чем уступить место хаосу. Люди закричали и бросились к выходу, но барьер тут же расширился, преграждая им путь. Красное стекло вспыхнуло и разлетелось на сотни осколков, убивая всех, кто оказался рядом.
Один из докторов бросился помочь раненому, но едва его рука коснулась остатков барьера, его тело разлетелось на кусочки. Я смотрел на всё это, не в силах пошевелиться. Новые барьеры падали прямо с неба, разделяя больницу на сектора и превращая её в подобие лабиринта.
— Что это⁈ — бешено дыша и чувствуя, как холодный пот стекает со лба, произнёс я.
— Б*№*'(ги!!!!!! — вновь попыталась закричать Мира.
Аня медленно поднялась с пола, дрожащими руками хватаясь за стену. Живых на первом этаже с нашей стороны барьера больше не осталось. С противоположной стороны к барьеру уже бежали Серж и Ева. Я попытался обратиться к Мире, но каждый раз, когда она пыталась ответить, её голос искажался до такой степени, что невозможно было ничего разобрать.
Ева и Серж яростно что-то кричали нам, но барьер не пропускал ни единого звука, однако моя напарница, которая неожиданно быстро пришла в себя, внимательно смотрела на них, периодически кивая головой.
— Наша задача — добраться до верхнего этажа, где лежит раненный Искатель! — обратилась ко мне Аня и, схватив за руку, потащили к ближайшей лестнице.
— Стоп! Стоп! Стоп! Мне кажется, наша задача — свалить отсюда, как можно скорее! Эта красная херня разрубила Искателя, уровень которого явно выше, чем наш, за долю секунду! И это, блять, не неудавшийся фокус психопата-новичка в мире магии! И вообще, каким десятым чувством ты поняла, что они говорили⁈
— Я умею читать по губам.
— У вас тут всех, что шоу талантов проходило? Ещё раз повторяю: на кой хер мы тут нужны⁈ Там два 99, они точно справятся с этим лучше! А выход в нескольких шаг… — не успел я закончить фразу, как единственный доступный шанс на спасение заслонил барьер. — Да какова же⁈ Что это вообще за стекляшки такие? А ещё эти искажения…
— Искажения? — удивленно спросила Аня.
— Хочешь сказать, ты их не почувствовала? Искажения, словно твою голову отделили от тела и закинули в стиральную машинку на режим стирки «Шерсть», а потом ещё провели любовный сеанс с электродами в духе карательной медицины прошлого!
— Ничего такого я не почувствовала. Возможно, ты и правда не выспался. Хотя, реакция у тебя была на высоте, — Аня слегка замялась. — Спасибо, что спас. Но теперь нам надо как можно быстрее добраться до верхнего этажа.
— Давай хотя бы придумаем план! — предложил я, надеясь потянуть время, чтобы собраться с мыслями и дождаться, пока Мира вернет себе способность членораздельно говорить. — Даже для потенциального самоубийства нужен план — пошаговый и, желательно, надёжный. Начнем с того, как мы вообще доберемся до этого Искателя? Судя по торчащим из стен кускам этого барьера, больница сейчас нуждается в реновации, а ещё… даже если мы до него доберемся и даже если он каким-то чудом очнется, как нам с ним общаться⁈ Я английский знаю на уровне перевода фамилий актрис!
— А зачем переводить фамилии актрис? — посмотрев на меня, так будто сейчас это единственный вопрос, который её волнует, спросила Аня.
— Ну, чтобы не перепутать, иногда они очень похожи! Тебя только это из моей истерики заинтересовало⁈
— Подожди… приведи хотя бы один пример…
Вот это я понимаю концентрация на важном! Вокруг горы трупов, кишки на стенах, непонятные красные стекляшки, разрезающие и испепеляющие всё подряд, а ещё смерть пыхтит прямо над ухом, но для девушки докопаться до других дам важнее!
— Ну, Чери там или Стар!
— Никогда не слышала о таких.
— У них крайне узкие… ниши… Але⁈ Может мы уже начнем подниматься⁈ Теперь мне это кажется не такой уже и безумной затеей…
— Про перевод не волнуйся, благодаря кристаллам, Искатели могут общаться между собой на любой доступном языке. Кстати, а что за странный голос я слышала за секунду до того, как ты схватил меня? — её взгляд на миг пронзил меня насквозь, но ответить я не успел.
Мы приблизились к лестнице. Сначала я подумал, что схожу с ума. Всё вокруг — стены, пол, даже, казалось, воздух — начало дрожать. Барьеры, до этого зависшие на одном месте, вдруг закрутились, словно огромные ножи в мясорубке. Их движение нарастало, издавая свист.
Воздух вокруг растянулся, как плёнка. Всё стало невыносимо ярким, как будто кто-то скинул на нас огромный прожектор. Затем резкая смена: пространство сузилось до одной точки, будто мир решил схлопнуться и выбросить нас за ненадобностью.
Вместо привычного интерьера мы оказались в новом месте. Теперь всё вокруг напоминало кошмар перфекциониста: мы стояли на больших стеклянных осколках, парящих в пустоте. Нечто, что можно было считать небом, окрасилось в цвет барьеров. Его поверхность, усеянная трещинами, пропускала яркие лучи света. Они освещали парящие осколки, которые приняли форму причудливой лестницы, уходящей куда-то вверх.
Высоко над нами виднелась странная дверь — овальная, будто вырезанная из живого дерева. Она пульсировала, излучая слабый свет, притягивающий взгляд.
— Ты когда-нибудь сталкивалась с таким? — я спросил у Ани.
Она молчала, глаза расширены от ужаса. Лицо стало мертвенно-бледным, а руки дрожали. Вдруг Аня сделала шаг назад.
— Эй, давай без панических атак, — я инстинктивно схватил её за руку, и вовремя: за её спиной часть стеклянного осколка резко отломилась и со свистом полетела вниз. Пролетев несколько метров, он распался на частицы.
— Отлично, два варианта, — я поднял два указательных пальца вверх. — Либо это астрал, либо я добавил не те грибы в яичницу утром. Давай проведём мозговой штурм. Есть две истины: первая — мы уже тут, а значит, мы уже тут. Вторая: мы тут, стоим на осколке этой стеклянной хрени и ещё не превратились в итог любого шашлыка, а значит, всё не так уж и плохо.
Мира вновь попыталась со мной связаться, но в этот раз через текстовое уведомление:
«В:?%"№:?рх!!!»
— Как будто без тебя это было не понятно, — проворчал я себе под нос.
Позади нас два осколка вдруг рухнули вниз, разлетевшись в пыль. Гул от этого эхом пронёсся вокруг, заставив Аню вжаться в мою руку.
Я глубоко вздохнул и начал излагать свой предельно надежный план:
— Как бы это ни было прискорбно, и какой бы сильной ни была моя ненависть
