товарищ ненадежный.
– Да, ненадежный Шурка, – как бы в задумчивости произнесла Лера. – У меня к тебе будет просьба.
И Лера без лишних предисловий попросила Аню помочь в организации юбилея Олега.
– Ну сама понимаешь, придется и дома, и в театре. В театре ладно, там можно и вареной колбасой обойтись, а вот дома, дома надо постараться. Олегу надо заслуженного получить, и этот юбилей как нельзя кстати: пригласить нужных людей. Поможешь? – закончила Лера.
У Ани вид был растерянный, вот так сразу от волшебного вечера к обыденности жизни. От магии сцены и декораций города – к вареной колбасе.
– Я даже не знаю, – начала она немного смущенно. – Надо бабушку спросить.
– Да ты не волнуйся, Анюта, я сама все сделаю, твоя роль – познакомить меня с твоей бабулей, как ее, кстати, величают?
– Людмила Николаевна.
– Вот и хорошо, так я к вам намедни забегу на чашечку чая?!
– Да, конечно. – Аня все еще не могла перенастроиться.
– А за мной не пропадет, приглашу тебя на праздник, а там, чем черт не шутит, встретишь и ты своего принца. – Лера улыбалась, окончание вечера ее явно радовало.
– У меня уже есть.
– Есть так есть.
Подруги стояли на углу Пестеля и Фонтанки, дальше их пути расходились, Лере – по набережной, а Анне – к дому с висящим на кованой цепи фонарем.
– До встречи.
– До звонка, – уточнила Лера и, чмокнув подругу в щеку, быстрым шагом направилась в свою сторону.
Вдруг Лера остановилась, резко развернулась и пошла обратно, уже на ходу половиня букет, который держала в руках. Подошла к Анне и со словами:
– Женщина должна возвращаться домой с цветами, – вручила цветы Анне.
Аня смотрела ей вслед, и противоречивые чувства владели ею. Она многое не принимала и не понимала в Лере, но определенно она ее очень привлекала своей независимостью и, как казалось Анне, смелостью суждений.
