Разбираться с этим новым Валя не хотела, она хотела получить ответ на вопрос, что или кто заставил вчера Костика бросить ребенка на маму, тем самым спровоцировав неизбежный конфликт между невесткой и свекровью. Это было сейчас для нее основным, и она ждала. Но Костик продолжал взахлеб рассказывать о кооперативе, который ему предложили создать на основе автопредприятия, о перспективах на будущее. Валя смотрела на него, вроде это ее муж и говорит по-русски, но она не понимала ни слова. При этом она слушала внимательно, и, когда Костик закончил, Валя наконец задала свой вопрос:
– Костик, кто этот человек?
– Какой человек?
– Не строй из себя идиота, а из меня дурочку. Тот, который предложил и с которым ты так напился?
– Куприянов.
– Я еще раз спрашиваю: кто он?
Дальше наводить тень на плетень смысла не было. Костик знал, что Валентина видит и вглубь и вширь, скрывать от нее что-либо смысла нет, да и в их семье это не заведено.
– Он из силовых структур. Обещал поддержку на первом этапе.
– Костик, на каком первом этапе? Ты сам всегда говорил, что с этими товарищами лучше не связываться. – Она посмотрела в глаза мужа.
– Ты меня слушала или я стенке говорил? – В голосе звучало не раздражение, а то новое, чему Валя еще не могла найти объяснение и определение. – Риск есть, но небольшой, дальше баранки не сошлют. А если честно, надоело, Валюха, тупо баранку крутить. Хочу мир увидеть и вам с Сонькой показать. Заживем.
Валя смотрела на мужа. Мальчишка, сколько в нем юношеского задора, желания что-то менять и изменять. Разум говорил, что все у них прекрасно и больше ничего не надо, но сердце подсказывало, что ее Костик может и должен сделать что-то большее, чем просто перевозить людей из пункта А в пункт В, и время для этого настало. Ее задача только в одном – не мешать. И она приняла.
В то утро она сказала ему те самые слова, которых, наверное, ждет любой мужчина:
– Я верю тебе, Костик. Я буду с тобой – как там говорится? – и в радости и в горе. – Валя прижалась головой к груди мужа и не произнесла больше ни слова.
Она еще не предполагала, через что им придется пройти с Костиком и в радости и в горе. И какими они выйдут. Но тогда, в то утро одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года, они лежали обнявшись и мечтали о будущем.
Лера суетилась с утра. Прическа, маникюр, лицо надо привести в порядок. Время улетало. Уже три, гостей ожидали к пяти вечера. Готовка легла на плечи Манефы, все должно быть по высшему разряду. Гости собирались высокопоставленные, и принять их надо в доброй, уютной, домашней атмосфере – это была часть Лериного плана. Она считала, что дома народ станет ближе и роднее, и завтра, когда встанет вопрос о присуждении артисту Олегу Грановскому звания «Заслуженный артист», это будет восприниматься как для родственника.
В этом, конечно, была своя правда, но сам юбиляр эту точку зрения не разделял. Он считал, что звания даются за заслуги и за роли. Так или иначе, но сегодня в квартире на Фонтанке собиралась номенклатурная элита Ленинградского отдела культуры и пара зарекомендовавших себя режиссеров с «Ленфильма», два ведущих актера из театра с женами. Как выразилась Лера, чтобы несколько разбавить эту скучную публику.
Максимильяна на вечер договорились отправить к соседке. Мальчик долго сопротивлялся, он тоже хотел присутствовать на празднике, даже номер подготовил для папы и очень хотел показать. Лера была непреклонна.
– Ребенку нечего делать там, где собираются взрослые, – строго сказала она сыну.
– Это папин день рождения, и я подготовил сюрприз.
– Покажешь завтра.
– Нет, сегодня. Завтра только вы будете, а я хочу как в настоящем театре. – Малыш топнул ножкой.
– Лерочка, детка, может, пусть Максик сыграет свою сценку, а потом я его к Дарье Михайловне отведу. Ведь мы и костюм приготовили, – вступила в разговор Манефа.
Мальчик почувствовал поддержку и, ухватившись за руку матери, стал ее упрашивать с мольбой в голосе.
Мамочка, милая, пожалуйста, мне очень надо. Я так хочу показать сюрприз для папы.
А я хочу, мой дорогой, чтобы ты немедленно отправился к Дарье Михайловне. И дал мне наконец возможность приготовиться к встрече гостей. Ты понял?
Понял. – Мальчик, понурив голову, поплелся в прихожую.
Может, зря ты с ним так строго, он еще маленький.
Маленькие становятся большими, и я не хочу, чтобы из моего сына вырос хлюпик. Пусть с детства привыкает принимать удары судьбы, – последняя фраза была произнесена громко и пафосно.
