Перед отъездом у нас состоялся серьезный разговор. Тихоня предупредил меня, чтобы я берегла здоровье, и пообещал: когда он вернется, возможно, у него будут все ответы о том, кто мы и какое у нас предназначение. Говорил, что некие силы будут испытывать меня, заманивать в авантюрные ситуации, но я должна держаться от искушений подальше и дожидаться его возвращения.
Сделать это было очень непросто. Не прошло и недели после его отъезда, как к нам с обыском пришла милиция. Искали Тихоню. Мне толком ничего не говорили, но я поняла, что он был замешан в каком-то ограблении. Меня отвезли в ближайшее отделение и допрашивали несколько часов. Допросы разбередили память: перед лицом замаячило озлобленное лицо полковника, после чего я упала в обморок, а следователь вызвал врача и меня сразу госпитализировали. После обследования врачи поставили диагноз – опухоль. Оказалось, что операция по удалению матки в Усть-Каменогорске прошла неудачно: в полости остались несколько фрагментов, которые со временем трансформировались во множественные новообразования. После биопсии анализы подтвердили, что опухоль была злокачественная. Оперировать на этой стадии было бессмысленно: мне назначили химиотерапию и через две недели выписали. Прогноз был неутешительным. Мне тогда казалось, что выписали меня умирать.
Дома меня ожидало письмо от Тихони. Он писал, что путешествует по Америке, уже побывал в трех штатах. Особенно его заинтересовали индейцы. Он решил, что поедет в резервацию и поживет среди них несколько месяцев. Обратного адреса он не оставил – сам не знал, где остановится. Выражал беспокойство по поводу моего здоровья: хозяйка нашей квартиры, которой ему удалось дозвониться две недели назад, сказала, что меня госпитализировали.
Прошел еще месяц, Тихоня не возвращался. Новое тысячелетие я встречала в полном одиночестве. И, конечно, всю ночь проплакала. Я вспоминала прожитые годы и думала: что я сделала не так в своей судьбе? Почему я не могу иметь семью и жить с обычным мужчиной, который будет пусть и скучным, но зато надежным мужем и спутником жизни? Вместо этого я – больная, одинокая, сижу в свой день рождения за накрытым лишь для меня праздничным столом и проливаю слезы. В эти дни я часто вспоминала Вадима и приемную дочь Марину; даже однажды поехала на них посмотреть, но по старому адресу они больше не проживали.
После еще трех курсов химиотерапии меня положили на обследование. Состояние не ухудшалось, хотя я была еще очень слаба. И тут произошло то, чего я не могу объяснить – врачи сказали, что я победила рак! Анализы проверяли и перепроверяли, я ловила на себе удивленные и даже завистливые взгляды. Врачи и родственники больных заполонили мою палату с расспросами: что я принимала помимо лечения, какие процедуры проходила, что ела, о чем думала… Не получив вразумительного ответа, они уходили из палаты с разочарованными, а подчас и полными ненависти лицами.
Когда шок прошел, я сумела в полной мере осознать свое состояние. Какое это было счастье! Мне казалось, что жизнь дала мне еще один шанс.
Денег после лечения оставалось совсем мало, и мне пришлось искать работу, а потом и новую квартиру – за старую я уже не могла платить. Как только организм окреп, я устроилась работать закройщицей в джинсовое ателье. Платили мало, но была перспектива расширения производства, и я осталась. Коллектив был небольшим: в цехе работали всего семь человек. По совету Тихони я старалась держаться от всех подальше: не вступала в споры, не оставалась на вечеринки в честь дня рождения, и даже на обед всегда ходила одна. Я усаживалась в ближайшем парке на скамейку, кормила голубей и ела свой бутерброд.
Как-то раз в парке ко мне на скамейку подсела молодая женщина. Она сказала, что живет одна в трехкомнатной квартире, и ей нужна компаньонка. Поначалу я опешила, даже не зная, что ей ответить. Жилье мне было необходимо: в том, что я могла себе позволить, были чудовищные условия; но и соглашаться на переезд к незнакомке было боязно. Однако женщина оказалась бойкой, могла заболтать кого угодно. Звали ее Людмила, родом она была из Воронежа. Обхаживала она меня, как на свидании, и была так настойчива, что уже через три дня я переехала к ней жить».
