его погружение в себя, вызванное некими внешними или внутренними проблемами…»
«Малый толкователь карт и гадальных арканов», выпущенный под редакцией Общества любителей предсказаний и рекомендованный для домашнего применения лицам, не обладающим истинным даром прозрения
Идея была не самой лучшей.
Бекшеев подозревал это с самого начала, но сейчас, глядя на расстилающийся вокруг лес, окончательно в том уверился.
Шаг. И чавкает грязь под сапогами.
Сапоги чужие, слегка великоваты, но если на носок, то самое оно. Так ему сказали. И носки выдали, тоже чужие, пусть даже чистые, выстиранные до скрипа. Из собачьей шерсти. И свитер такой же. От него неуловимо пахло чердаком и хозяйственным мылом. И хотелось отказаться, гордо заявить, что он своей одеждой обойдется. Но это было бы полной глупостью.
И Бекшеев смолчал.
Матушка вот насмешливо посмотрела, будто догадываясь и о мыслях, и о сомнениях. И не стала отговаривать. Наоборот, во взгляде ее примерещилось одобрение.
Ничего.
Справится как-нибудь.
– Далеко тут?
– Если до берега, то километра два будет, – сказала Зима, прищурившись.
Зверь держался рядом.
И стал с прошлого раза будто больше. Стала. Это самка. Хотя, конечно, звери к размножению не способны. Об этом много писано. Влияние силы на живой организм не проходит бесследно.
А еще писали о том, что реакция отторжения – естественна. Как и подспудный ужас, который испытывает человек при виде зверя.
Ужаса Бекшеев не испытывал, равно как и отторжения. Одно лишь голое привычное любопытство.
– Может, вы назад? – предложила Зима.
– А вы?
– А я с нею. – Зима потрепала существо по холке, и то вяло качнуло хвостом. – Пройдемся туда, а потом к Яжинским. Я вот подумала, что Мишка если что и нашел, то вряд ли далеко от дома. Если далеко, его бы раньше хватились. А так он уходил на час-другой, потом возвращался. И стало быть, место где-то там, в очерченном круге.
Хорошо бы.
Пару километров Бекшеев как-нибудь да выдержит. Постарается.
Не так он и слаб. Пусть и не воин, но… но тоже на что-то способен, кроме как бумажки перебирать. Тем более что сейчас и с бумажками не выйдет.
Нельзя ему.
Противопоказано.
А прогулки по лесу – наоборот. Ему еще там, в Петербурге, так и сказали. Мол, гулять надо больше. Вот, можно представить, что Бекшеев и выполняет рекомендацию.
Да.
Зима двигалась мягко, как-то… не по-человечески. И снова чуть дрогнул, поплыл силуэт ее. А зверь и вовсе скользил меж деревьев, то исчезая, то снова появляясь. И тогда узкая его морда поворачивалась к Бекшееву. А в глазах…
Звери не разумны.
Звери принимают отпечаток силы и личности создателя. Или того, к кому их привязывают. Но сами по себе не разумны. А потому подозревать зверя в том, что он над тобой смеется, глупо.
– Вы как? – Зима оказалась рядом. – А если Мишка нашел не жилу?
– А что тогда?
– Не знаю… скажем, чью-то заначку? Ведь здесь же и до шахт кристаллы добывали. И потом тоже добывали не только в шахтах. А когда и в них… Это непросто, конечно, но человек знающий найдет способ укрыть сокровище. А потом вынести.
– Там охрана.
– Охрана. А потому таскать по одному камешку… Вот смотрите. Что вы о шахтах вообще знаете?
Она подстроилась под его шаг.
– Ничего, – вынужден был признать Бекшеев. – Статистические данные? Количество персонала? С разбивкой на категории. Оклады. Траты на обслуживание… добыча…
Он полистал те альбомы. И карты тоже. Пусть даже по привычке, чем в надежде найти действительно полезную информацию.
– А устройство?
Она остановилась, принюхиваясь к чему-то.
– Не особо.
– Шахты бывают горизонтальные и вертикальные. И еще наклонные. Ну тут просто, одни идут вниз, другие – в сторону. Третьи и вниз, и в сторону. Любая шахта по сути большой коридор, от которого отходят отнорки поменьше. Скажем, одни на поверхность, чтоб воздух шел. Это сейчас воздуходувные машины есть. А раньше просто пробивали дыры. Ну и не только для воздуха. Вытаскивали руду. Или машины спускали. Людей. Если без плана, то со временем это все превращалось в лабиринт. Я сама в этом не больно-то разбираюсь, но знаю, что в шахты брали с пяти лет.
– Это незаконно.
– Когда платят неплохо, то почему и нет? Особенно если нет другой работы. Так вот, тогда-то уже истощаться стали. Били пробные. А тут чем шире, тем оно дороже. Вот и делали совсем-совсем узкими. Взрослый в такую не просунется.
А ребенок – вполне.
Бекшеев остановился.
– Плохо?
– Нет. – Он ощутил раздражение.
В конце концов, не такой он уж и немощный. Даже обидно. Она вон и не запыхалась даже. И он не запыхался.
Нога, к слову, почти не болит.
– Воздух тут хороший.
– Это да. – Зима вдохнула полной грудью. – Так вот, я к чему… если кто-то там, внизу, нашел гнездо? Бывает, чтобы вот так, здоровое. Но не доложился, как по правилам надо. А прибрал. Припрятал. В отвалах или еще где. Но внизу. Охрана-то на основных выходах стояла, чего ей на глубине делать-то? А вот в воздуховод тот же или в боковой рукав мог и ребенок спуститься. И спускался, но…
– Но что-то случилось, и камни остались внизу.
– Именно. А Мишка бумаги отца нашел. Тот, как я поняла, собирался найти потерянную жилу… Тут порой находятся желающие, хотя, конечно, не на моей памяти. Ну и вот…
Зверь вынырнул за спиной.
И Бекшеев затылком ощутил внимательный его взгляд.
– Мишка и решился проверить. От отчаяния. У него ведь любовь. И ни гроша за душой. А Сомов, сколь знаю, свою Софочку собирался в Петербург отправить. То ли в гимназию какую, то ли еще куда… в общем, Мишке туда было бы не добраться.
Тут, пожалуй, она права.
Мог ли мальчишка, перед которым маячило расставание с любимой, сделать глупость и сунуться под землю? А то… еще как. Не он первый, не он последний. Пусть даже и не под землю, пусть в принципе.
– А там ему подвернулся клад. Но…
– Почему он его сразу не вынес? – Нога поскользнулась на мокрых листьях, и Бекшеев, взмахнув руками, стал падать.
И был остановлен.
– Осторожно, – сказала Зима, помогая вернуть равновесие. – А не вынес… Мог сперва не понять, что за оно. Или нет, если он там искал альбит, то должен был бы знать, как тот выглядит. Надо бы в библиотеку. Информация ему нужна была бы… да, в библиотеку. И с Сонечкой. Может, ей чего рассказал… Так вот, нашел он клад. А дальше? Вытаскивать? И куда прятать? В доме найдут. Там людей много, да и Яжинский вполне себе может в чужие вещи нос сунуть. И
