– Было такое, – с внезапной силой нахлынули воспоминания о днях, проведенных на Лонисе: джунгли, тяжелая рана, носилки на веранде, лезущие со всех сторон насекомые, едкая кровь во рту…
Помотала головой, отгоняя наваждение, и обнаружила, что Райнарт все так же таращится на нее.
– Ты, – Рогхерн повернулся к нему, – как верховный делегат по центральному округу должен, во-первых, всеми силами препятствовать возникновению паники. Во-вторых…
Марта только хмыкнула – высоко забрался лохматый форсер, стал верховным делегатом…
– Задача, надеюсь, всем ясна? – осведомился глава Верных. – Тогда приступайте. И не медлите. Нужно действовать максимально быстро, чтобы эта зараза не расползлась по Рахонавису.
– Разрешите вопрос? – Марта встрепенулась. – А вы уверены, что на планете упал лишь один эээ… транспорт насекомых? Насколько я помню, и на Фрио и на Трясине их было несколько.
– Уверенности такой нет, поэтому мы продолжаем поиски. Но это, честно говоря, не ваша забота. Идите.
Трое супертактиков поднялись и вышли в коридор. Стоявшие тесным кружком телохранители мгновенно сделали вид, что на самом деле не болтают, а несут службу.
– Ну что, подруга, вмажем тем тварям? – поинтересовался Алан, кровожадно скалясь. – Пойдем, мой транспортер стоит на площади. Парни сидят в машинах на базе, ждут лишь приказа.
– Вмажем, – кивнула она. – Только очень осторожно и вдумчиво. А то как бы они нам не вмазали.
– Глупости это, – уныло вздохнул Райнарт. – Мы отвлекаемся на каких-то животных вместо того, чтобы безжалостно уничтожать настоящих врагов. Предатели Стального Кодекса торжествуют, гнетут наших братьев. А вообще… – тут он понизил голос. – Я скучал по тебе…
– Ну надо же? – Марта фыркнула. – Ты хороший парень, только вот несешь порой всякую ерунду. До встречи.
Она помахала Райнарту рукой и вслед за Аланом заторопилась к лестнице.
В глубине сердца радость – приятно, когда кто-то волнуется о тебе, скучает – боролась с удивлением. Поверить в то, что подобный форсер мог испытывать к ней, обычной девушке, каких в любой бригаде десятки, какие-то чувства, не удавалось. Терзали подозрения, что лохматый делегат Ставки просто-напросто развлекается.
– Забирайся, подруга, – велел Алан, когда они покинула административный комплекс и подошли к штабному транспортеру, точно такому же, как в Седьмой Свободной. – Эту колымагу мне выдали пару дней назад, когда назначили большим начальником. Места на всех хватит.
– Не называй меня так, – огрызнулась Марта, поднимаясь по трапу. – Какая я тебе подруга?
– А как? – на одноглазой физиономии отразилось искреннее удивление.
– Можешь звать просто – супертактик, – внутри кузов выглядел стандартно: рабочие места для связистов, стол, откидная койка, санитарный блок, несколько откидных сидений. – Ну, или по имени.
– Идет, – Алан пролез через дверцу, ведущую в кабину, но закрывать ее не стал. – Так, где тут штука, что в башку втыкают? А ты трогай, парень. Чего застыл?
– Кстати, а зачем ты носишь повязку? – поинтересовалась Марта, устраиваясь на одном из откидных сидений. – Ведь в любом модификационном центре тебе могут запросто сделать новый глаз?
– Точно, могут. Вчера, когда в голову привинчивали усиленный ком-линк, как раз такое предлагали. Но я отказался. С повязкой я выгляжу куда лучше, и, – он хмыкнул, – злее и свирепее.
И, просунув голову в дверцу, Алан показательно оскалился.
* * *
Транспортер остановился так резко, что Марта едва не свалилась с сиденья. Спасли ее страховочные ремни.
– Что там такое? – пробормотала она в ком-линк.
Без привычного подключения к информационной сети она чувствовала себя внутри штабной машины слепой и глухой. Не могла видеть и слышать, что творится снаружи. И поэтому весь путь от Гролла до Кривого лимана, занявший девятнадцать часов, ощущала глухое раздражение.
– Первая бригада сообщила о контакте с противником, – ответил Алан. – А дороги больше нет, придется пешком.
– Хоть разомнемся маленько. А то ездим и ездим, – Марта отстегнула ремни, потянулась к стоявшему рядом ионному орудию. – И вообще, что от меня толку, если я буду по тылам прятаться?
– В бой рвешься? – поинтересовался командир Восьмой Свободной. – Это зря. У меня в бригаде хватает тех, кто умеет стрелять. А вот тех, кто знает, как воевать с этими тварями, ни одного.
