бабушки, несмотря на тяжелую работу и чудовищную историю, король не удовлетворился тем, что забрал половину прибыли, он хотел получить все.
Кат нагнетал ситуацию, мне не хватало кислорода.
― Поэтому Уильям пошел еще дальше. Он отдавал королю дань, платил налоги, давал взятки, пользовался благосклонностью двора, но при этом умудрялся сохранить в тайне точное местонахождение нашего семейного рудника. А камни ― ну, он использовал приобретенные им дополнительные корабли для контрабанды таких объемов, о которых король и помыслить не мог. Он пожертвовал миллионами, чтобы закрепить свое место, и ему удалось спасти несметные богатства, будучи умнее напыщенной задницы на троне.
Очередной приступ мучительной боли охватил меня, когда я сжала руку. Обхватив гипс, высвободила его из перевязи, погладила марлевое основание, желая успокоить пульсирующую под ним ломоту.
― Мне плевать, о чем ты думаешь. Плевать, сколько у тебя денег или власти. Однажды карма настигнет тебя и заставит заплатить.
Кат провел руками по волосам, приглаживая идеальные пряди снежного цвета.
― Ты можешь сколько угодно сыпать пустыми угрозами, мисс Уивер, но истина будет вечной.
― Какая истина?
― Истина в том, что нельзя заставить кого-то заплатить, когда он совершенно неприкасаемый.
Я отвела от него взгляд и посмотрела в окно.
О, но вот тут ты ошибаешься.
Твой сын был принцем империи, неприкасаемым, неубиваемым ― Хоуком.
Однако я все же прикоснулась к нему.
Я убила его.
Его убила я.
И тебя я тоже убью.
***
Через час полета.
Я застонала от боли, когда давление замкнутого пространства давило на сломанную руку.
***
Через два часа полета.
Подали еду. Какую-то чрезмерно разогретую в микроволновке резиновую смесь с салатом и склизким клубничным чизкейком. Я съела все, что было на подносе, даже твердую, словно кирпич, булочку. Еда помогла заполнить небольшую часть пустоты внутри меня.
***
Три часа.
Я извивалась рядом с Катом, умирая от боли и нуждаясь в обезболивающих. Он забаррикадировал меня, сидя у прохода, словно тюремщик. Мой мочевой пузырь протестовал, мысленно я была с Джетро.
***
Четыре часа.
Я нарушила обещание не создавать проблем и нажала кнопку вызова стюардессы. Кат выглядел сердитым, когда появилась женщина с уложенными рыжими волосами. Не обращая на него внимания, я попросила Панадол, Адвил, что угодно, что уменьшит боль.
Она посмотрела на Ката.
Он покачал головой.
Я не получила болеутоляющее.
***
Пять часов.
Я смотрела в окно, считала звезды, следила за облаками и молила Вселенную уберечь Джетро.
― Прекрати дергаться.
Кат прищурился, глядя на мои постукивающие пальцы и подпрыгивающие ноги.
― Позволь пройтись по салону. Мне нужно размяться.
И воспользоваться туалетом.
Он сжал челюсть.
― Пять минут, Нила. Если задержишься, или заподозрю, что ты ослушалась меня, узнаешь, что такое Алмазная Пыль.
― Алмазная Пыль?
Он скривил губы.
― Помнишь… наркотик, который Джетро дал тебе в Милане? Волшебное вещество, которое делает тебя молчаливой и послушной, даже если тебе хочется кричать?
Я сглотнула.
Я размялась и сходила в туалет за четыре минуты.
***
Шесть.
Семь.
Восемь.
Девять.
Десять часов.
Липкий пот покрыл мою кожу. Адреналин наполнял организм по мере того, как мы подлетали к Англии. Рука под гипсом зудела от заточения под жутко тяжелым мучительным грузом. Недостаток сна затуманил разум, и я могла поклясться, что грани и острые края бриллиантов впились в мою плоть, повреждая ее словно червь яблоко
***
Одиннадцать часов.
Командир воздушного судна объявил о скором прибытии. Завтрак был подан и убран в рекордно короткое время. Кат улыбнулся и похлопал меня по руке.
― Почти приехали, моя дорогая. Почти дома.
Я поморщилась, глядя в окно.
Хочу, чтобы все закончилось.
***
Одиннадцать часов сорок минут.
Самолет миновал облака и направился к земле, навстречу моему величайшему испытанию и самому страшному долгу. На кону была не моя боль. Не Вона, как в ночь с игральными костями.
Джетро.
Человек, которому я добровольно отдала свое сердце. Мужчина, за которого обещала выйти замуж. Человек, который нуждался во мне так же сильно, как и я в нем.
Если я не справлюсь, он умрет.
И не просто умрет, а подвергнется пыткам, пока не станет молить о смерти.
У меня заложило уши и заломило руку, когда шасси самолета скользнули над горизонтом и опустились на асфальт.
Я молчала, пока мы выруливали к выходу. Кат заполнял карточки прибытия, одержимо пробегая пальцами по моему паспорту.
Меня жутко замутило, когда прикрепили воздушный трап и стюардессы объявили, что мы можем выйти. Пассажиры сорвались с мест, хватая чемоданы, детей и загораживая проход, торопились к выходу.
Никто из них не знал, какая грандиозная задача предстоит мне.
Успокойся.
Не думай о том, что находится у тебя в гипсе.
Кат ухмыльнулся, выпрямился и протянул руку.
― Готова, Нила?
Мне хотелось закричать и сказать правду. Хотелось рассказать всем, что я провезла контрабанду. Если бы они знали, возможно, могли бы избавить меня от беспокойства, что не справлюсь с предстоящим.
Джетро.
Думай о Джетро.
Ты делаешь это ради Джетро.
Встав, взяла Ката за руку для равновесия и последовала за другими пассажирами на английскую землю.
― Мисс?
Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.
Медленно повернулась, изо
