Хотя молоко и другие продукты нет-нет да появлялись на его пороге, правда в деревне мало кто ведал о том, разве что Томас и мог рассказать, как носил их к порогу по указке хозяйки. Молча. Тайком. Отшельник не должен был знать о своем благодетеле…
Благодетельнице.
— Было бы правильно позвать и его, — произнес Аддингтон, зная, что Лиззи поймет, о ком идет речь. Они говорили о том неоднократно, и каждый раз он слышал один и тот же ответ:
— Я еще не готова. Сердце противится… Не пойму, почему.
Услышал его и теперь.
И дабы увести разговор на другое, сказал:
— Кто-то видел Джексона в Лондоне, на приеме в доме у Тэрренсов. Говорят, он стал тенью самого себя! Мне его по-своему жаль.
Лиззи мотнула головой.
— Он был только игрушкой в руках собственного брата, — сказала она. — И видел, как умер он на его глазах… Страшной смертью. Такое любого изменит…
«Последняя жертва валлийского оборотня», как называли Блевина Джексона в местных газетах, была упокоена со всеми причитающими статусу почестями на местном кладбище, в усыпальнице семейства Джексонов: его называли достойным молодым человеком с большими устремлениями и надеждами, сетовали о его преждевременной гибели. Соболезновали оставшемуся горевать в одиночестве брату… Тот, впрочем, покинул долину сразу после случившихся похорон, и не только жители Раглана, все другие также гадали, куда он подался в поисках утешения.
— Кэтрин, милая, — окликнула Лиззи девочку, — не подходи близко к обрыву. — И вдруг увидала корабль: — Твои родители скоро будут в Раглане, — взволновалась она. — Пора возвращаться! — и поглядела на мужа. — Меня не должны застать в таком виде!
Паника перед намечающимся приемом и встречей со строгой родительницей супруга разом всколыхнулись в ее душе. И даже обилие головокружительных поцелуев смогло лишь отчасти утишить тайфун в ее сердце…
Так они и поспешили в сторону замка: рука об руку, с дочкою на руках. И были встречены целым выводком пушистых комочков под предводительством… Пушинки, а не Пушка, как предполагалось то поначалу. Одомашненный ныне волчонок оказался совсем не волчонком — волчицей, не так давно разродившейся пятью маленькими щенятами. Гордый отец, старый пес, живущий в замковом дровнике, сидел под аркой ворот и щерил довольную морду.
— Как же вас много, ребята! — Элизабет подхватила одного из щенков и зарылась лицом в его пушистую шерстку. — Такие мягкие и хорошенькие, такие милыееее, — засюсюкала она, не в силах сдержаться.
И вдруг услыхала голос за спиной:
— А вот и она, моя милая племянница! Наконец-то.
Голос тетки Корделии заставил ее замереть с щенком на руках и перепуганным взглядом, обращенным к супругу. Он понимающе улыбнулся… Сочувствующей улыбкой.
И Лиззи наконец обернулась, тщетно надеясь, что по какой-то волшебной случайности тетушка не заметит ни ее растрепавшихся волос, ни недостаточно опрятного платья с промокшим от утренней росы подолом и шерстинками волчьей шерсти прямо на лифе, ни тем более босых ног, на которые немалых размеров волчица уселась, ничуть не заботясь о приличиях.
А тут еще Джеймс держал ее за руку и, кажется, выпускать не собирался.
— Здравствуйте, тетушка. Я и не знала, что вы уже прибыли, — пролепетала она.
— Около получаса назад, — откликнулась та с вытянутым от удивления лицом.
От удивленного недоверия даже.
Как же, ее девочка и в таком виде…
Лиззи вздохнула и поглядела на мужа: все именно так, как она и предполагала.
— Здравствуйте, миссис Сэттон, — Аддингтон стиснул ее пальцы, — рады приветствовать вас в Раглане. Уверен, вас здесь очень понравится! — И отвлекая родственницу разговором, повлек обеих женщин в сторону дома.
Утро, между тем, разгоралось, легкий ветерок играл папоротниками в полях… И те танцевали, нашептывая ему свои особые тайны!
Конец.