На это возразить было нечего.
Когда выбрались из транспортера, выяснилось, что стоит тот в узком ущелье, зажатом меж двух крутых стен.
– Веселое местечко, – оценил Санчес, глядя вперед, туда, где форсеры с оружием лезли по каменистому склону.
– Точно, – Марта кивнула и вздрогнула, осознав, что в голове появился мерзкий, еле слышный шепот.
Тот, что впервые возник на Лонисе, вскоре после того, как кровь одного из насекомых попала к ней в организм.
– Что с тобой, подру… в смысле, супертактик? – осведомился выбравшийся из машины Алан. – Ты белая, точно снег.
– Ничего, это пройдет, – соврала Марта, изо всех силы пытаясь заглушить бормочущие внутри черепа голоса.
Как всегда, у нее почти ничего не получилось. Удалось лишь сделать чуть тише зловещий шепот, говорящий о том, что насекомые где-то рядом.
– Выгружайтесь, – принялся командовать Алан. – Семен, ты останешься в машине. Тони и Линда, понесете транслятор, – в комплекте оборудования для штабного транспортера был переносной узел связи – как раз на такой случай. – Быстро, шевелитесь. А то подпалю из пушки что-нибудь…
Оставив транспортеры в ущелье, под прикрытием одной из тактических бригад, Восьмая Свободная двинулась в горы. Пошла в ту сторону, где, по данным воздушной разведки, находилось логово насекомых. Разбросала в стороны «щупальца» патрулей и разведывательных групп.
Марта шла рядом с Аланом в центре боевых порядков. Шепот в голове не стихал, иногда начинало мерещиться, что нечто бесплотное касается затылка, норовит пролезть внутрь.
Твари были неподалеку, но на глаза не показывались.
– Стоп, – сказал Алан, когда с юга донеслось громыхание накатывающейся грозы. – Бурю переждем. Всем подразделениям оставаться на месте, занять круговую оборону.
Приказ был разумным. Когда вокруг бушующий хаос, а связь сбоит, очень легко потерять направление и уйти не туда. А то и подвергнуться внезапному нападению или начать стрелять в своих.
Марта опустилась на нагревшиеся за день камни, вгляделась в ползущую над горами тучу.
– Здорово, – проговорил Санчес. – Интересно, на этой планете хоть один день без ливня проходит?
– Где-нибудь в высоких широтах – наверняка, – ответила она. – Но там море и больше ничего.
Туча надвинулась, небо потемнело. Упали первые капли, с сухим шелестом обрушился град. Тысячи кусочков льда заскакали по скалам, принялись колотить по броне форсеров.
– Ой… – Марта прикрыла лицо рукой и замерла, чувствуя, как ее затопляет поток бешеной ненависти.
Водопад отвращения к тем, кто мешает строить.
Лавина чужой, негуманоидной, ярости.
– Они тут!! – крик утонул в раскатах грома, а сверкнувшая молния осветила сотни тварей, что мчались к форсерам со всех сторон.
– Огонь! – рявкнул Алан. Лицо его перекосилось, а плазменная пушка в могучих черных ручищах выплюнула один за другим несколько плазмоидов.
Опытные бойцы, составлявшие большинство в Восьмой Свободной, не нуждались в понуканиях.
Со всех сторон засверкали вспышки выстрелов, форсеры начали отстреливаться от врага. И тут очень кстати оказался отданный перед самой грозой приказ занять круговую оборону. Никому не понадобилось никуда бежать, достаточно было лишь пустить в ход оружие.
Марта первым же выстрелом попала в голову подобравшемуся близко насекомому. Тело свалилось на камни, в агонии забило конечностями. Краем сознания отметила, что тварь отличается от тех, что были на Лонисе или Фрио. Голова казалась более маленькой, тело – тощим, зато клешни увеличились.
– Получай, – Санчес поразил упавшее сверху крылатое существо, повел ствол «Злобы» вниз, чтобы встретить мчавшуюся на него уродину.
Марта хотела повернуться, чтобы помочь ему, но не смогла даже пошевелиться. Сознание в один миг засосал темный водоворот, и не нашлось сил противостоять ему. Исчезло ощущение собственного тела, пропал куда-то Рахонавис, колотящий по скалам дождь, молнии и гром.
Марта корчилась и извивалась, чувствуя, как поток чужих мыслей несется через голову. Ей хотелось одновременно убежать, проснуться и отдаться чувству покоя, что исходило от расположенного совсем близко источника, громадного и теплого, ласкового и родного…
«Приди к нам, – словно шептал кто-то настойчивый и неутомимый. – Приди. И ты избавишься от всего, что мешает тебе жить, больная сестра. Вспомнишь про Долг, красоту Строительства».
