тих, как ель?
Ты взойди-взойди костерком
Радо-радостью над собой,
Двери настежь открой в твой дом,
Изойди, источись добротой.
Ни к чему тебе прятать взор,
В бесконечность ведут глаза,
Ты не думай, я хоть и Бог…
Украшение их – слеза.
Ни к чему тебе голову крыть
Чёрно-белым бумажным зонтом.
Ветра этого не избыть.
Ты войди в него сам. Потом.
Когда снимет приличие дождь,
Станет флагами на ветру
Вся одежда твоя. Ну… Ложь
То, что сказано про «умру»?
В детстве ты говорил со мной,
Был открыт и гол, как зерно.
Но теперь через ветер вой
Я готов тебя слушать… Давно
Я был рядом всегда. Везде
Ты ходил по моим стопам,
Не мечтай о сиротстве. Где
Не увидел меня ты? Дам
Весь мир тебе я, он твой.
Можешь близко к нему подойти,
Прикоснуться можешь, как к Той,
Что сейчас, видно, где-то в пути.
Можешь даже его обнять,
Но не можешь ты брать с собой
Ничего. Никого. Даже мать.
Не кривись и не жалуйся. Пой.
Выбор мал у тебя – ты сам
Предстаёшь перед всеми один,
И когда себя скормишь волкам,
Ты дотронешься до вершин.
До глубин. До самого дна.
Там, где светлые рыбы живут.
Вознесёшься к звезде по волнам
Через тёмное море, как спрут.
И увидишь меня между всем,
И услышишь меня уже Там,
И поймёшь об отцовстве Здесь,
И построишь просторный храм.
Пролетишься со мной до реки?
Больно что ли? Да я в груди
Болью таю льды в родники.
Ты не бойся, сынок. Иди.
Мы минуем кратчайший путь.
– Не дай бог! Не дай Бог!
Посиди со мной. Посиди, –
Скажем через огромный срок…
***
Рыдают голуби на козырьке. На крыше.
Под лай собак. Освистанные всеми.
– Я слышу вас! – молчит им ворон выше.
– Мы с вами!– облака молчат.– Мы с теми,
Кто был богат когда-то, был любим,
Цвёл, мыслил вслух, играл и плодоносил,
Но всё отдал. И зёрна новых зим
Везём мы в недрах снов, и звуки новых вёсен.
Из облаков построить стену было бы смешно.
Летят они созвучно в ткани тесной
Сосудов неба – отзвука – одно.
А голуби рыдают в поднебесной.
Рыдают так, как будто насовсем.
Впервые, разом. Навсегда, навечно.
И рушится твердыня перед тем,
Кто их услышал. В жизни быстротечной
Как обнаружить вечное? Одно
Дыхание. Ты в нём летишь, как весть.
И бьёшься в чьё-то чистое окно.
И понимаешь – ты на месте. Здесь.
Под лай собак. Спелёнут и освистан
Выходишь жить. Выходишь умирать.
И каждый раз, как первый новый выстрел,
В руках у юноши качаешься опять.
Он прижимает малыша с такой любовью!
Ты – первенец. Ты в сердце погружён
И пальцами-руками окольцован.
Как Божий сын. Подарен. Воплощён…
***
Ты в Воскресенье смотришь,
Как в самоё себя,
Такой знакомый,
Как в детстве любимая игра,
Как звуки маминого голоса
На кухне утром,
Как за окном сирень,
как за окном сирень…
НЕБО.
– Небо! Небо! Где начинаешься Ты?
– На Земле. Лежу я, руки раскинув.
И во мне обнаружен закон доброты.
Он не сладкий, не горький. Молву отодвинув,
Обнимаю я Землю. Всегда. Поутру
И в ночи я, как призрак, присутствую всюду.
И пока она дышит – я не умру.
И пока она есть, то и я. Есть. И буду.
–Небо! Небо! Ты над моей головой?
Поднимаясь на пальцы, затылком касаюсь.
–Ты касаешься струн. Называешь судьбой
Эту вечную музыку? Не прерываясь,
Задыхаясь и охая сферы скрежещут.
Ты же слышишь молитву, бессильный плач,
Вдалеке детский лепет и колокол вещий.
Время движется вспять, и для всех оно – врач.
– Небо! Небо! Ты… так… высоко!
До тебя не допрыгнуть и не дотянуться!
– Просто всё. Близко. Очень легко.
Чтоб постигнуть меня, ты попробуй нагнуться.
Поклонись и увидишь мои следы
На траве и на спинах тварей бегущих,
Поднимается вверх по дороге воды
Только ветер – мой пёс, облака стерегущий.
– Небо! Небо! Послушай! Я крикну сейчас,
Долетит ли мой крик к твоему пределу?
– Улетит в бесконечность. Я слышу вас.
Я отвечу. Не эхом. Словом и делом.
Я отвечу с другой стороны. Невпопад.
Сокрушая привычные старые стены.
Я иду. Неужели мне кто-то не рад?
Поменяю в оставшихся даже гены.
– Небо! Небо! Огня твоего боюсь!
Ты огнём проверяешь, готово ли сердце.
Выносимо мне будет? Не знаю. Пусть.
Всё равно не могу на тебянаглядеться!
Надышаться! Навидетьсябелизны,
Глубины, что без мыслей и без предела.
По мгновениям жизнь созревает. Они
Рассыпаются в пепел. То и дело.
Ничего, никого не останется мне.
Мы с любовью встречаемся без свидетелей.
И из сердца бегут, обжигая, вовне
Те слова. Их немного. Идут. Через ветер.
ТЕБЕ
Откуда ты?
Я не знаю, но помню
Тебя до меня,
Тебя до Тебя,
Ясными тропинками,
Издалека узнавая,
Друг к другу летя
Птицами, белками, криками, камнями, метеоритами, каплями,
Протягиваю всё,
Что есть у меня,
Что может
Поместиться в ладонях.
Достаточно этого?
Ранишь
Нездешностью,
Не оставляя пути
Обратно,
Нездешностью,
Исключающей страх.
И мадонны тобой успокаиваются –
Есть ещё кто-то.
Ещё кто-то
Пришёл.
ПЕСНЬ САМУРАЯ
Я волнуюсь. Сердце готово вылететь.
Так волнуются перед боем.
Я учусь себя обессиливать,
Это дело совсем непростое.
Научиться любви немыслимой,
Невещественной, вечной, горящей,
От всего и от всехнезависимой,
Слепо Небу принадлежащей…
Верить. Быть. Любить. Умирать.
Разве этому кто-то научит?
И научит в воде – дышать?
И по воздуху плыть, как туча?
В тесноте, тишине– хорошо
В материнской утробе спится.
Научиться любви? Смешно…
Всё равно, что снова родиться.
Не просчитываются риски,
Я не знаю, что будет дальше,
Может, нет меня в светлом списке
Тех, кто в Завтра назначен. Фальши,
Лжи намерений, даже снов,
Окаянства страстей – в избытке.
Наготове пара тёмных очков,
Чтобы выдержать света пытки.
Я волнуюсь. Придётся снять
Всю одежду. Оставить оружие.
И пред взглядом Его-Её устоять,
И оставить себе только нужное.
***
Мы выходим в День, как в открытое море.
И под нами – воды километры смерти.
Мы боимся себя. Знаем, страх – это горе,
Не для нас, но для следующих после. Поверьте.
Мама! Мало спасательных лодок на судне.
Не спасёт меня ночь, темнота и сумрак,
Я хочу проверить себя на безлюдье,
Ты толкаешь в спину меня
