В блеске ближних пожаров, в мерцанье ракет. И, с лица вытирая тяжелую копоть, Кто-то вдруг наклонился, взглянув на паркет. Из-под шкафа чуть видно бумажка торчала. Старшине передали ее моряки. Старшина посмотрел и не понял сначала Торопливых каракулей детской руки. Сын писал: «Угоняют в Германию, папа. Мы не плачем. Мы ждем — ты придешь нам помочь». ...По широким ступеням парадного трапа Мы спускались гурьбой в озаренную ночь. Старшина отошел, успокоиться силясь. Загремели гранаты на черном ремне. Только щеки небритые перекосились... И таким навсегда он запомнился мне. Он смотрел на письмо неотрывно и странно, И казалось, плывет под ногами земля. И сказал чернобровый сигнальщик с «Тумана», С легендарного северного корабля: — То, что мы увидали, товарищи, с вами, Это горькое горе за сердце берет. Невозможно помочь никакими словами, Так поможем делами! На запад, вперед! Чтоб о нашем походе слагалась былина, Чтобы песни звенели о нем в вышине... Если нужно, матросы, рванем до Берлина, Но клянемся семью возвратить старшине! И вошли мы в Берлин через битвы и муки, Сквозь огонь, через смерть, на немолкнущий зов, И сомкнулись детей исхудалые руки На обветренных шеях суровых отцов. Всех врагов краснозвездная сила сломила, Разгромила оплот угнетенья и зла — То Советская Армия, армия мира, Человечеству новую жизнь принесла. 1943—1945 Северный флот
АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВ
ПАРТОРГ
Кончался шквальный артналет, Когда, поднявшись перед взводом, Парторг наш бросился на лед И в ледяную прыгнул воду. Я вслед за ним бежал, и вдруг Накрыло нас одним снарядом: Лишь блеск в глазах да ночь вокруг... Я встал, а он остался рядом. Раскинув руки на снегу, Едва ступил на берег правый, Упал парторг на берегу У знаменитой переправы. Вскипела взрывами река, И в бой по кручам каменистым Бойцов гвардейского полка Повел один из коммунистов. Он первым бросился вперед... Так ежедневно, В каждом деле Родная партия ведет Народ к великой нашей цели.
ГЛЕБ ПАГИРЕВ
* * *
Остановясь на полуслове, Встаю, бросаю карандаш. Горит родное Подмосковье, Гудит от выстрелов блиндаж. Ну что, поэт? Бери гранаты, Тяни латунное кольцо! По фронту хлещут автоматы, Песок и снег летят в лицо. Умри, но стой! Назад ни шагу: Ты эту землю не отдашь. Здесь ценят стойкость и отвагу, Здесь штык нужней, чем карандаш. Забудь пристрастье к многословью, К строке, что лирик сочинил. Сегодня люди пишут кровью За неимением чернил... Земля, седая от мороза, Окопы, надолбы, штыки. Война, война — святая проза И позабытые стихи.
НА ПЕПЕЛИЩЕ
Среди тряпья, немецких касок, ям Здесь, у крыльца, валялось под ногами Льняное полотенце, по краям Расшитое большими петухами. Веселое творенье женских рук: Два петуха — косые гребни, шпоры Они трубили зорю, а вокруг
