К обеду следующего дня мы уже были в Монды и разыскали своего знакомого Иннокентия Сороковикова. Мы всучили ему бутылку вина в благодарность за наше спасение в прошлом году и хотели расспросить про дорогу на Хайтогол. Но Иннокентий ничего толком не знал, зато сказал нам, что в Орлике мы можем найти редактора тамошней газеты — уж он-то наверняка все знает.
Побывать вблизи границы и не посмотреть на нее — непростительно, решили мужики и громко заявили о своем намерении посетить границу с Монголией. Иннокентий покачал головой и сказал, чтобы на границу мы не ездили, а заехали бы на заставу, а то могут быть неприятности. Мы согласно покивали головой и тронулись в путь.
После заправки дорога раздвоилась — нам нужно было ехать направо — в Орлик и на Самарту, дорога прямо шла на границу. Мужики постояли, словно богатыри на распутье, подумали да и рванули в сторону границы, не особо задумываясь о последствиях. Нам же сказали — где-то есть застава, ну, доедем до заставы, а там нас и так остановят! Я хотела было протестовать, но права голоса, как пассажир, не имела, так что мне пришлось заткнуться. Наш маленький караван на скорости взлетел на горку, пронесся мимо выцветшего голубого щита с надписью: "Пограничная зона 5 км въезд по пропускам" и полетел дальше.
Я сидела на заднем сидении, смотрела вокруг и думала, а где же эта самая обещанная застава. Заставы, судя по всему, не было, и мне в голову пришла мысль, что мы её проворонили где-то в поселке. Алексей, которому я ничего не говорила уже из вредности, — будь, что будет! — начал как будто притормаживать. Видимо, его тоже охватила неуверенность. К этому времени Вадим и Даня уже ушли далеко вперед, и впереди мы видели только коричневую куртку Олега.
Неизвестно, насколько далеко мы бы зашли в нарушении погранзоны, нас остановил случай. Мотоцикл Олега вдруг засбоил, заглох, и он вынужден был, скатившись на обочину, остановиться. То, что его старенький «Урал» не тянет, было ясно давно, просто он его так быстро ремонтировал, что это никого не задерживало: сам процесс нужно было видеть: вы не успевали сосчитать раз-два-три, как весь асфальт вблизи мотоцикла был усеян крупными и мелкими запчастями — и половина мотоцикла оказывалась разобранной. Олег, стоя на коленях в грязи, что-то подкручивал и регулировал, а потом все фантастической скоростью оказывалось на своем месте, и все ехали дальше.
Мы остановились рядом. Мне по-прежнему было не по себе.
— Что-то с зажиганием, — пробормотал Олег в ответ на наши вопросы. — Это точно зажигание, у меня такое уже было.
Он опередил нас всего секунд на тридцать, но зажигание оказалось уже разобранным.
Олег рассматривал его, хмуря красивые брови.
— Контакты подгорели, — поставил он диагноз. — Что лучше? Новые поставить? Или старые напильником подточить?
— Ставь новые… — Алексей махнул рукой, вытер пот.
На склоне горы было жарко, солнце отвесно роняло раскаленные лучи вниз, от нагретого асфальта обдавало духотой. Со всей округи к нам быстро слетелись комары и тяжелые, надсадно ноющие пауты.
— Пацаны, вы хоть щит видели? — спросила я, стаскивая с себя черный нагревшийся шлем. — У меня сейчас мозги закипят…
— Это какой щит? Голубой что ли? — Олег щурил глаза и улыбался.
— Ну…
— И что там написано? Я не видел, — спросил Алексей таким тоном, что я сразу поняла, — он в самом деле не успел прочитать не строчки..
— А там написано, что мы нарушили погранзону в пять километров, и нас ждут большие неприятности.
— Правда? — Алексей распахнул глаза.
— Без шуток.
— И что теперь делать?
— Обратно ехать.
Олег и Алексей переглянулись и разом посмотрели на дорогу — туда, где скрылись за поворотом Вадим с Даней. Повисло молчание.
— А что будет, если нас тут обнаружат?
— Не знаю, задержат, оштрафуют.
— А у меня денег на штраф нет, — сказал Олег. — Только на бензин, и все.
Я укоризненно покачала головой.
— Ладно, — решил Алексей, — подождем этих… И поедем назад.
Я села на горячее сиденье «Урала», и стала терпеливо ждать, когда Олег отремонтирует своего старичка.
