– Я согласна, – с готовностью произнесла Клара.
– Вот и хорошо, – с довольным видом ответил следователь, словно уже доказал ее виновность.
Весь оставшийся день и последующую ночь Клара провела в управлении. Когда два эксперта – психиатр и специалист с полиграфом закончили свою работу, за нее взялись два других следователя, которых Клара раньше не видела. Они засыпали ее вопросами, открыто насмехались над «тупым алиби» и несколько раз хладнокровно доводили до слез. На ее мобильный телефон то и дело приходили сообщения от Аркадия, Лили и даже Юлия Моисеевича, который осторожно прощупывал почву насчет покупки салона. В ответных сообщениях она отвечала, что работает со следствием и говорить не может. Под утро дверь кабинета открылась и в комнату, шаркая ногами, вошел Коваленко с дымящейся кружкой кофе в руках и папкой подмышкой. В зубах у него торчала потухшая сигарета. Несмотря на то, что он тоже не спал всю ночь, настроение его было боевым, хоть и несколько удивленным.
– Итак, пришли протоколы тестов и заключения специалистов – полиграф говорит, что вы правдивы, а психиатр, что здоровы. Он даже удивлен, что вы пытались покончить с собой.
– Потому что я не пыталась, – уставшим голосом ответила Клара.
– Возможно, – задумчиво процедил следователь и, закрыв папку, уставился на Клару. – Тело Уварова не просто пропало из морга: вместо него там оказался совсем другой человек.
– Я могу его увидеть?
Коваленко вынул из папки фотографию и протянул ее Кларе. На фото был запечатлен труп старика с испещренной глубокими морщинами кожей. Клара старалась разглядеть черты его лица, но сделать это было очень сложно.
– Дайте мне фотографию Тихонова, – попросила Клара, не отрываясь от фото.
– Тихонову нет еще шестидесяти, а в морге – труп старика, биологический возраст которого около ста лет, – напомнил следователь и нехотя протянул фотографию Тихонова.
Клара сравнила фото и сказала:
– Говорю вам, это Тихонов. Разыщите его ДНК – и делу конец.
Почесав затылок, Коваленко еще раз посмотрел на снимки и нахмурился. В этот момент, Клару осенило:
– Юра говорил, что должен вылететь в Ереван к другу. Вы можете найти его контакты и узнать, был ли он там?
– Проверял. Его там не было, – ответил следователь, проштамповал ее пропуск и поднялся со стула, давая понять, что допрос закончен. – Вам есть, где остановиться?
– Да, я буду у подруги.
– Сколько вы еще пробудете в Сочи?
– Столько, сколько потребуется, – многозначительно ответила Клара и положила пропуск в карман джинсов.
– Держите телефон включенным. Возможно, вы мне еще понадобитесь. Вас подвезти? Я еду в центр.
– Нет, спасибо, пройдусь пешком.
* * *
Здание следственного управления осталось далеко позади. Клара бесцельно брела по заснеженной улице, а навстречу ей спешили горожане, опаздывающие на работу. Слабость и опустошение, навалившиеся после многочасовых допросов, отняли последние силы, поэтому ехать в цветочный салон не хотелось. Она глубоко вдыхала морской морозный воздух, прочищая легкие от запаха сигаретного дыма. На ресницы налипал и тут же таял пушистый и легкий, словно птичье перышко, снег. Все мысли были только об Уварове. Пока Клара находилась среди коллег Юрия, то не сомневалась, что он жив. Ей даже показалось, что эта уверенность передалась Коваленко, который явно чувствовал вину за произошедшее. За последние две недели он сильно сдал. В перерыве между допросами он охрипшим от недосыпа голосом обмолвился:
– Это я виноват в том, что произошло с Юркой. Недоглядел.
Клара видела, сколько боли скрыто в его словах, и ей стало немного легче – в своем горе она была не одна. Рядом были люди, которые так же скорбели и так же, как и она, метались от версии к версии: то в один голос утверждали, что «Юрка живчик – переживет любого», то резко мрачнели, чувствуя, что надежда на чудесное «воскрешение» рассыпается в прах. На допросе Клара предположила, что амнезия Юрия могла быть не такой поверхностной, как ей показалось на первый взгляд, и после сна могла усугубиться – в таком случае, есть смысл поискать его в больницах и приютах для бездомных. Но ей дали понять, что и эту версию давно отработали.
Когда Клара вышла на улицу и стряхнула с себя казенный сигаретный смог, мысли сразу прояснились и навалились сомнения. А что, если Юрий действительно умер? Она боялась, что его тело обнаружат через несколько дней в каком-нибудь общественном месте – так же, как было обнаружено тело бедняги утопленника.
«Уваров, ты же говорил, что мы всегда будем вместе», – с горечью мысленно упрекнула его она.
