– Я возвожу триста послушников, вышедших на это поле для битвы со злом, в паладины храма! Всех – и живых, и мертвых… И еще…
Я сжал перстень. Адриан, сможешь? И тут же получил ответ: «Попробую успеть, но тебе надо будет прибыть за ними в храм Торна». Прибуду, куда я денусь!
– Каждый из вас, и живой, и мертвый, получит отличительный знак – серебряные крылья Тура. Вечером и получите. Живые – на грудь, мертвые – в гроб. Или лучше – передадите крылья родным и близким. На память. Это лично от меня. Больше у меня ничего нет. Все. Свободны. Разойдись…
* * *
Разойтись мы не успели. Раздался стук копыт, и к нашей группе на взмыленной лошади подскочил маршал Лоден в сопровождении четырех кавалеристов.
– Ваше величество! Ваше величество! – он запыхался и никак не мог начать доклад.
– Успокойтесь, маршал, прошу вас… – король насторожился, – что произошло?
– Фу-ух, извините, ваше величество… мне нужен барон ля Реган. С поля боя ускользнула группа заговорщиков… человек семьдесят-восемьдесят. Мы не смогли ее догнать – они постоянно оставляют небольшие заслоны, и нам приходится на них тратить время… Судя по всему, там кто-то из главарей. Скорее, барон, нужно перебросить им наперерез сотню гвардии…
Король взглянул на Дубеля, а потом на меня. Кажется, он что-то задумал. Но я не дал ему времени принять решение.
– В этом нет необходимости, Дорн. Я сам займусь беглецами. Погибли мои паладины, и это мое дело…
Король молча кивнул. Он принял мой тон и мое решение.
– Батарея! Ко мне! – Я оглянулся на Десницу. Батарея понесла потери. Кошак? Кот снова сунул свой шлем в руки какого-то воина и, несколько скособочившись, шел ко мне, нашаривая рогатку на боевом поясе. Улыбка сошла с его лица. Оно было… окаменевшим, оно было страшным. Да, вырос Кот, вырос. Вырос и стал воином… Рыцарем.
Рус и Бес что-то скомандовали своим послушникам и подбежали ко мне. Воины, теперь уже паладины храма, ловили коней и выводили их на свободное от тел место.
Я взглянул на Дубеля. На его губах еще таилась улыбка, а вот глаза… Глаза стали пустыми и бездонными, это глаза ангела смерти. Я поежился…
– Спокойнее, барон, спокойнее… Не забывайтесь. Рогатка с собой?
Дубель сразу же ожил и кивнул.
– Извините меня, Тур… – мягко тронул меня за руку король, – можно я с вами? Пожалуйста… Мне это нужно… необходимо…
Я молча смотрел на Дорна. Да, пожалуй, так и вправду будет лучше. Король сам должен закончить это сражение.
– Да, Дорн. Можно и нужно. Возьмите с собой десяток гвардейцев. И знаменосца с вашим стягом. Быстрее.
Король повернулся к своим воинам и начал отдавать команды.
– Рогатки у всех? – я обратился к своим батарейцам. – Дубель, возьми рогатку и шарики у Десницы. Для короля…
Дубель понятливо кивнул и исчез. Ребята, встав в круг, проверяли свое оружие. Послушники, вытянув шеи, с завистью смотрели на их приготовления.
– Рус, ты тоже… возьми с собой человек пять. Тех, кто особо себя проявил в бою… Пусть посмотрят… Свидетелями будут. Они это заслужили. Ну, готовы? Мы коней брать не будем – незачем.
Рус начал распоряжаться, а я посмотрел на группу вокруг короля. Кажется, все готово. Я вызвал карту и нашел группу беглецов. Далеко убежали! Но ничего, крылатого Тура вам не обогнать…
– Батарейцы, вперед! За вами король. Паладины, вы замыкаете строй! Пошли!
Мы перешли в точку, километра на два опережая драпающих во весь опор заговорщиков. Нужно дать королю практический урок.
– Бес! Выскочи вперед! Метрах на двухстах воткни копье. Это будет наша дистанция для стрельбы. Вон они, беглецы, видишь? Давай!
– Дорн! Подойдите ко мне! Держите. Обращаться нужно вот так…
Все-таки воин – он во всем воин. Дорн моментально освоил невиданное здесь оружие. На третий-четвертый раз его шарики упали рядом с копьем. Достаточно. Тренировки окончены. Теперь будут боевые стрельбы.
– Дорн, вы бы не хотели сказать пару слов своим… м-м, аристократам?
Дорн спешился, снял и бросил плащ на седло своего коня, подумал и снял шлем. Король вышел шагов на пять вперед. За ним стояли батарейцы, конный знаменосец со стягом, позади выстроились гвардейцы во главе с маршалом Лоденом и наши паладины. Мы ждали…
Наша маленькая группа под развевающимся королевским штандартом привлекла внимание мятежников. Угрозы для них мы не представляли. Нас было слишком мало, чтобы выдержать удар конных рыцарей, не говоря уже о том, чтобы атаковать самим. За моей спиной повисла напряженная тишина, только какая-то лошадь звенела сбруей, нервно мотая головой.
