он наряду с некоторыми другими эсеровскими деятелями подписал резолюцию по поводу японской оккупации Маньчжурии. Резолюция призывала в случае войны между Японией и СССР «быть со своим народом и препятствовать всеми способами попыткам захвата принадлежащих России территорий»[695].
В феврале 1936 г. в Париже было создано Русское эмигрантское оборонческое движение. Основной идеей оборонцев была мысль о том, что защита Родины выше политических разногласий с властью. Лидеры оборонцев были социалистами и либералами[696]. Одним из организаторов движения был близкий друг и соратник Махина В. И. Лебедев. Лебедев еще в 1927 г. пришел к выводу о недопустимости для эмигрантов стремиться к войне против СССР, что заметно противоречило взглядам активной части белой эмиграции: «Желать победоносной войны против СССР — это значит идти войной не на большевиков, а на население родной страны, это — звать воздушный флот иностранцев на бомбардировку русских (и украинских…) городов, это — отравлять газами русское население, это — стремиться уничтожить своими руками родную землю»[697]. Очевидно, подобные взгляды тогда или позднее сформировались и у Махина. Проблемой белой эмиграции было то, что ее лидеры в большинстве своем так и не уяснили для себя эту простую мысль и не смогли подняться над ненавистью к красным. Результатом стали массовое сотрудничество белых эмигрантов с нацистами в период Второй мировой войны и, как следствие, идейно-политическое поражение и частичная дискредитация белой эмиграции, которая и в современной России оценивается сквозь призму ее отношения к событиям Второй мировой войны.
В том же 1936 г. Махин был в числе подписавших заявление «Россия под угрозой войны и эмиграция», в котором содержался призыв поддержать СССР в случае возможной войны. Махин вошел в редколлегию готовившегося В.И. Лебедевым оборонческого сборника «Проблемы», три выпуска которого были напечатаны в 1934–1936 гг. в Париже. Эти сборники, по сути, являлись апологией советского режима и разоблачали планы Гитлера в отношении СССР, в том числе перспективу раздела страны. Антифашистскую направленность приобрел и журнал «Русский архив»[698].
«Дедушка русской революции» Е.Е. Лазарев поддержал оборонцев. В письме Махину от 29 мая 1936 г. он отметил, что «“пораженцы” — предатели России и без войны, в случае войны — предатели вдвое. И хорошо, что теперь по всей Европе поднялся вопрос об “обороне” и “поражении”. В Париже, в Праге и других местах и газетах идут оживленные обсуждения. Вначале большевики были подлинными изменниками своего Отечества. Они стояли одни-одинешеньки по одну сторону баррикады; по другую сторону они выгнали всех “инакомыслящих”: монархистов, анархистов, социалистов, эсеров и меньшевиков, потом начали прижимать своих соратников-коммунистов: Троцкого, Зиновьева, Каменева, и продолжают до сих пор очищать “генеральную линию” ежегодно изгнанием многих тысяч неслухов. Немудрено при этом, что голоса с другой стороны баррикады несутся стройным хором, начиная с басов и кончая дискантами. Так уж все привыкли сообща ругать большевиков в эмиграции, несмотря на то, что в последние годы поведение советской власти во внешней политике изменилось на 180 градусов… не меняя своей внутренней политики, Сталин нырнул с СССР в демократический блок для борьбы с фашизмом»[699]. Под влиянием такого рода писем менялось и мировоззрение Махина.
В конце 1930-х гг. Махин вновь эволюционировал влево. Он был идейно близок Республиканско-демократическому объединению в Париже, в 1938 г. участвовал в работе Оборонческого движения и опубликовал в Париже на французском языке книгу «Красная армия», прославлявшую советские вооруженные силы[700].
Издательско-публицистическая активность Махина в это время была достаточно высока. Он помогал редактировать газету «Торговый вестник» (на 1941 г. числился помощником редактора), в которой печатал статьи, вместе с журналистом В. Дедиером и другими был соредактором независимого ежемесячного журнала «Вокруг света» под редакцией Д. Чолича, для популяризации Красной армии и коммунистических идей также вместе с Дедиером создал газету «Белый медведь», сотрудничал и с наиболее читаемой в Югославии газетой «Политика», издававшейся В. Рибникаром. Кроме того, Махин преподавал в Коларчевом университете. Как активно печатающийся автор Махин в 1939 г. был избран членом Пен-клуба Югославии. Кроме того, Махин выпустил брошюры «Советская Россия» и «Россия и ее природное богатство и промышленное развитие».
В 1939 г. на сербском языке вышла брошюра Махина «Китай в огне (современные проблемы Дальнего Востока)». В этой книге он, во многом, спрогнозировал развитие событий на Дальнем Востоке. В частности, писал, что «в случае военных осложнений в Европе… Япония бы, безусловно, выступила более активно против всех остальных сил на Дальнем Востоке и, прежде всего, против России. И это бы, естественно, спровоцировало общую войну и на Дальнем Востоке. Можно с полной уверенностью предположить, что эта война не стала бы благоприятной для Японии из-за недостатка материальных ресурсов и потому что ее враги гораздо более могущественны с точки зрения вооруженных сил. Сами Японские острова могли бы пострадать от воздушных бомбардировок: разрушительные последствия таких бомбардировок были бы огромными из-за плотности населения и пожароопасности зданий, в основном деревянных.
Заключение пакта о ненападении между Германией и Россией существенно меняет нынешнюю ситуацию на Дальнем Востоке: позиции России намного сильнее, а Япония вынуждена искать новые пути для своей внешней политики»[701].
В том же 1939 г. Махин порвал с эсерами и вступил в ряды Коммунистической партии Югославии[702], находившейся тогда в подполье. Очевидно, это было уже следствием вербовки Махина советской разведкой. Лидером партии тогда был И.Б. Тито, ставший в 1940 г. генеральным секретарем. Как свидетельствовали соратники Махина, Федор Евдокимович вошел в сталинистски настроенное крыло компартии. Такая эволюция была, видимо, характерна для его окружения. В частности, бывший библиотекарь Земгора Ф.Е. Высторопский позднее вступил в антифашистский Союз советских патриотов и стал одним из его руководящих работников[703].
По-видимому, Махин курировал эту организацию еще до войны по линии советской разведки[704]. В период немецкой оккупации Союз советских патриотов действовал в подполье. Член Союза И.Н. Голенищев-Кутузов отмечал, что «уходя с югославской армией в первые дни войны весной 1941 года, Махин поручил Высторопскому организовать русских патриотов для борьбы с фашистами в Белграде»[705].
Как крупный военный аналитик, Махин заинтересовал итальянскую разведку, которая стремилась установить с ним контакт. Но в итоге контакт установили советские представители, якобы через нелегала Р.Г. Бирка (впрочем, Бирк был арестован в 1937-м и расстрелян в 1938 г. в СССР). Сам Махин сумел завербовать некоего агента «Милка» из группы советского нелегала «Крума», занимавшегося Балканами[706].
В фрагментах своего дневника за 1941 г., которые были опубликованы в 1945 г. в газете «Красная звезда», Махин упомянул, что 8 апреля 1941 г. после нападения гитлеровцев на Югославию, взяв только самое необходимое, покинул
