Итак, звучит свисток, мало похожий на оригинальный футбольный и матч начинается. Используя недавно полученные средства и кадры я наконец смог добиться выделки мало-мальски стоящего футбольного мяча. Точнее говоря, мяча для игры в ногомяч. Хотя, конечно, звучит не так пафосно, как первый вариант. Но мы смогли накачать мяч воздухом! Да, без насоса и иглы этот процесс стал тем ещё удовольствием. Всё приходилось делать в ручную, а к разработке были привлечены все мои специалисты. И француз Жак, вначале долго непонимающий, что от него хотят, и плотник Тихон, которому хоть и пришлось размышлять над вовсе непрофильной задачей, смог таки направить ход общих мыслей в нужное русло.
Так или иначе, но с появлением нормального мяча игра преобразилась. Ребятня, ранее гонявшая набитые тряпьём кожаные шары сначала с непривычки била по мячу очень сильно, но вскоре они адаптировались и началась настоящая спортивная мясорубка. Арбитром матча уж очень хотел стать Максим и я ему эту возможность дал. Конечно, для начала пришлось объяснить и пацанам и большинству зрителей, что ногомяч — это вам не кулачные бои и играть нужно чисто. Люди сначала непонимающе ворчали, но суть, вроде как, уловили.
Вот уже три минуты то одна, то другая команда перехватывает владение, но до удара дело всё никак не доходит.
— Я слышал, вы с Анной неплохо общаетесь. — Оторвал меня от просмотра игры Генрих.
— Ну да, а что? — Я решил не подавать виду и ответил максимально сдержанно.
— Да нет, я даже вроде как рад. — На последнем слове уличная команда пропихнула непокорный снаряд сначала в штрафную площадь гвардейцев, а после и в сами ворота. Трибуны взвыли то ли от восторга, то ли от досады. А может и от всего разом.
— Рад? — Переспросил я.
— Да. — Генрих ухмыльнулся. — Как бы мне не нравилась эта земля, здесь не так много действительно подходящих мужей, достойных её.
— И ты считаешь меня таковым? — Мои последние слова растаяли в свистке к возобновлению игры. Генрих молчал, наверное, ещё пол минуты. Непонятно, думает он над ответом или просто пристально следит за игрой. Ведь атака Гвардейцев и правда выглядит перспективно. Массивный бьëрн корпусом оттесняет долговязого паренька и посылает мяч от всей души на другой конец поля, где его лихо обрабатывает Мурат. Татарин идёт в дриблинг, хотя слова такого он точно не знает. Перед ним встаёт низкорослый паренëк, автор первого гола и, вроде как, заводила команды. Привыкший к уличным стычкам, пацан грубо срубает Мурата, когда тот уже почти обошёл его, предварительно умело качнув в сторону. Всё бы ничего, но фол пришёлся очевидно в штрафной площади. Звучит свисток и трибуны в непонимании замолкают. В правилах, которые и сейчас висят на входе стадиона, прописаны и моменты нарушений и наказания за них. Вот только люди явно подзабыли про столь, как им показалось, незначительную вещь. Макс же невозмутимо подбежал к пареньку и, вынув из кармана маленький кусок жëлтой материи, поднял над головой. Трибуны зашуршали. Похоже, мало кто понимал смысл происходящего.
Я схватил рупор и, встав с места, пояснил непонятный момент.
— Игрок команды отроков получает жëлтую карточку — предупреждение за грубое нарушение правил. За следующее нарушение этот игрок покинет поле и не сможет более выйти на него сегодня. — Мгновение тишины. И толпа начала обсуждать что-то с новой силой. — Так как нарушение игрок совершил внутри своей штрафной площади, — Максим догадался показать всем, где эти самые границы штрафной находятся, — В ворота команды отроков назначается пенальти. — Твою ж мать, теперь ещё про пенальти объяснять. Благо Макс уже стал и объяснять и отодвигать лишних игроков с линии мяча. Вратарь отроков тоже хотел было уйти, но Макс его придержал, объснив суть происходящего. Надо было видеть лицо бедного голкипера.
— Да, Саша, я думаю ты более чем достоин. — Сказал Майер, когда всеобщий гомон наконец стих. — Анна, разумеется, не останется старой девой в любом случае. Но я бы предпочёл видеть на месте её мужа тебя. — Надо же, в ответственные моменты Генрих напрочь перенимает мой лексикон.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Но ты же понимаешь, что это не решается очень быстро. — Постарался всё же временно соскочить с темы я. — В этот момент потерпевший Мурат уверенно реализовал свой шанс. Счёт стал один: один.
