Вожак стаи рысью двинулся вперед. Ни один из Койотов не сошел с коня. Что-то подсказывало Расселу, что они не покинут седла, пока не упадут из них замертво. Позади Койотов ехала повозка с гробом из соснового ящика.
"Я сказал, бросьте оружие!"
Гленн нахмурился. "По чьему приказу?"
"Я маршал США Генри Рассел, представляю городской совет! Я и мои помощники ждали вас, парни, и мы, черт возьми, готовы. Теперь вы можете поставить на это свои жизни или сдаться".
Гленн сплюнул. "И предстать перед виселицей".
"Я не управляю толпой линчевателей, Амарок. Вас ждет честный суд, такой же, как и всех остальных".
"С присяжными, состоящими из жителей Холма Надежды?" Гленн усмехнулся. "Мы в этом городе меньше часа, а уже убили их сыновей, соседей и лошадей. Думаешь, они дадут нам честный суд?"
"Это был твой выбор - прийти со стрельбой. Теперь, если ты сдашься мирно, это будет хорошо выглядеть в глазах судьи".
" Мирно?" На этот раз, когда Гленн захихикал, другие Койоты присоединились к нему. "Маршал, вы знаете, кто я - знаете мою банду. Конечно, вы должны знать, что Койоты никогда не делают ничего мирно."
Волосы на руках Рассела встали дыбом. Он вглядывался в ствол перед собой, ища любой признак Бирна или Сетимики, любой засады, какой бы небрежной она ни была. Его рукоятка "кольта" стала влажной. Хотя Койоты приближались медленно, они действительно приближались.
"Это ваше последнее предупреждение, парни!" сказал Рассел. "Сложите оружие!"
Рассел задохнулся, когда глаза каждого Койота засверкали, как гранаты. В их улыбках появились зазубренные клыки, а их усы поднялись, словно под действием статического электричества. Гленн защелкнул поводок, и его голый пленник начал тянуть, как собака, с пеной у рта, словно бешеный. Койоты рычали, их лошади фыркали, превращая туман в снег, который летел в стороны, а в небе раздавались безумные крики воронов, хлопающие круги гибели, приближающиеся по спирали к земле.
Рассел отводил назад курок своего "Кольта", когда сверху раздался выстрел. Сначала он не был уверен, был ли это выстрел или раскат грома, но потом увидел, как самый молодой из койотов был сбит с лошади красной струей.
Это был выстрел, который разблокировал весь ад.
Койоты, сидя на лошадях, обрушились на скудную баррикаду законников. Щепки дерева разлетались по телу Рассела, осколки ранили его лицо. Ему пришлось прищуриться, чтобы защитить глаза, и поэтому его выстрелы были беспорядочными. Хастли выстрелил из своей винтовки, всадив пулю в шею лошади Тэда. Она рухнула на землю, и Тэд оказался зажатым под ней, крича, когда его нога сломалась под весом лошади. Уэб, все еще пешком, подбежал к своему упавшему брату и выстрелил из пистолета, при этом хромой гробовщик покачивался на его плечах, как гротескный медальон. Рассел открыл бы ответный огонь, если бы не боялся убить Верна Пипкина, но когда Уэб встал на колени перед Тэдом, тот повернулся спиной, и Хастли выстрелил ему под ноги. Уэб завыл, как зверь, которым он был, и покатился по снегу, держась за задницу.
Гленн, как бесстрашный хищник, набросился на законников, которые прятались за ящиками. Дерево уничтожалось. Скоро им придется бежать. Рассел поднялся из своего укрытия, когда пистолет Гленна щелкнул разрядом, и выстрелил в него, дважды попав в мертвую девушку, привязанную к Гленну, но третья пуля попала в руку вожака стаи, в результате чего пистолет выпал из его руки.
Еще один выстрел раздался вдалеке и попал Хайраму в плечо. Он вздрогнул, но не согнулся, как это сделал бы смертный человек. Рассел наблюдал за Койотами. Их раны были ужасны, но они, казалось, стряхивали с себя боль, как блох. Еще один выстрел Делии сорвал с головы Хайрама шляпу.
" Убийца!" - крикнул он, указывая на нее.
