То, что сказал директор, было невероятно! Однако, судя по шкале искренности, а главное, по волшебной неуязвимости Петра Ивановича, это была правда — на 90 процентов! Коли так, заполучить клеточный регенератор для исследования еще важнее, чем добыть «сыворотку гениальности»! Воистину это подземелье — истинная пещера Аладдина!
Нетерпеливо ерзая в кресле, доктор потребовал:
— Поторапливайтесь!
Ему не терпелось спрашивать дальше.
Поменялись местами.
— А нет ли у мистера Ротвеллера союзников в Москве? Кто они?
Товарищ директор был куда как не глуп. Девять баллов в предыдущем ответе его не устроили.
Шли секунды. Одна, вторая, третья, четвертая… Гальтон молчал. Отсоединить провода он не успевал. Выбор был такой: немедленно, пока не ударил ток, застрелить Громова и потом потерять сознание. Или же сказать всю правду. Почему бы и нет? Что это изменит?
— Военная контрразведка РККА, — быстро сказал Норд. — Некто Октябрьский.
— Ага, «пруссаки». — Петр Иванович вздохнул, и, как показалось Гальтону, с облегчением. — Мне следовало догадаться…
О чем спросить теперь? Где «эликсир бессмертия»? Нет, сначала — задание Ротвеллера. Дополнительные бонусы можно оставить на потом.
— Что, собственно, представляет собой «сыворотка гениальности»?
Любая информация о загадочной вытяжке может сэкономить много часов, а то и дней лабораторной работы.
— Кроме «Эликсира Бессмертия» с древних времен узкому кругу посвященных было известно еще одно снадобье — «Эликсир Власти». Это мощный мобилизатор воли и интеллектуальных способностей, но восприимчивы к нему лишь люди определенного склада. Формулы я не знаю, однако эксперименты показали, что из мозга людей, питавшихся мобилизатором, можно добывать некую экстракцию, которая является суррогатом Эликсира Власти. Процесс экстракции очень сложный, дорогостоящий. Для его обеспечения и создан мой институт. Видите, как полно и правдиво я отвечаю? На «десятку». Ну-ка, теперь вы.
Сейчас Гальтон боялся только одного. Вдруг Громов спросит: «Вы твердо намерены меня убить?» Придется сказать правду, и тогда больше никаких ответов не будет, а доктора буквально распирало от вопросов, один насущней другого.
«Питался» ли Владимир Ленин «мобилизатором», выяснять незачем — и так ясно. Зачем чекисты воруют мозги «великих» покойников, тоже можно не спрашивать. Надеются достать иной источник для производства вытяжки. Ленинского мозга надолго им не хватит…
— Скажите, молодой человек…
Профессор запнулся. Он явно волновался. Сейчас спросит о своей участи, и всему конец!
— …Скажите, а помимо того, чтоб прикончить меня и добыть сыворотку, нет ли у вас еще какого-то задания?
— Нет, — удивился Гальтон. — А разве мало?
В кожу будто впилась тысяча иголок, и он удивился еще больше. Почему бьет током, ведь он сказал правду? Ах да!
— Еще мне было велено «действовать в соответствии с логикой событий», — припомнил он туманную фразу мистера Ротвеллера, которой тогда не придал особенного значения.
Мерзкое иглоукалывание сразу прекратилось, а директор сделался мрачен.
— Валяйте живей, что там у вас дальше, — пробурчал он, усаживаясь. — «Логика событий»! Я так сформулирую следующий вопрос, что не вывернетесь.
Теперь про папку, решил Норд и мысленно перебрал ответы, накрепко засевшие в памяти:
1) 11.04 Ломоносов
2) 14.04 Я же говорю: Ломоносов
3) 17.04 Черный пополон (второе слово неразборчиво)
4) 20.04 Попробуй у Маригри («Умаригри»? Нет, все-таки «У Маригри»)
5) 23.04 Как? Очень просто! Загорье, где кольца
6) 26.04 Да око же, око!
7) 29.04 Проще всего через Загорье. Спас Преображенский.
8) 02.05 Где кольца. Не помнишь? Третья ступенька.
9) 05.05 Маригри? Как это какая? Разумовская
— Вы хранили в сейфе папку. Что означают эти записи? «Черный пополон», «Загорье», «Спас Преображенский», «кольца», «третья ступенька» — что это такое? Кто дает эти ответы?
— Минуточку! Тут целый комплекс вопросов!
— Не лгите, профессор. Это всё про одно и то же.
— Ну как же про одно?! Первый вопрос: «что?» Второй: «кто?»
— Ладно. Остановимся пока на первом. У вас две секунды.
