неплохо. – Она отхлебнула своего пойла. Чокера на ней не было. Мы перестали быть двойняшками. – Я даже заскучать успела.
По моим ощущениям, не так уж долго я отсутствовала, но может, ей видней. Часов-то у меня не было. И в туалете на стене они не висели. Может, мы занимались сексом гораздо дольше. Может, мне только спьяну показалось, что все было очень средненько.
– Прости. Скучать – это, конечно, не дело, – сказала я. – Теперь понятно, почему ты дала какому-то козлу запустить в тебя пальцы.
– А сейчас Кевин где? – поинтересовалась Салли.
– Точно не знаю, если честно. Собирался найти Флору. Чтобы порвать с ней. Сказал мне, что должен расставить все точки над i. Что еще он мог под этим подразумевать?..
Салли повела меня обратно на танцпол.
– Именно это. Больше нечего.
Я старалась не поддаваться ее странному настроению. В конце концов, я получила то, чего хотела. У нас с Кевином был секс. Он не просил ничего, кроме времени. А Салли пусть себе сомневается – она сомневается всегда и во всем.
Пока мы танцевали, Кевин в моем воображении опять раздулся до размеров Принца на Белом Коне. Я ведь даже не посмотрела, когда он отправлял эти злосчастные сообщения Лизе, Тэмми и Бритт. Скорее всего, до того, как встретил меня. Да и вряд ли он писал им длинные письма каждый вечер.
Люди начали расходиться целыми компаниями, оставались лишь единицы. Кокаин у Салли кончился. Видимо, она занюхнула остатки без меня, потому что была на каком-то маньячном взводе, с диким, расплывшимся взглядом. Ее руки, лежавшие у меня на плечах, были потные. Она все хотела танцевать, но у меня уже ноги онемели в неудобной обувке.
– Пора и нам идти. – Шум стих, и кричать больше не приходилось. – Меня уже ноги не держат.
– Ой, ну ладно. – Салли тяжело вздохнула, словно сердилась, что я прерываю веселье.
Мы под ручку двинулись домой. Домой… Понятия не имею, когда Баттс-С, гомонливый, провонявший лаком для волос, «Марком Джейкобсом» и пивом, успел стать моим домом. На следующий год мы поселимся с Салли, и я смогу сделать вид, будто Флоры не существует. Впрочем, она, наверное, и сама со мной больше не захочет разговаривать. Может, попрошу переселить меня в другую комнату. Поменяемся местами с Лорен. Авось прокатит.
У Баттс-С творилось что-то необычное. Корпус сверкал огнями, как новогодняя елка, вокруг все гудело. У входа, перегородив нам дорогу, стояли две пожарные машины и несколько полицейских, мигалки сияли, словно стробоскопы.
– Ну класс, – зевнула Салли. – Опять какие-то недоумки рванули пожарную сигнализацию!
И тут я увидела, как их выводят на улицу. Всех наших из Баттс-С. Одни были в пижамах и в наброшенных на манер плащей одеялах. Другие – в срамных двойняшечных прикидах. Джемма и Сиенна, в зеленых спортивных бюстгальтерах и джинсовых юбках, брели с красными, опухшими лицами. Лаборантка Дон, в одном халате, вытирала глаза. У Лорен были всклокочены волосы, на лице застыл ужас. Лили, в велюровых шортах, кусала губу. Клара шла с парнем – похоже, их прервали прямо посреди соития; он обнимал ее, а она плакала.
Да они почти все плакали.
Я не замечала оградительной ленты, пока мы чуть через нее не навернулись.
Носилок я вообще не видела. Их уже погрузили в машину скорой помощи, которая уже мчалась в больницу, хотя все понимали, что нет никакого смысла ее туда везти.
Полицейский вскинул руки, увидев, что мы стоим у ленты и таращимся вокруг, словно попали в кино. Ярко-голубые глаза, седеющие волосы.
– Девушки, просьба отойти!
– А что случилось? – выпалила я, а Салли одновременно со мной сказала едва ли не вызывающе:
– Мы вообще-то тут живем!
Полицейский нахмурился:
– Никуда не уходите. Мы будем опрашивать всех, кто живет в этом здании.
– По какому поводу-то?
Он не ответил. Рация, висевшая у него на поясе, что-то пролаяла, он схватил ее и пошагал прочь. Рука Салли скользнула по моей и сжала мои пальцы. Большим пальцем она потерла внутреннюю сторону моего запястья.
– Элла! – крикнула я, узнав ее со спины по дурацкой стрижке а-ля Виктория Бекхэм. – Элла, мы тут!
Она обернулась, хлюпая носом. Глаза и нос у нее были красные. Похоже, она и вправду вдрызг больна… Но нет – дело в чем-то другом. У нее слезы рекой, все лицо перекошено. Я потащила Салли за ограждение.
– Что случилось?
Я все всматривалась поверх Эллы, туда, где над головами сверкали венцы мигалок, словно к черному небу подвесили стробоскоп. Парни, по большей части в трусах и трениках, распахивали объятия. Девушки припадали к ним. Все, кроме Флоры. Флоры нигде не было видно.
– Амб… – пробормотала Элла, когда мы оказались перед ней. Она почти рухнула на меня, уткнувшись мокрым лицом мне в плечо. – Она умерла… умерла!
Никакой дамбы внутри меня не прорвало. Я не заплакала. Это какая-то шутка, какой-то гнусный прикол, розыгрыш, в котором участвует вся общага. И полицейские ненастоящие. Это актеры, студенты-уэслианцы – потому и вид у них такой зеленый. Никто не умер. Но я не могла подобрать слов, чтобы все это сказать.
Элла тяжело дышала. Я с трудом ее понимала, но имя, которое она пропыхтела, разобрала:
– Флора! Я ее видела! Видела… то, что она сделала…
Она наклонилась и сунула голову между колен, словно ее вот-вот стошнит.
Меня тоже затошнило, водка с пивом обожгли горло, и, краешком сознания понимая, что Салли крепко держит меня за руку, я от души блеванула. Что же мы наговорили… Что же мы наделали… Что же мы написали…
Что же я написала в последнем сообщении!
Да нет, этого просто не может быть. Мои пальцы да телефон – тоже мне смертельное оружие! Тут дело в чем-то другом. Может быть, в Кевине. «Мне нужно ее разыскать и наконец расставить все точки над i». Куда он отправился, расставшись со мной?
Придерживая мои волосы, Салли ласково поглаживала меня по голове и успокоительно нашептывала на ухо:
– Ничего не бойся. Я тебя не брошу. Мы были вместе всю ночь, слышишь? Ты ни на шаг от меня не отходила.
Она на моей стороне. Она не даст мне пропасть. Кусая щеки, я кивала, пока не поверила в это.
29. Сейчас
Кому: «Амброзия Веллингтон» [email protected]
От кого: «Совет выпускников Уэслиана» [email protected]
Тема: Встреча выпускников 2007 года
Дорогая Амброзия Веллингтон!
Береза символизирует правду, искупление прошлых грехов и начало новой жизни. Приглашаем Вас вспомнить, как добра была Флора и каким эхом эта доброта отозвалась в сердцах тех, кто ее знал. Ее жизнерадостность
