— Колись, демон, в чем дело? — сердито проговорил Шип.
И неожиданно для себя герцог выложил всю правду, не пытаясь ничего анализировать и оправдываться. Как встретил друга и Элерин перед войной, и ему показалось, что они целуются. Как ненавидел их за это и злился. Как ревновал. Как пил. Как радовался тому, что девушка пропала. Как язвил при встрече с сестрой, когда Лас ее успокаивал. Как снова злился, ревновал и снова пил. И как лег в одну постель с Это, потому что потерял голову от запаха женщины.
— Демон — ты бо-ольшой идиот, — подвел итог Шип и глянул на бледного йёвалли, стиснувшего руки. — А друзей у тебя нет? Да?
— Я не подумал, — герцог мотнул головой.
— Был бы ты обычным человеком, — хмыкнул Гном, — можно было бы прийти к тебе и накостылять по шее. Но до тебя же не добраться.
— И что теперь? — почему-то тихо спросил Вульф.
Ашурт пожал плечами:
— Хочешь, на колени упаду.
— Дурак ты, — поморщился Шип. — Вроде умный, а дурак. С очень большой буквы.
Потом они пили кофе на террасе и Сантилли рассказывал им, как бродил по мирам, а музыканты — про свою жизнь. Оказывается, у Гнома родилась дочь, а у Шипа — сын. Джуни познакомился с девушкой и тоже подумывает о женитьбе. Выпустили несколько альбомов и даже сняли клипы, пока Лас мог выступать. Особенно сильно он сдал в последний год, но Вульф, случайно обмолвившийся об этом, тут же замолчал, а Джуни увел разговор в сторону.
— Мы тебе снимки привезли, — сообщил он. — Посмотришь, когда повязку снимут. Ае неподражаем.
— Он нарочно сдернул, чтобы на юбилеи не тратиться, — проворчал Шип, укоризненно глядя на ашурта, — Мне Лас на полтинник такой халат подарил, — он со вкусом причмокнул губами, — сказочный. Все обзавидовались. Не иначе как у Рашида заказывал.
И тут Сантилли вспомнил про свое трехсотлетие и горько усмехнулся: три века — а ума не нажил.
— Что делать будешь, дурной ашурт? — спросил Гном, оглядываясь на уходящего к морю йёвалли.
— Не знаю, — пожал плечами демон. — Зарабатывать доверие, если это еще возможно.
Повязку снимали через два дня поздно вечером, и все равно из глаз потекли слезы. Принц, наблюдавший за этим от дверей, сразу развернулся и скрылся в темноте коридора.
На следующее утро Сантилли, устроившись на диване в своей комнате, просматривал снимки, оставленные для него ребятами, и, не удержавшись, присвистнул на первом же: скромница ты наша! И наверняка специально именно это фото было положено сверху.
Ашурт хмыкнул, ребята правы — Ласти неотразим. Принц, весь в черном: бандана, небрежно распахнутая спортивная рубаха, джинсы, кроссовки — стоял, небрежно прислонившись к черному байку и скрестив руки на мускулистой груди. И очки. Интересно, их одевали всей бригадой или это был шантаж? И, естественно, колечки, браслетики, сережки, цепочки и, да, пирсинг. Забавно, но смотрится. Сколько девчонок рыдало по ночам над этой фотографией?
А вот татушка на левой стороне груди, скорее всего, временная. Не мог же он настолько сойти с ума, чтобы сделать себе постоянную, да еще и такую: угрожающе скалящая зубы голова пантеры. Но смотрится неплохо. И тут герцог узнал рисунок. Салим! Дьявол, это же Салим! Увековечил, значит.
Дальше шли рекламные снимки группы вперемежку с семейными и рабочими: репетиции, концерты, переезды, прогулки по городам, семейные праздники. Герцог листал их, как дни, которые вычеркнул их своей жизни: Лас спит в кресле, забросив ноги на подлокотник; Лас смеется, полуобернувшись назад; Лас, сосредоточенно хмурящий брови, что-то мешает в котелке на костре: Лас, везде Лас.
Ашурт вернулся к первому снимку — Черный принц. Почему-то сразу вспомнился первый день в крепости на рубеже: маленький задыхающийся мальчик стоит в дверях столовой, схватившись за косяк и хватая воздух широко открытым ртом. Никто не думал, что он выживет, но у Сантилли тогда даже мысли не было, что он умрет. Она, как и понимание этого, пришло потом. А эта зараза всех обманула! Вредная, упрямая, языкастая зараза, которую он предал.
Герцог аккуратно отложил снимки и провел по лицу ладонями — какая же я все-таки тварь!
За это время демонов навестили все, кто только мог, не забывая ругать ашурта. Тот покорно со всеми соглашался, понимая, какую подлость совершил по отношению к ним, и терпеливо ждал, когда они сменят гнев на милость, но в душе начиная ворчать. Не могли все сразу прийти, а не растягивать удовольствие? И так муторно. Но добил его Сах.
Стало известно, где появится Элерин. Странные болота, в которые она попала, редко расставались со своей добычей. Надо было иметь огромное желание жить, чтобы выбраться оттуда. Ийет назвали этот мир миром забвения, свалкой ненужных воспоминаний. Время там текло по-другому: очень медленно, и за все эти годы для девушки прошло несколько дней, но и за них она могла все забыть, кроме самого главного, самого заветного желания.
Все провидцы говорили о городе, обнесенном белой стеной, по которому ехала императрица в сопровождении вооруженных всадников на животных, отдаленно напоминавших лошадей. Некоторые видели его ночью, а высоко в небе — яркую голубую звезду. Хороший ориентир и нашли его быстро.
— Ну, и шел бы сам, — горячился Сантилли. — Ты же брат.
— Она может меня не узнать, — терпеливо объяснял ему ийет. — А вас она любит. По-настоящему.
Боги, он не знает, как с Ласти помириться, а их толкают в очередные неприятности.
— В смысле — нас? — дошло до герцога. — Обоих?
Сах Ир уныло кивнул:
— Женщина — это необъяснимо. Но страдала она и по тебе и по Ае.
Ийет не стал говорить, что нашел дневник сестры. Он даже не догадывался, какая буря бушует у нее в груди, пока не отважился прочитать его. Девочка слишком хорошо спрятала свои чувства от всех, даже от брата, принявшего все за обычную влюбленность.
Ашурт уронил голову в ладони:
— И почему меня нигде не убили?
Сах сочувствующе похлопал его по плечу, позвал йёвалли и начал объяснять детали.
Герцог хмуро слушал его и представлял, как они вдвоем будут плыть на шхуне. И не сбежишь никуда. Не лес, где можно наткнуться на разбойников или на худой конец свернуть с дороги и попинать дерево, сбрасывая раздражение. Здесь же, как на необитаемом острове — только они. Надежды на пиратов нет, когда надо, этих придурков никогда не дождешься.
— На корабле удобнее, не надо проходить через города, чтобы вас видели. Приплыли и приплыли. Мы чуть голову не сломали над заклинанием, но от настоящего парусника с командой вас никто не отличит. Маги там слабые и в основном бытовые, так что бояться нечего. Поставите шхуну у причала — и в город.