Хайрам натянул поводья, и его лошадь галопом понеслась к зданию станции. Он заметил девушку. Рассел стиснул зубы. Где, черт возьми, Бирн и кайова? Он повернулся к Хастли, чтобы сказать ему, что они должны прорываться, но прежде чем он успел произнести эти слова, пуля впилась в лицо помощника шерифа, пробив его скулу и поднявшись вверх, чтобы выйти из задней части черепа. Осколок мозгового вещества брызнул в окно почтового отделения. Хастли упал вперед, сбив то, что осталось от грузового ящика, а Рассел выкрикнул имя этого человека, как будто он мог его услышать, как будто он когда-нибудь еще услышит его. Гленн все еще сидел на лошади, его винтовка была извлечена из ножен и дымилась от выстрела. Рассел открыл ответный огонь, а когда его пистолет опустел, вытащил револьвер Хастли из бедра убитого. На этот раз ему удалось выстрелить Гленну в шею. Бандит повалился вперед, а его испуганный мустанг рысью побежал прочь от выстрелов Рассела.
Уэб выстрелил по нему. Он лежал за упавшей лошадью Тэда, используя ее как укрытие. Пули поднимались из земли вокруг Вэба, Делия пыталась убить его, но он перекинул Верна через спину, поэтому она целилась только в его ноги. Ампутант гоготал от смеха, его разум был в отключке. Рассел заметил тень слева от себя. Сквозь дым от выстрелов показался Диллон, который поднялся на ноги и подкрался к нему. Рассел не успел повернуться и выстрелить до того, как Диллон начал стрелять, поэтому он пригнулся и перекатился, одна пуля пронзила его, распоров рукав пальто и плоть под ним. Он упал на спину. Диллон поднял ствол пистолета и одарил Рассела яркой безумной улыбкой, а когда глаза Рассела закрылись, он подумал о своей покойной жене, Калдонии, и о том, что она однажды сказала ему.
Генри, ты ищешь справедливость и смысл в мире, где нет ни того, ни другого.
These words had stayed with him always, for his wife had spoken them just a day before her suicide.
Диллон сплюнул кровь. "Молись, дерьмо".
Но Рассел был безбожником. Он попытался вспомнить лицо Калдонии, мягкие и милые черты, которые в молодости победили на конкурсе красоты, но память была туманна, а лицо Грейс Каулин, казалось, слилось с лицом его мертвой жены. Школьная учительница могла бы стать для него благом, могла бы стать тем, ради чего стоило жить. Теперь, когда все изменилось, он понял, что жизнь не так уж и нужна, хотя и возмущался тем, что ее забирает это тупое животное - человек.
"Тебя повесят за это", - сказал Рассел.
Однако он не повесился.
В груди Диллона появился древко с острым наконечником копья на конце, с которого капала кровь, дымящаяся на холоде. Перья, прикрепленные к атлатлю, налились кровью. Глаза и рот Диллона расширились, он побледнел и выронил оружие, вцепившись в копье обеими руками. Он упал на колени, острие копья пробило спину, ребра и одно легкое.
Позади него стоял Сетимика. Диллон повернулся на бок, пытаясь вытащить атлатль из своего тела, но тот был слишком длинным, и когда он пошевелил им, то закричал в агонии. Он бился и пинал Сетимику, и тогда койова встал на одно колено, поднял свою дубину из челюстных костей и бил Диллона по лицу, пока тот не затих.
Ожерелье Сетимики из бусин пульсировало голубым светом. Рассел подумал, не пульсирует ли и его собственное ожерелье, не благодаря ли им Сетимика оказался здесь как раз вовремя, чтобы спасти ему жизнь. Он отвернулся, когда Сетимика вытащил клинок. Кайова оттянул голову Диллона за волосы назад, рассекая плоть у линии роста волос, и снял с юноши скальп, обнажив светлую кожу, когда шапочка была сорвана.
Рассел спросил, где Бирн, но тот временно оглох от перестрелки и не слышал даже себя. Уэб перезарядился и снова открыл по ним огонь, поэтому Рассел выхватил свой "Кольт", и мужчины спрятались за двумя дождевыми бочками на другом конце крыльца, Сетимика убрал скальп и достал свой лук с плеча вместо винтовки Генри, перекинутой через другое. Он выхватил стрелу из колчана и пустил ее по дуге. Уэб выругался и низко пригнулся за лошадью, но стрела все равно прошла сквозь его руку. Он вскрикнул, словно попал в медвежий капкан. Еще одна тень надвинулась на Рассела, когда он перезаряжал свой кольт, и Сетимика пустил стрелу прямо вперед, пронзив шею неживого доктора Крейвена и повалив его на снег. Он уже никогда не сможет подняться.
