как предполагалось, вскоре будут подписаны. В то время никто даже не представлял, что соглашения о перемирии будут единственными двусторонними соглашениями, подписанными между Израилем и арабскими государствами вплоть до мирного договора с Египтом в конце 1970-х годов.
Карта 4. Границы перемирия 1949 г., «Зеленая линия»
Государство Израиль вышло из Войны за независимость побитым и раненым, с большим числом жертв и разрушенных поселений и городов, но все же в приподнятом настроении. Был основан Израиль. Это стало реальностью. Он успешно расправился со всеми на него нападавшими. Прежде неопытная армия ЦАХАЛа стала самой сильной армией в регионе. Израиль не только сохранил контроль над всеми территориями, закрепленными за ним резолюцией ООН 1947 года, но и фактически расширил свои границы. После арабского вторжения Израиль больше не считал себя связанным границами раздела. До первого перемирия баланс сил не позволял ему расширять свою территорию, но после «десяти дней» сражений он смог расширить свое влияние в центре страны, Галилее и Северном Негеве (см. карты 3 и 4). С точки зрения Бен-Гуриона, достижения Израиля в войне намного превзошли его самые оптимистические надежды. Мужественный, но осторожный государственный деятель, он знал пределы возможного и не хотел спровоцировать западные державы, которые воспринимал как поддержку Израиля в долгосрочной перспективе. Вот почему он предпочел договориться с Иорданией и Сирией и избежать военного столкновения.
Больше всех потеряли в этой войне палестинцы. К концу войны около 700 000 палестинцев были изгнаны со своей родины. На первом этапе войны исход палестинцев с территорий, закрепленных за еврейским государством, был следствием краха государственных систем в палестинском обществе и царившей анархии. На втором этапе, после арабского вторжения, были многочисленные случаи, когда ЦАХАЛ изгонял арабское население и разрушал деревни, чтобы предотвратить возвращение арабов. Война была вопросом жизни и смерти, и вера в то, что палестинцы стали причиной этой катастрофы, ожесточила сердца военных и мирных жителей, понесших тяжелые потери и столкнувшихся с проявлениями жестокого обращения со стороны врага. По оценке арабского историка Арифа аль-Арифа, число палестинцев, погибших на войне, составило 15 000, что более или менее соответствует такому же проценту еврейского населения. Хотя акты массового убийства и жестокости были совершены обеими сторонами, в Палестине не было никакого массового истребления, подобного тем, которые наблюдались где-либо еще в XX веке. Если мы сравним эту войну с конфликтом между Индией и Пакистаном после их раздела в те же годы, окажется, что в Палестине не было такого уровня кровопролития. Но это было небольшим утешением для сотен тысяч арабских беженцев, размещенных в секторе Газа, Иордании, Сирии и Ливане.
Бегство палестинцев на первом этапе войны потрясло израильтян. Они были не в состоянии понять этот феномен, когда все население покидает свои дома и оставляет города-призраки. Но как только поняли, что происходит, то увидели в этом великое чудо, полностью изменившее природу Израиля. План раздела относил к еврейскому государству около 400 000 арабских жителей, что составляло примерно 40 % от общей численности населения. Предполагалось, что около 30 еврейских общин попадут под власть арабов. Во время обсуждения и подготовки к созданию государства предполагалось, что оно будет включать большое арабское население. Теперь, учитывая разрушение всех еврейских поселений на арабской стороне и эвакуацию арабов с еврейской стороны, возникла новая реальность: два этнически однородных государства, преимущественно еврейское и чисто арабское. Было решено, что Государство Израиль не может позволить арабам вернуться в свои дома. Их бегство превратилось в беженство. На заседании временного правительства 16 июня 1948 года Моше Черток (Шарет) поднял этот вопрос: «Если бы кто-нибудь из нас сказал, что однажды мы должны встать и изгнать их всех, это было бы безумием. Но если это произошло во время военных потрясений, войны, объявленной нам арабским народом, и когда сами арабы бежали, – тогда это одно из тех радикальных изменений, после которых история не возвращается к status quo ante[146]»[147].
Это была новая политика, постепенно выработанная в связи с военными трудностями, в ответ на сопротивление арабов еврейскому правлению. Казалось, что демографический баланс медленно, но верно меняется в пользу евреев. Такую возможность нельзя было упустить. Начиная с лета 1948 года армия, согласно приказу, не допускала возвращения арабов – силой оружия либо разрушая деревни до основания.
В то время политика Израиля в отношении беженцев не считалась чем-то из ряда вон выходящим. Прошло всего три года после окончания Второй мировой войны, поводом которой стало присутствие немецких меньшинств в Польше и Чехословакии. Завершение этой войны повлекло за собой массовое перемещение населения. Установление границы между Польшей и Германией вдоль рек Одер и Нейсе привело к изгнанию примерно восьми миллионов немцев на запад. Территории в бывшей Восточной Польше стали частью УССР[148]. Декреты Бенеша, принятые в Чехословакии, изгнали около трех миллионов немцев в Судетской области. Устранение враждебных элементов, виновных в войне, и создание этнической однородности в Восточной и Центральной Европе считалось адекватным выходом из сложившейся ситуации. Очевидно, она была вызвана тем, что в странах региона проживало большое количество этнических меньшинств. Израильское руководство столкнулось с точно такой же проблемой. Палестинцы стали причиной войны, и теперь они расплачивались за ее последствия. Сокращение арабского меньшинства в Израиле считалось естественным результатом открытой враждебности палестинцев к государству. Более того, точно так же, как Германия приняла немецких беженцев с Востока, а Польша поглотила польских беженцев, не было никаких причин, по которым арабские государства не должны были принять палестинских беженцев.
Однако оказалось, что из всех беженцев, появившихся во второй половине 1940-х годов, палестинцы были единственными, кто не был интегрирован странами, в которых они проживали. Таким образом, они стали постоянной проблемой на Ближнем Востоке. Требование, чтобы они вернулись в свои прежние дома, было нецелесообразным с самого начала, поскольку война стерла реальность, в которую они хотели вернуться. В Резолюции 194 Совета Безопасности ООН от декабря 1948 года, в которой Израиль был призван разрешить возвращение беженцев, возвращение было обусловлено их готовностью жить в мире бок о бок с израильтянами. Поскольку эта резолюция призвала признать существование Государства Израиль, арабские государства ее отвергли. Позже палестинцы использовали ее в качестве пропаганды, скрывая при этом контекст принятия резолюции.
Арабы не были готовы признать еврейское государство. Шок поражения и бегства не вызвал стремления к примирению; это еще больше разжигало миф о возвращении, консервируя проблему беженцев и препятствуя интеграции беженцев в страны, в которых они жили. Миф о возвращении был частью