Темнота опустилась на город. Клара зажгла свет, накинула куртку, вышла на балкон и втиснулась между балкой и перилами. В небе сияла растущая луна. Клара долго стояла, обняв себя за плечи, и не сводила глаз с лунной дорожки, которая бликовала на поверхности Черного моря. Что ей делать дальше? Ждать Уварова? Ее приезд был вызван желанием обелить свое имя, но после возвращения из Йемена Юра обязательно даст коллегам знать, что он в порядке, в этом она не сомневалась. Так что же ей делать дальше? После этого вопроса сердце сжалось в комок: ей не хотелось возвращаться в Элисту, и лишь тоска по дочери удерживала от решительных действий. Обида на мужа росла с каждым днем: сначала его недельное отсутствие у ее больничной койки, затем ведение переговоров о закрытии бизнеса за ее спиной… Нет, семью ей не сохранить, да и зачем? Полина от бесконечных ссор папы и мамы счастливее не станет.
* * *
Утром Клара спустилась в ресторан, чтобы позавтракать, и сразу наткнулась на парня с бульдожьим лицом. Тот сидел в вестибюле в просторном кресле, рядом с ним на журнальном столике стоял ноутбук и две пустые чашки из-под кофе. Когда их взгляды встретились, Клара улыбнулась и приветственно кивнула головой – пусть знает, что она его заметила.
После завтрака, Клара решила ненадолго съездить в свой магазин и проверить состояние дел. Серебристый седан увязался следом, на всякий случай Клара записала его номер. Подъехав на такси, Клара расплатилась с водителем, зашла в магазин и столкнулась в дверях с Кириллом – мужем подруги. Сжав кулаки, он выбежал из магазина, чуть не сбив ее с ног. Клара кинула ему вслед возмущенное: «Осторожно!» – и тут заметила в подсобке плачущую Лилю.
– Что случилось? – спросила она, бросаясь успокаивать подругу.
Лиля вытерла платком разводы от туши под глазами и сквозь всхлипывания ответила:
– Он сказал, раз я не хочу снова сойтись даже ради ребенка, значит, это не его ребенок и он не будет платить алименты.
– Какой подлец! – воскликнула Клара. – И что ты ему ответила?
– Ничего. Пусть думает, что хочет!
– На основании теста ДНК суд обяжет его выплачивать алименты, даже не переживай за это.
– Ага. Обяжет-то, конечно, обяжет, да только у него зарплату выдают в конверте, и я получу копейки.
Клара оглядела павильон и спросила:
– А где Ольга?
– Когда пришел Кирилл, она сказала, что пойдет выпьет кофе. Хотела оставить нас наедине.
Вытерев слезы, Лиля нахмурилась и с обидой в голосе спросила:
– Клара, почему ты второй раз съезжаешь в гостиницу? Тебе что-то не нравится в моей квартире?
– Нет, ну что ты! Всего лишь хочу оградить тебя от лишних волнений. Я сейчас – ходячая катастрофа. Из-за меня в квартиру могут нагрянуть Аркадий и Коваленко. Зачем тебе все это слышать? Ты сейчас должна заботиться о своем малыше.
Лиля кивнула головой: такое объяснение ее вполне устроило, хотя она и чувствовала, что это было не истинной причиной отъезда подруги. Она подошла к стойке рецепции, открыла журнал заказов и с довольным видом показала Кларе. Взглянув на текущие заказы, Клара ахнула от удивления.
– Ничего себе, это только за сегодня?!
– Да, – радостно ответила Лиля и улыбнулась, – это единственное, что поднимает мне сейчас настроение.
Клара обняла подругу и прижала к себе.
– Все будет хорошо, мы со всем справимся!
Внимание Лили привлек серебристый седан. Обычно перед их магазином останавливались лишь покупатели. Рядом не было ни автобусной остановки, ни перекрестка, ни даже поворота.
– Видишь вон ту машину? – насторожено произнесла Лиля.
Клара кивнула головой и многозначительно улыбнулась.
– Приехал за тобой следом и не отъезжает.
– Коваленко приставил ко мне слежку. Он даже особо не скрывается.
– Слежку? Коваленко? Зачем?
– Наверное, думает, что я приведу его к Уварову, – пояснила Клара и с сарказмом добавила: – Живому или мертвому.
У Клары зазвонил мобильный телефон. Она вынула его из сумки, посмотрела на входящий номер и удивленно вскинула брови – это был Коваленко. Взволнованным голосом он произнес:
– После ночного происшествия я склонен поверить в вашу версию.
– А что случилось ночью? – с опаской спросила Клара и, повернувшись к подруге, одними губами прошептала по слогам фамилию следователя.
Глаза Лили вспыхнули от любопытства. Она придвинулась ближе, чтобы подслушать разговор.
– Из квартиры Юры пропала одежда, которую мы приготовили для его похорон.
– Вот как? Хм… – Клара еле сдержалась, чтобы не улыбнуться, в то время как Лиля пристально вглядывалась в ее лицо.