Скороговоркой, пока не ударил ток, Громов выпалил:
— Это коды. Ими обозначены какие-то тайники. Ой! — Он взвизгнул от боли и затараторил еще быстрей. — По ним, я уверен, можно добраться до настоящего Эликсира Власти. Но разгадать шифр не удается. Ай! …Хорошо, хорошо, кое-что я, кажется, зацепил. Сопоставил ответы от 23-го апреля, 29-го апреля и 3-го мая. Есть такая деревня Загорье, около Малого Ярославца, а в ней Спас-Преображенский храм. Он трехъярусный — может быть, это имеется в виду под «ступеньками». Мы искали в третьем ярусе… Аааа! — заорал вдруг Петр Иванович, хотя стрелка вела себя прилично — подрагивала между девяткой и десяткой.
Глаза директора смотрели куда-то мимо Гальтона.
Голова ученого ударилась о спинку кресла. Черная шапочка соскочила, из пробитого черепа полетели красные брызги.
Одновременно сзади, от двери, донесся чавкающий звук выстрела. За ним второй, третий, четвертый.
К «Исповедальне», вытянув руку с пистолетом, шел Октябрьский и стрелял на ходу. Все пули, одна за одной, попадали Громову в лоб. От верхней части головы почти ничего не осталось — какое-то жуткое серо-багровое крошево.
— Что вы наделали?! Зачем?! — крикнул Норд.
Контрразведчик отрывисто проговорил, разглядывая труп:
— На связь не выхóдите. Время летит. А еще мне доложили, что из кремлевского гаража выехал кортеж. Оказывается, сегодняшний сеанс назначен на полчаса раньше обычного.
Так вот на что рассчитывал Громов!
— Откуда вы взялись?
— Я был в соседнем дворе, в радиоавтомобиле. Что это у вас тут за посиделки?
— Зачем вы его убили? — Доктор чуть не стонал от досады. — Он не сказал самого главного!
— Вы глухой или тупой? У нас пять минут, чтоб унести ноги.
Октябрьский вставил новую обойму и разрядил ее в то, что еще оставалось от головы Петра Ивановича. Не выдержав этого зрелища, Гальтон отвернулся.
— Для верности, — хладнокровно заметил русский. — Что это вы берете? Сыворотку? Дайте-ка сюда.
— Зачем она вам? Вы в нее все равно не верите.
— Неважно. Эта дрянь — собственность государства рабочих и крестьян.
Отобрав пузырек, Октябрьский шмякнул его об стену — от кафеля брызнули осколки.
— Вот так. Теперь дело сделано. Что с красавицей? — Он склонился над Зоей, которая пыталась сесть, но у нее никак не получалось. — Ранена?
— Током… Ударило… Ничего, — с трудом выговорила она. — Через минуту… Встану.
— Нет у нас минуты, золотце. Ну-ка, обнимите меня за шею.
Русский легко поднял княжну на руки, что доктору совсем не понравилось.
— Дайте-ка сюда. Это собственность Соединенных Штатов! — И взял Зою сам.
Она прижалась к его плечу. Ее била дрожь, сотрясала икота.
— Всё-всё-всё! На выход! Оружие бросьте на пол, только не забудьте оставить на нем пальчики. Я и так из-за вашей медлительности слишком подставился. — Октябрьский первым покинул кабинет и спросил кого-то в приемной. — Готово? Сюда тоже кинь парочку.
В секретариате возился Витек, раскладывая по углам динамитные шашки, соединенные проводами. От Гальтона бывший шофер отвернулся. То ли испытывал неловкость за свое поведение, то ли (что вероятней) злился из-за пинка в причинное место. Впрочем, переживания этого субъекта Норду были безразличны.
Они бегом миновали весь первый этаж, в каждой комнате которого лежало по покойнику.
В дежурке задержались, чтобы прихватить Айзенкопфа. Тот еще не вполне оправился от удара бронзовым истуканом по голове, но все-таки уже стоял, опираясь о стену.
— Возьмите Ляо Синя под руку! — крикнул доктор, задыхаясь. Зоя уже не казалась ему такой воздушной, как вначале.
На второй лестнице их догнал Витек, закончивший расстановку зарядов.
— 90 секунд, шеф, — доложил он Октябрьскому.
Они выбежали из флигеля и помчались к подворотне: сначала Витек, за ним Октябрьский, волокущий за собой Айзенкопфа, сзади Гальтон с княжной на руках.
В переулке ждал черный автомобиль, его дверцы сами собой распахнулись.
— Быстрей ты, трудящийся Востока! — прикрикнул контрразведчик на Курта, который почему-то не желал лезть в машину.
— Без сумки не поеду, — просипел биохимик с трудом ворочая языком, что отлично заменяло китайский акцент. — В мотоцикле осталась моя сумка.
Октябрьский посетовал:
— Вот оно — мурло частного собственника! Успокойтесь, Цинь Ши-хуанди, ваше имущество погружено.
Земля слегка качнулась. В домах задребезжали стекла. Откуда-то снизу, издалека, донесся утробный рык взрыва.