Минут через пять со стороны поселка послушался очень знакомый шум — кто-то ехал на «Урале» в нашу сторону. Мы насторожились. Из-за поворота показался раздолбанный мотоцикл с коляской болотно-зеленого цвета. Один цилиндр у него не работал, а черный шлейф дыма говорил о том, что владельцу казенного бензина не жалко. За рулем «Урала» сидел бурят в кепочке, спецовке и кирзовых сапогах, а на заднем сидении восседал пограничник в добела выгоревшей форме, простоволосый, с сержантскими лычками на погонах. У него было круглое лицо и пшеничные усы.
Увидев нас, бурят притормозил.
— Какие-то проблемы? — выкрикнул пограничник.
— Да вот, сломались, — стараясь быть дружелюбным, ответил Олег.
Лицо пограничника вдруг резко изменилось, и он выдал фразу, которую мы потом вспоминали весь поход:
— Вас сдали, как пустую посуду!
Мы недоуменно переглянулись.
— Щит видели?
— Нет, — как можно честнее ответили мы, искренне глядя ему в глаза.
— Как не видели?
— Ну, не видели!
Видеть-то видели, но прочитать-то ведь не прочитали, а разве это ни одно и то же?
— Почему на заставу не заехали?
— А где застава?
— В поселке.
— А почему указателя нет? — решила перейти в атаку я, поскольку все это начинало напоминать допрос.
— Надо было у местных спросить! Придется вам в кутузке посидеть! — выдал сержант «исчерпывающий» ответ и снова с подозрением посмотрел на нас. — А где остальные?
— Вперед уехали… — со вздохом ответил Алексей, понимая, что, видимо, неприятностей не избежать.
— Всем ждать здесь! — рявкнул пограничник и… уехал в сторону границы — Кажись, попали! — засмеялся Олег и оскалил свои белоснежные, крупные зубы…
Когда звук «Урала» растаял в густом воздухе, мы переглянулись еще раз. Что это было? И, самое интересное, где это видано, чтобы нарушителей границы вот так вот оставляли на дороге пограничники? Убегай — не хочу…
Олег поставил новые контакты и собрал зажигание в тот самый момент, когда вернулись Вадим и Даня.
— Ну, что там? — спросил Алексей Вадима, после того, как мы рассказали ему о пограничнике.
— Да ничего особенного, — ответил Вадим. — Ну, ворота стоят, ну, солдаты с автоматами ходят, на нас ноль внимания. А этот приехал, на нас даже не посмотрел.
Может, смоемся по-тихому?
Наверное, это был самый разумный выход из ситуации, но мы не решились. Ждать, впрочем, тоже не стали, где это видано, чтобы нарушитель пограничников ждал? Не заводя мотоциклы, скатились с горы к заправке, стали заправляться.
Заправщик от души подыграл своим:
— Поймали вас? О-о, меня тоже как-то поймали, так десять минимальных окладов штрафу вкатили. Да-а, не повезло вам…
Уже потом, поразмыслив, мы поняли, что "сдать как пустую посуду" нас мог только он. В общем, суть комбинации, если я все правильно уловила, была проста: указателя у заставы нет. Что значит слово «застава» для горожанина? Правильно, некое здание у дороги, шлагбаум, проверка паспортов и все такое прочее. Не местные, туристы-чайники, вроде нас, проезжают мимо заставы, не подозревая о ее существовании, и попадают прямиком в пятикилометровую погранзону. Под давлением товарищей как в форме, так и без нее, они готовы заплатить, лишь бы не подвергаться задержанию, сидению в кутузке, составлению протокола и прочим неприятностям.
Конечно, наши грозные преследователи вскоре появились на заправке. Сержант, который был только чуточку старше нас, напустил на себя суровый должностной вид и собрал у всех паспорта. Он вытащил из планшетки тетрадку, выдрал из неё листочек в клеточку и прямо на коляске одного из мотоциклов пристроился писать протокол задержания. Речь, правда, шла не о десяти минимальных размеров оплаты труда, а только об одном. Это подействовала бумага, которую мне выдали спасатели — это было командировочное удостоверение, в котором говорилось, что столько-то спасателей едет в Окинский район «с целью обследования данного места для проведения туристических мероприятий». Подпись, печать.
— А если денег нет? — спросил Вадим.
— А если денег нет, придется вам в кутузке посидеть, — «обрадовал» нас сержант, — до понедельника. А в понедельник начальство приедет, разберутся, что с вами делать… — он записывал наши имена и фамилии, заглядывая в паспорта, и тянул время — всем было понятно, что он, в общем-то, совсем не хочет, чтобы дело доходило до кутузки. Это было написано на его плутоватой физиономии. Он поглядывал на нас вопросительно, переглядывался с помощником, как бы выбирая момент, когда удобно начать разговор.
— Но если деньги есть, — наконец, сказал он, — то мы можем договориться и без составления протокола.