— Конечно, — Кивнул Майер, когда шум после забитого гола утих.
Вплоть до конца первого тайма ничего особенного не происходило, однако уже под самый конец, когда Максим собирался давать свисток на перерыв, отроки начали опасную атаку. Капитан их команды, висевший на жëлтой карточке, получил мяч и рванул было к воротам, как путь ему преградил Иван. Паренëк попытался пропихнуть мяч и уйти от лейтенанта на скорости, но тот кончиком носка дотянулся до мяча и удачно завладел им. Разъярëнный отрок кинулся в отбор и опрометчиво стал прессинговать Ваню. Тот в очередной раз убедил меня в своëм потенциально офицерском уме, когда, подгодав момент, сделал встречное движение к отроку и тем самым спровоцировал столкновение. Мяч достался пацану только после свистка Максима. Арбитр вынул из кармана уже красную материю и всё всем стало понятно. И удалëнному игроку тоже. Заводила понуро побрëл к скамейке, где ему и предстояло сидеть до конца игры.
И вновь рутина, волнами приносящая нам ещё больше денег. Ведь коэффициент на команду, играющую в меньшинстве значительно выше чем на оставшуюся в полном составе. И люди клюнули. Взвинченный в несколько раз множитель выигрыша вскружил головы даже самым скупым скрягам и те протянули мне свои монеты. Эх, бедолаги. Впрочем, дело это добровольное, никто никого не заставляет и уж тем более не обманывает.
Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, насколько малы были шансы новичков на победу или хотя бы ничью. Правда, последняя в принципе не предусматривалась и в случае равного результата игра продолжилась бы до первого гола, а в крайнем случае ввели бы серию пенальти. Народ примет, я уверен. Однако, подобные меры не потребовались. Во втором тайме гвардейцы без труда дважды поразили ворота шпаны, от чего та последние минуты матча находилась мягко говоря в ауте.
— Пятьдесят девять рублей сорок четыре копейки, — Подвёл я итог сегодняшнего дня.
— Солидно, — В привычной для себя манере потëр руки Мстислав. Я не скупясь отсчитал по пятнадцать рублей обоими моим соратникам по непростому делу.
— Ваша доля. — Подвинул я к ним здоровенные мешочки, с трудом выдерживающие вес серебра.
— Когда повторим? — Мечтательно спросил Мстислав.
— Думаю, не скоро. Народ сегодня неслабо обеднел, да и у меня ещё немало дел.
— Добро. — Кивнул купец и, трепетно забрав свои деньги, пожав нам руки, удалился. Генрих, бросив на меня многозначительный взгляд, вскоре так же последовал к выходу.
Тут к нам передо мной, как из под земли появилась вся команда шпаны, с треском проигравшей сегодня гвардейцам. Нам были неизвестны их намерения, а потому бойцы оперативно обступили меня, готовясь отразить нападение.
— Чего вам, ребят? — Задал наконец я вопрос.
— Ну мы это, — Капитан шмыгнул носом. — Спросить хотели, барин.
— Ну так спрошайте, — Пожал плечами я. Гвардейцы отпрянули, но всё ещё находились на низком старте.
— А можно мы сюда играть приходить будем? — После вопроса вдруг повисла звенящая тишина.
— Да какие проблемы, конечно приходите! — Парни заулыбались. — А вы знаете что? А хотите, я вас найму?
— Чего это? — После недолгих раздумий спросил капитан, почесав затылок. — Ежели рабочие нужны, то тебе, барин, в немецкую артель лучше. Какой с нас, отроков, толк будет?
— Вы не поняли. Я хочу нанять вас, как игроков. Сейчас в Новгороде лучше вас играют только мои парни, а они мне и в других местах нужны. Так что я вам предлагаю вот что: я вас кормлю ежедневно в обед, в неделю плачу рубль на команду, а вы играете и тренируетесь под моим началом.
— Тре-ни-руемся? — Переспросил он, выразив непонимание всей команды.
— Ну, то есть упражняетесь. — Постарался объяснить я. Парни переглянулись, как бы мысленно совещаясь и через пол минуты каждый член команды незаметно кивнул лидеру. А не слабые у них коммуникации!