«Я всегда с тобой», – тут же отозвался голос Юрия.
Сжав голову, Клара громко застонала и ускорила шаг. Шаг быстро перешел в бег, и уже через минуту она неслась по улице с раскрасневшимся лицом и растрепанными волосами. Дыхание сбилось, на щеках блестели дорожки от слез, она хватала ртом воздух и никак не могла отдышаться. Когда наконец-то Клара успокоилась и остановилась, то ахнула: ноги сами, через весь город, принесли ее к дому Юрия. В этот момент в его подъезд, опираясь на палочку, заходила старушка, и Клара, ни на секунду не усомнившись в своей затее, проскочила следом за ней. Перемахнув через несколько лестничных пролетов, она встала перед квартирой Юрия и прильнула к двери. Несколько раз рука тянулась к звонку, но в последний момент наваливались сомнения, и Клара отходила к лифту. Набравшись храбрости, она все же заставила себя позвонить. В квартире было тихо. Переминаясь с ноги на ногу, она постояла перед дверью еще с минуту и нажала кнопку вызова лифта. Кабина с шумом двинулась на этаж. В этот момент она услышала отчетливый скрип двери, обернулась и не поверила своим глазам: дверь в квартиру Уварова приоткрылась. Медленно, с опаской она двинулась к двери.
– Есть тут кто? – спросила Клара, заглянув внутрь.
Опять тишина. Она шагнула в квартиру, прикрыла за собой дверь и прислушалась. На кухне все еще работает холодильник, на стене тикают часы, из крана в ванной комнате монотонно капает вода…
Клара медленно обошла комнату за комнатой, вспоминая, как лежали предметы в последнее ее посещение. По запаху моющих средств, которыми нещадно пропахла вся квартира, она поняла, что кто-то совсем недавно делал здесь влажную уборку. Черный костюм Уварова висел на вешалке, прикрепленной к двери. У письменного стола стояли начищенные лаковые туфли того же цвета. На кровати лежали новые носки и нижнее белье в упаковке. Она уже хотела выйти из квартиры, но в коридоре послышались шаги и приглушенные голоса. Оглядевшись по сторонам в поисках укрытия, Клара шмыгнула в шкаф-купе, задвинула дверь и прижалась к стене. Дверь квартиры распахнулась, и Клара услышала голоса Коваленко и пожилой женщины, которая всхлипывала и причитала.
Клара замерла, стараясь не дышать. Она молила только об одном: хоть бы мобильный телефон не выдал ее местоположения.
– Я приготовила для него вещи. Можа ты сейчас их заберешь?
– Нет, – ответил Коваленко, – заеду за ними, когда назначат дату похорон.
– Тока рубаху не знаю, какую дать. Белых-то новых нет. Можа цветную? Он голубую любил.
– Нет. Я куплю белую новую.
Судя по доносившимся звукам, Клара поняла, что Коваленко сел на диван, придвинул пепельницу и закурил.
– Когда схоронят-то его? – спросила женщина и громко всхлипнула.
Коваленко не торопился с ответом. Он глубоко затянулся и медленно, с шумом выдохнул струю сизого дыма.
– Не знаю, Клавдия Петровна, следствие еще не окончено.
– А шо с квартирой его будя? Жинке бывшей отойдет?
– Квартира завещана сыну.
– Она приходила ко мне давеча, все спрашивала о нем. Когда, мол, я его видела, когда в квартиру приходил?
– А вы что ей ответили? – насторожился Коваленко.
– Как было сказала. Чаво мне, старухе-то, врать?
– А она что?
– Плакала. Говорила, что любит его до сих пор.
– Она всех любит, – огрызнулся Коваленко.
– И то правда. Угораздило его с ней спутаться после армии. Говорила я ему, дурная девка, не жанись, а он хоть бы хны. Не слушал никого.
Коваленко поднялся с дивана и сказал:
– Клавдия Петровна, если вы закончили, мне нужны ключи от квартиры. С завтрашнего утра здесь будут дежурить наши ребята.
– Ишь ты! Зачем это?
– Я не могу сказать.
– Это бабке Клаве сказать не могешь? Ишь ты, – проворчала женщина и снова всхлипнула.
– Не могу я, – резко ответил следователь и нервно затушил сигарету, – сам еще во многом не разобрался.
– Убийцу-то нашли?
– Нашли. Далеко не ушел, гад. Только и тут проблемы… Да ладно… Я и так много сказал.
– Ты посади его, не должон он по улице разгуливать.
Коваленко тяжело вздохнул и поднялся с дивана. Женщина запричитала и пошла к двери. Следователь вышел следом за ней, дверь хлопнула, послышался поворот ключа и удаляющиеся голоса.
