– Ниче! — успокоительно бросил Василий. — В крайнем случае — поплаваем, как и собирались.
Слава богу, поплавать таки не пришлось — увернувшись от очередной волны, лоцман мощными гребками вогнал челн в камыши.
Кто-то — Мокша или Авдей — радостно перекрестился:
– Ну, слава Богу, приплыли.
Выпрыгнув на берег, Миша тоже не скрывал радости… однако, как оказалось, радоваться было рано!
– Тсс!!! — оглянувшись, предупредил Василий.
Михаил всмотрелся в озерную гладь и увидел неспешно пробирающуюся у того берега ройку с двумя мужиками — теми самыми, что не так уж и давно отчалили от мостков.
Путники быстро пригнулись, затаились за кустами ракиты, гадая — заметили или нет? Похоже, что нет — обогнув мыс, ройка спокойно повернула к усадьбе.
Авдей снова перекрестился:
– Слава Богу, пронесло.
– Не говори «гоп»… — Михаил до боли в глазах вглядывался в противоположный берег, представляя, как бы сам он повел себя на месте незнакомых ратников — охранников людокрадов — в такой ситуации.
А так же бы и повел… как — вот сейчас — и они.
Солнце едва клонилось к закату, и было хорошо видно, как из распахнутых ворот починка один за другим выехали три всадника и, прихватив с собой пса, скрылись в осиннике. Поехали, значит, в обход. Остальные же — плюс два пса — погрузились в ладейку, направляясь… Ну, ясно куда направляясь.
– А ведь все-таки заметили нас те мужики, — хмуро протянул Миша. — Углядели, черти. Ну, что делать будем?
– Бежать, — Мокша передернул плечами. — Куда глаза глядючи.
– А может, лучше устроим засаду? — неожиданно предложил лоцман. — Чего нам от собак по болотинам бегать? Вот, прямо здесь, на берегу и устроим — стрелы у нас есть, не дадим высадиться.
– А ты знаешь, где они замыслили высадиться? — усмехнулся Миша. — Вот и я не знаю…
Авдей вдруг улыбнулся:
– А дорога тут одна — через лужу. Вот там бы и…
– Годится! — Михаил хлопнул отрока по плечу. — Место подходящее — кругом болота, лужу уж никак не минуют. Там и… Вперед, парни!
Бросив на отчалившую от мостков ладью не сулившие ничего хорошего взгляды, беглецы быстро исчезли в девственной чаще леса.
Засаду организовали грамотно, можно даже сказать — с некоторым изыском. За два десятка шагов от лужи натаскали валявшихся вдоль дороги бревен — последствий давнишнего, а может, и не столь уж давнишнего, бурелома, сложили этакой баррикадой на левой стороне зимника, замаскировали — точнее, украсили — папоротниками и еловым лапником. Получилось красиво — по-новогоднему как-то.
Расположились с удобствами, приготовили стрелы — ждали. Михаила, правда, грызла совесть — больно уж не хотелось никого убивать. Однако тут ситуация была предельно ясной — либо они, либо — сам. Если, конечно, сунутся… Сунутся! Зачем же они тогда в ладейке-то плыли — за дровишками, что ли?
– Чего-то долгонько нет, — зябко поежился Мокша. — Заплутали?
Авдей махнул рукой:
– Погоди, объявятся еще. Жди.
– Так, а я что делаю?
– Так и…
– Тихо вы!!! — Василий резко поднял руку и прислушался. — Похоже, идут.
Ну конечно — тут уж все услыхали яростный быстро приближающийся лай. Вот показались и собачки — здоровенные, неопределенной породы псы. То ли дворняги, то ли волкодавы, поди, разбери. Однако хорошо видно было, что — чрезвычайно злобные. Мохнатые, востроглазые, ростом с теленка, а уж клыки… Клычищи!!! Не у всякого волка такие. В общем, особой дружелюбности собаки у беглецов не вызвали. Мокша даже сплюнул:
– Пострелять их к черту, а?
– Подожди… — Михаил придержал парня. — Вот как из лужи выскочат, тогда стреляй.
Псы оказались умными — в лужу не полезли, закружили, яростно рыча и ожидая хозяев. И те не замедлили явиться… здоровенные как на подбор парни, с короткими копьями, мечами, секирами, у многих за плечами — луки. Семеро. Как в какой-нибудь сказке. Да-а… явно не за клюквой собрались парни!
– Как войдут в лужу… — свистящим шепотом предупредил Михаил.
Сам он стрелял плоховато, потому и лук с собой не таскал, а вот Мокша с Авдеем — охотнички… Ох, каким нехорошим азартом светились их лица!
Наскоро посовещавшись, ратники, пустив вперед псов, вошли в лужу…
Одна за другой, с интервалами в пару секунд, засвистели стрелы. О, несчастные псы! Их-то как раз было жалко… Что же касаемо остальных — то трое лиходеев уже окрасили лужу кровью, оставшиеся четверо, выхватив мечи и секиры — сразу видать, профессионалы! — со всех ног бросились вперед, к баррикаде. Вот упал еще один, пораженный стрелой в шею… а остальные уже были здесь!
Беглецам больше не было никакого смысла прятаться. Выпрыгнув на дорогу, Михаил скрестил меч с одним из лиходеев — высоким красивым парнем с украшенным многочисленными шрамами лицом.
Лиходей бился молча, лишь стиснул зубы. Лишь иногда, в такт ударам, выкрикивал-выдыхал:
– Хэк! Хэк!
Хороший боец, однако. С таким приятно сразиться. Приятно — и смертельно опасно.
Выпад вперед… кольчуга, звякнув, приняла удар. Враг презрительно хмыкнул, отбил направленный в шею клинок и, в свою очередь, ударил сам… Миша качнулся в сторону, пропуская вражеский меч, напружинил ноги, устремив взгляд как бы сквозь вражину — так можно предугадать любое его движение… Ну, почти любое…
– Хэк! Хэк!
Да что ты все «хэкаешь», словно дрова рубишь! Ну, железный дровосек, надоел… А ну-ка…
Михаил ухмыльнулся и, улучив момент, смачно плюнул вражине в харю, угодив прямо в глаз! Лиходей опешил, похоже, уж никак не ждал такой вот гнусности, замешкался — пусть только на миг… Его — этого мига — хватило!
Молнией сверкнул клинок… Схватившись за шею, вражина мешком повалился в грязь. Оттолкнув его сапогом, Михаил бросился на помощь к Авдею и Мокше — парням приходилось туго, двое вражин, ухмыляясь, теснили их к луже. Видать, эта лужа должна была превратиться в могилу. Братскую, ититна мать!
А ну-ка…
Миша давно уже не действовал, так сказать, «по-рыцарски» (здесь так никто не действовал), просто-напросто подкрался сзади да ударил вражину в сердце — благо тот был без кольчуги. А второго уж совместными усилиями достали Авдей с Мокшей, завалили, словно матерого кабана, по крайней мере, кровищи было ничуть не меньше.
– Аой!!! — это воскликнул лоцман, прыгнув на грудь поверженного врага.
Миша устало вытер лицо: наконец, победа за ними. Оглянулся, заметив, как кривится от боли заметно побледневший Авдей, а Мокша придерживает правую руку.
– Да вы, похоже, ранены, парни! А ну-ка…
У Мокши рана оказалась не опасной — вражеский клинок лишь рассек мускулы на плече — а вот с Авдеем дела обстояли хуже: бедняга получил хороший удар в грудь и теперь, прислонившись спиной к бревнам, харкал кровью. Плохи дела… задето легкое?
