воздушный поцелуй; но тут его бесцеремонно схватили за шиворот. Оказывается, он отдавил кому-то ногу — ба, да это тенор Нелло Дженнари; он забрел в уличку, где жила Лучия-Курятница, и, прислонясь к стене, кусал в темноте губы. Красавец Альфо миролюбиво извинился.
— А все девчонки, сударь. Если вы красивы, вас просто рвут на части.
Тенор воззрился на него.
— Хорошо быть таким красавцем, — сказал он, смеясь.
— Ох, не скажите, сударь! Ведь каждая норовит выскочить за тебя замуж, а я хочу жениться только на самой красивой — на Альбе Нардини, красавице из красавиц.
— Как ее зовут, вашу раскрасавицу?
Но тут загремели трубы, да с такой силой, что, казалось, вот-вот лопнут.
— Ее зовут Альба? Да говорите же!
Но красавец Альфо только кивнул в ответ. Людская волна понесла его дальше. Все рвались вперед. Вокруг музыкантов все пришло в движение: город плясал. Город шумел в темноте ночи, город бесновался и плясал. Нелло Дженнари, запрокинув голову и заломив простертые вперед руки, медленно побрел по тесному переулку Лучии-Курятницы.
— Ее зовут Альба!
И вдруг приник лицом и грудью к черной сырой стене и зарыдал, восхищенный этим чудом.
II
Ровно в пять часов, по утренней прохладе, адвокат Белотти, уже облачившись в черный сюртук, стоявший сзади торчком, вышел на обычную раннюю прогулку. Он хотел, как всегда, спуститься на шоссе кратчайшим путем, через сад палаццо Торрони, но не успел войти в сени, как из-за колонны выступил Саверио, здешний дворецкий, камердинер и садовник, и таинственно приставил ко рту ладонь:
— Господин адвокат!
— Что скажете, Саверио?
Адвокат говорил шепотом, как и слуга.
— Господин барон нынче дома не ночевали. Их и сейчас еще нет.
— Ох, уж эти охотники! Охота, мой друг, — пагубная страсть, она пожирает человека. Вот и про себя скажу…
— Какая уж охота! Господин барон как с вечера ушли в гостиницу «Лунный свет», так там и застряли.
Адвокат раскрыл рот и поднял вверх указательный палец.
— Скажите, скажите, — только и мог выговорить он и разразился беззвучным смехом, который тут же перешел в какое-то хриплое клокотание, а закончился кашлем и харканьем. Наконец адвокат успокоился и, вытаращив глаза, изрек: — А ведь, пожалуй, не миновать скандальчика, Саверио?
И он протянул слуге свой портсигар.
— Баронесса еще почивают. У хозяина в спальне я все раскидал, будто они куда-то собрались чуть свет, а сам как есть всю ночь проторчал в парадном.
— Счастье еще, что вы тут, Саверио! Хоть бы он одумался и вернулся домой, пока еще никого нет на улице. Ну, мне лучше пойти, а то как бы нас тут не застукали вместе. А теперь, Саверио, молчок!
Осторожно пятясь к двери, адвокат выбрался из дома. О прогулке он уже и думать забыл. Столь исключительное событие требовало его непременного присутствия. На Корсо он услышал чей-то торопливый шаг: дон Таддео! Адвокат предупредительно поклонился.
— Славное утро, не правда ли, ваше преподобие?
Священник воззрился на него воспаленными глазками и только плотнее запахнул сутану на своем тощем теле, словно боясь нечистого прикосновения, а потом — топ-топ — шмыгнул за угол. Адвокат растерянно поглядел ему вслед.
— Ишь ты! Еле-еле удостоил поклона! Уж не пронюхал ли чего-нибудь! Их ведь с баронессой водой не разольешь. Чую, быть скандалу!
С необычайной живостью засеменил он, виляя задом, по немноголюдному в этот час Корсо и против крайнего окна собора свернул в переулок, круто спускавшийся к гостинице. Здесь все еще сладко дремало под ласковый лепет фонтана — и старый дом, и усыпанная соломой площадь, и конюшни налево, и виноградная беседка в саду — и только во втором этаже стояло настежь окно.
«Эге, — подумал адвокат, — как видно, любители свежего воздуха. Но не довольно ли, не пора ли вставать?» Он нагнулся, поднял с земли небольшой камешек и, тяжело сопя, запустил им в окно.
«Должно быть, утомились и спят сном праведных».
Он было наклонился за вторым камешком, но тут в воротах показался сам барон в сопровождении хозяина гостиницы Маландрини. На бароне, как всегда, был охотничий костюм в коричневую клетку, за спиной висело ружье; судя по его виду, он уже успел пропустить стаканчик-другой.
— Ах! — воскликнул адвокат. — Какое приятное и полезное для здоровья занятие, господин барон! Если б я не был прикован к письменному столу… Но куда же вы собрались в это чудесное утро? В поле за жаворонками? Или, может быть, в горы на дикого кабана?
— Я зашел за молодым человеком, — объяснил тот, — за певцом, который здесь остановился…
— За синьором Дженнари, — услужливо подсказал хозяин. — Уж я потороплю его, господин барон, он вас не задержит. Не извольте беспокоиться!
— Он обещал, что в минуту соберется. Ну, а я пока двинусь в путь. — Барон пожал пухлую руку адвоката и поспешил скрыться.
Хозяин выжидательно кашлянул.
— Видите вон то открытое окно? — Адвокат подмигнул.
— Он и дома-то не был, — сказал хозяин. — Вообще домой не показывался.
— Так это, значит, не та комната?
Теперь подмигнул Маландрини.
— Нет, это другая, рядом. Мамзель-то опять заснула.
— Ей, пожалуй, не мешает выспаться. Ах, проказник барон!
— Что и говорить, — дворянская косточка! — поддакнул хозяин.
Они лукаво переглянулись.
— Ну, а тот? Актер? — поинтересовался адвокат. — Верно, тоже где-нибудь шатается. Ну, здесь жди чего-нибудь похлеще. Боюсь, мой друг, мы теперь такого насмотримся у себя в городе…
Трактирщик сокрушенно вздохнул. Но тут же сказал, потирая руки:
— А все-таки хорошо, что будет какое-то оживление. Простите, сегодня я сам хочу накрыть столики в беседке. Жена сойдет попозже. Бедняжка спит еще, с ней этой ночью был необыкновенный случай. Только я открыл глаза и стал шарить рядом, гляжу, а она идет в дверь с таким видом, будто и не ложилась. И объясняет мне, что ей явился покойный отец и приказал выйти к нему. А меня не велел будить. Ведь надо же — такая деликатность!
— Ох, уж эти мне суеверия! — вознегодовал адвокат. — Долго ли мы будем пренебрегать воспитанием наших женщин, поручая их монахиням! Надеюсь, сами-то вы, Маландрини, не верите этой чепухе?
— Ну еще бы! Но в женской душе такое иной раз происходит, что ни вам, ни мне в голову не придет. Туг нужно терпение!
— Но как вам нравится эта особа? А главное — в первую же ночь! Ну кто бы мог подумать, Маландрини?
— А почему бы и нет? Что, «Лунный свет» — монастырь, что ли? — вдруг рассердился хозяин. — Впрочем, ничего и неизвестно. Ведь я только от вас это слышу, адвокат!
— О! — И адвокат прижал