Беглецы, увидев нас, стали немного сдерживать коней и осматриваться. Что-то было не так, что-то их настораживало. На их пути к жизни и свободе стояло всего-то двадцать человек, причем часть из них была без коней, а я с Дубелем – так вообще без брони и оружия. Непонятно… А непонятное, как правило, пугает. Но что значит этот минутный страх! Впереди всех стоял он, король! Тот самый король Дорн – цель заговора! Вот он – на расстоянии удара! Возьми его! Убей!
Король поднял руку:
– Остановитесь, господа! Перед вами король! Приказываю вам сложить оружие!
В группе беглецов произошла какая-то перестановка. Вперед выдвинулись всадники в богатой броне и без рыцарских копий. Заговорщики медленно приблизились к воткнутому Дубелем копью и остановились.
– Ба! – начал надсаживаться какой-то толстяк. – Да это же сам король Дорн! Мальчишка! Глупец! Сдать тебе оружие? Сейчас! Ха-ха-ха! Сейчас я тебе его сдам! Прямо в твое брюхо!
Он продолжал орать что-то еще, морда покраснела, рот бешено кривился. Тронув поводья, вперед выехал всадник в вороненой броне.
– Это очень опрометчиво с вашей стороны, Дорн, пытаться нас преследовать и тем более остановить. Мы втопчем вас в грязь… Впрочем, там ваше место и есть. Что вы готовы отдать? За свою жизнь? Откажитесь от короны, мой мальчик!
– Готовьсь… – тихо проговорил я. – Разговор не получился. К бою!
Батарейцы заложили шарики, я провел над ними рукой, усиливая пирозаряд. Сам я был без оружия.
Король спокойно и молча смотрел на мятежников. Смотрел холодно и оценивающе. Думаю, это был новый взгляд короля на родовую аристократию. И ничего хорошего он ей в будущем не сулил…
– А это кто с вами, Дорн? Ваша летающая курица? – Мятежники громко заржали. – Сейчас мы ее ощиплем, мой мальчик! Хватит разговоров! Копья к бою! Убейте их всех!
Король оглянулся на нас. Взгляд его был печален, но тверд.
– Встаньте в строй, Дорн! Действительно, хватит разговоров…
Я провел рукой над его шариками.
– Батарея-я! Цельссь! Огонь!
Конная лава только начала разгон для атаки, когда в нее ударили пирозаряды… Хватило одного залпа. Всадников накрыла пыль, подсвеченная вспышкой огня. Негромко треснуло, взвились короткие человеческий и конский вопли – и все стихло. Только кое-где все еще бились лошади, мотая головами и взрывая клочья земли.
– Вот и все… Мятеж подавлен… Маршал, пошлите туда гвардейцев – нужно добить лошадей… и этих скотов, если кто выжил.
У маршала и его всадников были совершенно ошалевшие лица. Паладины неподвижно сидели в седлах, сжимая копья.
– Вот и все… – повторил Дорн. – Рыцарь ля Кот-Тур! Вы опять без шлема? Маршал, прикажите снять те вороненые доспехи с их главаря. Он был тут самым умным и самым знатным. Да и доспехи, надо сказать, отменные… Они как раз подойдут к вашему шлему, рыцарь… Ну что, Тур? Возвращаемся? Кажется, мы победили?
Улыбка у короля была безрадостная…
Глава 48
Грустная…
Конечно, я не забыл смотаться в Торн за сделанными Адрианом серебряными крыльями для паладинов храма. Но этому предшествовало несколько часов тяжелой, напряженной работы…
Первым делом я перенес Вала в замок. Подняв крик и гам, я собрал вокруг себя испуганных слуг, вздрючил их – слегка и в профилактических целях, конечно – и уже минут через десять уложил Десницу в небольшой, светлой и прохладной комнате в самом тихом крыле замка. Тут же вокруг него забегали женщины с тазами горячей воды, чистыми тряпками и свежим бельем. Все медицинские процедуры я сразу же запретил. Ночью я собирался сесть в засаду и отловить, а то и просто вызвать регистраторов. Они мне здорово задолжали, вот пусть Вала и подлечат.
Опустившую от страшного известия руки и орущую, как белуга, красавицу Басю пришлось приводить в чувство и активное, боевое состояние духа парой полнозвучных оплеух. К ее чести, после этой легкой, но весьма эффективной оздоровительной физиопроцедуры она перестала вести себя как дура и завертелась, что твой шпиндель от токарного станка. Теперь Вал был в надежных и нежных женских руках. Давать команду насчет Баськи мне не пришлось. Как только я повернулся к управляющему баронским замком и открыл было рот, он успокаивающе замахал руками, показывая, что все-все понимает без лишних слов большого руководства.
