что хоть кто-нибудь окликнет её и позовёт.
– Бабушка! – наконец воскликнула Илька, чувствуя, как свербит нутро от зреющих слёз, каких она оказалась лишена. – Бабушка…
Она остановилась, оглядываясь по сторонам. Ветви растрепали её волосы, бросив пряди на лицо. Она снова окликнула нойту и в отчаянии осела на землю.
Вамматар обманула её. В этом месте, куда она привела её, не было никого, кроме обречённых на вечные муки духов зверей. И не было ничего, кроме прямой, как лезвие меча, тропы и непроходимого леса кругом. Илька не знала, сколько времени прошло и жива ли она там, в мире, где есть луна и звёзды. Она не чувствовала своего тела. Ей хотелось плакать от обиды и злости, но в этих глазах не было слёз.
Илька устроилась в корнях молчаливого дуба, подтянув к себе колени и уткнувшись в них лбом. Она подумала о том, что стоит вернуться обратно. Может, Вамматар найдёт другую дорогу, что приведёт её к Бабушке. Хотя, вернее, дочь Туони убьёт её, узнав, что секрет изготовления Зелёного покрова остался в мёртвом лесу.
– Внучка? – вдруг послышался голос, похожий на шелест дубовой листвы.
Илька подняла голову и увидела прямо перед собой Бабушку. Сухая, чуть сгорбленная старушка стояла перед ней, привычно сложив руки за спиной. Она была в том же, в чём девушка похоронила её, – в тёмном истёртом платье, залатанном во многих местах, но непременно чистом и опрятном. Под грудью её было две подпояски, на которых висели кожаные мешочки. На плечах её лежал платок, снятый с головы, и короткие пушистые белые волосы торчали в стороны, как цветочек болотной пушицы.
– Бабушка! В самом деле… – Илька поднялась на ноги и, нерешительно шагнув к старушке, заключила её в объятия, сжав в пальцах одежды.
Бабушка по-доброму охнула и обняла внучку в ответ. В этом гнилостном мире запах её платка остался прежним – он пах ромашкой и дымом родного дома. Илька зажмурилась, вдыхая этот запах. Может, он ей и мерещился, но хотелось верить, что он был настоящим в этом ненастоящем мире.
– Ты чего делаешь здесь? – на ушко спросила Бабушка. – Что случилось с тобой?
– Ай, не волнуйся, я жива. Меня привела сюда Вамматар.
Старушка охнула.
– Как же… Сама Вамматар?
– Да! Она пришла просить у меня помощи.
– И ты-то согласилась ей помочь?
Илька почувствовала себя глупой.
– Да, – тихо призналась она. – Я сначала приняла её за Лоухи, так как она явилась ко мне старухой, а не тёмным духом.
Бабушка покачала головой, цокая языком, и слегка отстранилась от внучки, чтобы заглянуть ей в лицо.
– Попала ты, курочка моя, – хмыкнула она. – Что ей от нас нужно?
– Зелёный покров, – совсем сникнув, произнесла Илька. – Он нужен ей и молодому парню, который связан с ней тем же заклятием, что и я…
С этими словами девушка подняла рукава, показывая руны на своей коже. Бабушка взяла её руки в свои – тёплые и сухие – и принялась рассматривать.
– Ты знаешь, что тут написано? – спросила Илька.
– Ничего хорошего, – пробормотала старушка. – Говоришь, ей нужен Зелёный покров-то?
– Да, Бабушка.
Лицо старой женщины потускнело. В подёрнутых сероватой плёнкой зелёных глазах Илька увидела горе, пустившее корни в самое нутро. И сожаление.
– Ничему толком не успела я тебя обучить, – сокрушённо произнесла Бабушка. – Всё рассказывала Эйно, а то оказалось как воду в решето лить… Когда тебе нужен будет покров-то?
– У меня есть всего девять дней. Теперь уж осталось, наверное, восемь.
– Тю! Надеяться тут не на что. – Бабушка снова цокнула языком и закряхтела недовольно. – Вамматар задала тебе невыполнимую задачку, родная… В мире людей сейчас зима, и негде тебе взять трав. А тех, что есть у меня в запасах, не хватит – что-то уже закончиться успело вроде лютиков и лапчатки. Да и покров такой, чтобы укрыть человека, как плащом, всяко не восемь дней ткётся. Не успеешь ты… Ох, как бы ни торопилась, не успеешь. Подлая Вамматар…
Илька болезненно сощурилась. Плечи её опустились, точно на них снова положила руки дочь Туони. Она тяжело вздохнула.
– Верно, я могу не излечить юношу, если не успеваю, но покров самой Вамматар мне всяко нужно принести, – произнесла Илька. – Она, мёртвая, дождётся весны и лета.
– Дождётся, да как бы тебя не изъела…
– Неважно. Бабушка, расскажи мне, какие травы для покрова нужны? Как мне его соткать?
– Как самую обычную ткань, – усмехнулась старушка. – Сила вся в траве и еловых иголках. В станочке, что из дубовых досок собран. Да в ножичке. А ты-то только знай, что травы колоти, чеши да тки.
– Просто кажется, – прошептала Илька.
– Просто, да не просто, родная. Все травы я ножом и серпом зачарованными резала. Нож мой у меня с собой, и я его тебе не отдам. А серп мой… А серп мой вместе с Эйно сгинул. Зачаровать тебе нож твой надо будет, а прежде дождаться, когда вырастут на земле лён и крапива, когда ёлка выпустит мягкие иглы да зацветёт тысячелистник.
– Лён? Не видела я, чтобы на полях наших фермеров рос лён, – вздохнула Илька. – Может, я найду готовые нитки?
– Схитрить думаешь, – усмехнулась Бабушка. – Нет уж, так не пойдёт. Лён отыскать в земле надо, чтобы у неё его самой забрать, с корешком вырвав.
– Так ведь лён собирают в конце лета… Когда же я смогу изготовить покров, Бабушка?
– Сама говоришь, что мёртвая тебя дождётся. Послушай меня, курочка…
Старушка опустилась на вздымающийся корень дуба и пригласила Ильку присесть рядышком. Они сели близко, и Бабушка взяла руки внучки в свои, сплетя их пальцы. Она повернулась лицом к Ильке и тихонько запела:
Ты же помнишь, молодая,
Было время, древни годы,
Жили с нами стары боги,
Колдуны на реках жили,
В рукавах держали травы,
Мох и стебли в сумки клали.
Травы рек и травы пейкко
Ткали в полотно они же,
Имя дали полотнищу,
Нарекли покров Зелёным,
Исцеляющим все боли.
Жили годы, леты жили,
Конунги сменяли ярлов,
Ткали колдуны полотна,
Травы в рукавах держали,
Мох и стебли в сумки клали.
Шили лес да ткали поле,
Когда конунги сменялись
И врагов топтали страшно,
Прогоняя прочь свирепо
С прибранной к рукам землицы
Жителей, хозяев прежних.
Я тогда бежала с ними,
На губах храня преданье:
Травы рек и травы пейкко —
Трижды сорок трав целебных
От семян до корня леса,