Манефа не выдержала, махнув рукой: мол, делайте что хотите, ушла в кухню заниматься своими делами.
В пять было все готово. Стол, как говорится, ломился от закусок. Благодаря стараниям Манефы и при участии Людмилы Николаевны, Аниной бабушки. Здесь были все изыски, начиная от бутербродов с черной и красной икрой, маленькими канапе с осетриной и заканчивая тра- диционной селедкой под шубой, салатом оливье, солеными огурчиками и еще множеством домашних заготовок, приготовленных заботливыми руками хранительницы дома Манефы. На горячее был молочный поросенок, ко- торый томился в духовке и ждал своего часа, распространяя неповторимый запах по всей квартире.
Из спальни вышла Лера, она источала нежнейший аромат духов.
На ней было нежно-бирюзовое платье с глубоким декольте и вырезом на спине, волосы свободно спадали на плечи, завершали картину нитка натурального жемчуга и белые туфельки на высоком каблуке.
– Ну как я вам? – Она покрутилась перед Манефой, вытирающей руки полотенцем.
Из кабинета вышел Олег.
– Ты, как всегда, мой ангел, выше всяких похвал. – Олег пытался завязать галстук, но у него не получалось. Он заметно нервничал.
– Ты что так волнуешься?
– Да не нравится мне вся эта затея, придут в дом незнакомые люди. Как себя вести, о чем говорить? И вообще, сорок лет, как я слышал, не отмечают. Примета плохая.
– Ты же актер, Олежек, а в приметы я не верю. Положись на меня. – Лера улыбнулась мужу. – Ты именинник, сиди наслаждайся. – Она подошла к Олегу и взяла галстук из его рук. Пара ловких движений, и галстук был завязан. Раздался звонок. Последний взгляд в зеркало, улыбка. И Лера пошла открывать первым гостям.
Пришли все приглашенные. И вечер, несмотря на сборную солянку, вполне удался. Частично благодаря вкусной еде, которую наперебой хвалили все, но в первую очередь благодаря хозяйке, которая искусно развлекала, соединяла и обхаживала гостей.
Вечер подходил к концу, когда неожиданно раздался звонок в дверь. Лера пошла открывать. На пороге стояла Аня с большой коробкой в руках.
– Вот, – она протянула коробку Лере, – это бабушка просила передать подарок Олегу. Торт специально на заказ. Хотели раньше отдать, но там что-то не получилось. – Девушка смущалась.
Да и Лера испытывала неловкость, ведь она обещала позвать Аню на праздник, но в последний момент переиграла.
– Проходи, Олег с гостями. – И она жестом пригласила девушку пройти в квартиру.
– Нет-нет. Я на секундочку, у меня Полинка с бабушкой, а бабушке надо домой.
– Не отпустим, без чая не отпустим, – в прихожую вышел Олег. – Проходите, Анечка, в гостиную, у нас весело.
И он стал снимать куртку с плеч девушки.
Аня еще больше смутилась. Одета она была, как всегда, в удобные джинсы и свитер, выглядело это совсем не празднично. Но Олег уже тихонько подталкивал ее в сторону гостиной.
– Вот знакомьтесь. Это Аня – сладкая фея. – Олег взглянул на девушку с улыбкой. – Аня принесла торт, пока не съедим, из-за стола никто не выйдет.
Манефа расставляла чайный сервиз. В комнату с тортом, на котором горели свечи, вошла Лера. Кто-то из мужчин изобразил импровизированный туш, Олег задул свечи, и все приступили к чаепитию.
Аня сидела на краешке стула, все еще испытывая неловкость и готовая сорваться и уйти домой. Этого ей хотелось больше всего на свете. Она толком даже не рассмотрела гостей, сидела, уткнувшись взглядом в чашку, и выжидала удобную минуту покинуть праздник. Бабушка ее просто вытолкала, сказала: иди поздравь. Лера так ее охмурила, что обычно такая строгая бабуля растаяла, как пластилин в горячих руках. Весь месяц Аня что-то носила и передавала «для Лерочки».
– Вы что такая задумчивая, сладкая фея?
Аня подняла глаза, голос принадлежал молодому мужчине, сидевшему справа от нее.
– Давайте знакомиться. Меня Дмитрий зовут, можно Митя, а вас, как я услышал, Аня.
– Да, Аня, но извините, Дмитрий, мне бежать надо. – Девушка уже собралась встать, но Митя взял ее за руку и, глядя прямо в глаза, как будто гипнотизируя, произнес:
– Мы уйдем отсюда вместе. А сейчас мы соблюдем приличия, выпьем чай, попробуем торт, попрощаемся с хозяевами и уплывем в волшебную ночь.
