глядя на меня, попутно уворачиваясь от уставших пассажиров.
Моя здоровая рука устала от держания гипса. Я бы хотела оставить поврежденную руку в согнутом состоянии, не используя для этого другую. Подождите…
Вот чего не хватало.
Я остановилась перед магазином duty-free, мимо которого мы проходили.
― Слинг. Мне нужен слинг.
Кат нахмурился.
― Что?
Я подняла руку.
― Больно. Мне нужно зафиксировать руку, чтобы она не ударялась о тело и не болталась, но после аварии у меня болит другое плечо. Мне нужен слинг.
Когда его губы скривились в пренебрежении, я поспешила добавить:
― Кроме того, слинг делает перелом более достоверным. Я не прошу многого. Только то, что привнесет немного комфорта.
Кат нахмурился, сглотнул.
― Ладно.
Зайдя в книжный магазин, он купил холщовую сумку и попросил продавца разрезать ее по центру.
Выведя меня из магазина, он быстро обмотал руку разрезанной сумкой и завязал ручки вокруг бока и плеча, создав несовершенную, но практичную перевязь. Легкость и быстрота, с которой он сделал нечто настолько нежное, заставили меня замереть.
Честно говоря, не ожидала, что он выполнит мою просьбу, не говоря уже о том, чтобы помочь.
― Ты-ты… ― Я отвернулась, ненавидела его, но испытывая благодарность. ― Спасибо.
Кат напрягся, его золотистые глаза встретились с моими.
― Не стоит благодарить меня, мисс Уивер. Ты знаешь, что я сделал это не из заботы о твоем благополучии.
Теперь, когда другая рука была свободна, я смогла убрать волосы с глаз и немного расслабилась.
― Нет, но ты не можешь скрыть, что ты нечто большее, чем сумасшедший человек, одержимый желанием всеми управлять.
Он ухмыльнулся, вокруг его глаз образовались морщинки.
― Ты могла бы разгадать Дэниеля, но ты никогда не разгадаешь меня, так что не пытайся.
Мы стояли практически вплотную друг к другу, образуя маленький островок, пока вокруг нас сновали пассажиры. Страх за Джетро и нервозность сковали ноющие мышцы, но я не отодвинулась. Не проявила слабость, близость Ката раздражала и злила.
Он перевел взгляд на мои губы.
― Ты сильная, Нила. Отдам тебе должное. Ты так сильно напоминаешь Эмму, что иногда трудно вспомнить, что ты не моя. Что ты не она. Ты можешь подумать, что я проявляю заботу о тебе, но это не так, поверь. ― Он понизил голос: ― Твоя мать вырвала мое сердце, прежде чем я отрубил ей голову. И ничто на свете не доставит мне большего удовольствия, чем сделать то же самое с Джетро и тобой.
Мои легкие сжались, я не могла сделать вдох.
Кат наклонил голову, радуясь моему ошеломлению.
― Почему это продолжает шокировать тебя? Почему ты продолжаешь искать что-то хорошее в других? ― Похлопав меня по руке, он переплел свои пальцы с моими и продолжил движение. ― Пора уже понять, что никто не является тем, за кого себя выдает, и каждый заслуживает того, чтобы за что-то заплатить. Люди веками скрывали свои ошибки или сваливали их на других. Я контролирую свои ошибки. Делаю все возможное, чтобы стать лучше, и не позволю тебе или кому-либо еще встать на моем пути.
Я молчала ― что можно на это сказать?
Мы прошли через огромные ворота выход на посадку, направляясь к самолету.
Кат улыбнулся, предъявляя наши документы персоналу. Наши глаза встретились.
― Это самая легкая часть. ― Забрав посадочные талоны, Кат повел меня по телескопическому трапу, прижимая к себе, постоянно контролируя. ― Самое сложное ― стресс при посадке.
Посадка.
Английская служба безопасности.
Максимальное наказание за ложь и неправильное декларирование.
Войдя в самолет, мы двинулись по проходу, минуя первый класс, бизнес, в конец эконом-класса.
Кат подтолкнул меня к месту у иллюминатора.
― Садись.
Я села.
Потянувшись, он убрал свой портфель в верхний шкафчик над нами, а затем плавно и неторопливо сел рядом со мной.
Как только он уселся, я спросила:
― Почему коммерческая авиакомпания? Почему не частный самолет, на котором мы прилетели?
― А ты как думаешь. Потому что лететь на частном самолете слишком просто. Этот способ намного сложнее.
От удивления я выпучила глаза.
― Сложнее?
― Сложнее для тебя. ― Его голос понизился до угрозы: ― Так тебе придется сидеть с сотнями незнакомых людей, гадая, подозревают ли они тебя. Тебе придется скрывать свой страх, когда мы приземлимся, и врать, когда тебе будут задавать вопросы. Напряжение от того, что за тобой наблюдают, что тебя окружает бесчисленное количество людей, что тебе приходится лгать ― это покажет, как трудно хранить секреты. Ты начнешь ценить издержки намного больше.
Наклонившись, он расставил перед собой длинные ноги.
― Ты узнаешь, каково защищать что-то столь ценное любыми средствами.
Я сглотнула.
― Ты забываешь, что мне плевать на твои бриллианты. Мне все равно, если они их найдут.
Он сузил глаза.
― Я говорю не о бриллиантах, Нила. Мой первенец гниет в Алмаси Кипанга под присмотром Маркиза. Ты потерпишь неудачу, и он умирает самым ужасным образом. Ты справляешься ― он будет жить, даже когда ты умрешь. Это справедливая сделка, не находишь?
Я прикусила губу от потока ненависти и беспомощности.
Я не могла ответить. Если бы я открыла рот, то из него полился бы поток ненормативной лексики.
Протянув руку между нашими бедрами, он выдернул один конец ремня безопасности.
― Пристегнись, Нила. Безопасности не бывает слишком много.
― Пока ты жив, я не буду в безопасности.
Я убью тебя.
Я найду способ.
Его глаза потемнели.
― Осторожно.
― Зачем ты это делаешь?
Кат улыбнулся, выглядя безупречным уважаемым джентльменом в командировке.
― Потому что Уильям Хоук много раз провозил контрабандой своё состояние. Он выполнил завет своей
