чем кто бы то ни было… поэтому и не останавливает.
Зверь издал громкий тявкающий звук.
– Что-то нашла. – Зима первой отступила от края. – Как, доберешься?
– Куда я денусь.
– А…
– Умирать не собираюсь. Да и вообще здесь я, честно говоря, чувствую себя намного лучше. Так вот, в какой-то момент я стал составлять собственные документы. Сперва сравнивать данные. По кварталам. По районам города. Дар… его ведь и вправду сложно закрыть полностью.
И провидица сплетает линии судьбы, подбирая подходящие пары.
Или вот раскладывает карты.
– Получалось… с разным успехом.
Идти вниз легче. Главное, под ноги смотреть – здесь и камни, и корни.
– Как-то я выявил интересную закономерность. А в итоге получилось накрыть сеть опиумных курилен. Подпольные игровые тоже… Банду одну, которая убивала, но выставляла все несчастными случаями.
Теперь на него смотрели с интересом. И это было приятно.
Проклятье, это было даже очень приятно.
– Тогда-то мы с Одинцовым и сошлись… немного ближе. Он приезжал. Расспрашивал. Я передал ему кое-какие алгоритмы. В принципе, в статистике ничего сложного, может любой человек потянуть, просто без дара и вручную это труднее. Занудней. Позже матушка помогла добиться, чтобы блокировку сняли. Хотя, конечно, предупреждали, что может быть… небезопасно. А второго удара я не переживу.
– Пугает?
– Нет. Хуже, если пережить, но остаться… – Его передернуло. – А существовать дальше, просто существовать я не смогу.
И его поняли.
Наденька вот никак не могла понять, чего же ему надо. Почему он не способен жить как все. Ходить в присутствие, раз уж ему так обязательно служить. И там кивать подчиненным, которые станут делать работу. Ставить подписи. И возвращаться домой.
Обедать с женой.
Посещать вечера. Театры. И выставки. Летом выбираться к морю, а осенью возвращаться, можно даже не в Петербург, хотя лучше бы туда…
– В какой-то момент я занялся пропавшими. Не скажу уже, с чего началось, но… Дар полностью не вернулся. После блокировки – частое явление. Да и мозг все-таки был поврежден, так что…
На этот раз Бекшеев сумел удержаться на ногах сам.
Великое достижение.
– Я научился жить с тем, что есть… Так вот. Всегда есть закономерность в распределении. Четкая. В целом соблюдающаяся в течение времени. И если изменения происходят, то весьма плавно, что в свою очередь дает возможность оценить вектор этих изменений. Их направленность. Это тоже своего рода показатели. Приметы перемен, которые происходят в самом обществе. И неважно, будет ли это высший свет или темные кварталы. И там, и там есть свои законы.
Зима держалась рядом. И слушала.
Очень внимательно.
– Наш дар и нужен для выявления этих закономерностей. И отклонений. Того, что не вписывается в картину. Просто… изначально использовались большие массивы информации. Но это тоже интересно, поскольку в широком потоке некоторые локальные всплески просто-напросто теряются. Это я понял, когда стал составлять карту исчезновений.
– Каких?
– Разных. Случается, что человек ушел из дома и не вернулся. Или просто жил, а потом раз – и ушел. И одно дело, когда его находят, допустим, мертвым, но порой найти не удается. И спустя пару лет родственники подают заявление в суд, чтобы пропавшего признали умершим. Это связано с правами наследства. Да и не только… Так вот… Это тоже маяк. Признак. В Москве в период с сорок шестого по пятьдесят шестой пропали семнадцать девушек мещанского сословия в возрасте от семнадцати до двадцати пяти лет. Все блондинки худого телосложения и с тонкими чертами лица. Пропадали с большим перерывом и в разных районах, соответственно заявления приходили в разные участки…
– И в разное время. Никто ничего не заподозрил. Вы его нашли?
– Одинцов. Я просто передал данные. Еще были…
…семеро мужчин в Петербурге, мастеровые, семейные, просто ушедшие однажды в магазин…
…дети в окрестностях Ярославля…
– После тех девушек Одинцов и велел передать мне копии всех дел.
– Разумно.
– Кое-что находилось… подтверждалось. А потом меня заклинило.
– Это как?
Тварь стояла, склонив голову к земле, и уши ее острые подрагивали. Тело было напряженным, готовым к бегу. Увидев их, она подняла голову и снова тявкнула.
– След нашла? Умница… Иди. – Зима махнула рукой. – Будем надеяться, что недалеко… Кстати, если напрямки, то до Яжинских тут рукой подать.
Она повернулась спиной к Бекшееву и указала куда-то в сторону леса.
А тварь побежала неспешно, явно надеясь, что за нею пойдут. Она то и дело останавливалась, поднимала голову и тявкала.
– Идем. А то ведь не отстанет. В чем-то они как дети… Мрак вот сладкое любил до одури. Так что заклинило-то? Из-за этого Одинцов решил, что ты свихнулся?
– Боюсь, не только он. Ситуация сложная. Данных было много. И дара, чтобы систематизировать в голове, не хватало. Пришлось так, самому… Я разбивал по годам, потом по регионам. Анализировал общую картину для каждого с динамикой во времени.
И эта его комната, забитая бумагами, заставленная шкафами, окончательно убедила Наденьку в его сумасшествии. Или не комната, но та увлеченность, с которой Бекшеев занялся этим делом.
Он ведь пытался объяснить. Говорил.
А впустую…
– Кое-что удавалось вытянуть в первом приближении. Одинцов, к слову, подал запрос на маг-аналитика, но нас мало, а…
– А в других местах нужнее.
– Именно. Теперь, сколь знаю, он хочет создать аналитический отдел. Чтобы все копии документов – или хотя бы основные – об открытии дел, о пропавших, убитых, найденных отправлялись туда. Чтобы была централизация. А от нее уже можно и считать.
– Добьется.
– Не сомневаюсь… но пока еще в процессе. Так вот, в каждом регионе своя картина. Причем интересно, что до войны она мало отличалась от той, которая после войны. Флуктуации незначительны. А если что-то выбивается, то резко, явно… кроме этих женщин.
– Каких?
– Разных. В том и дело, что все они – разные. По возрасту. Есть и те, кому под сорок, и семнадцатилетняя девочка. Состоятельные и не особо. Имеющие родственников, у некоторых даже сыновья, но в остальном – сестры и братья. Незамужние. Или не были, или овдовели. Внешность тоже отличается. Брюнетки. Блондинки. Рыжие. Крашеные и натуральные. Толстые и худые. Но они пропали. Гендерная структура исчезнувших в трех областях изменилась.
– Но не настолько, чтобы Одинцов тебе поверил?
– Именно. Если в прочих случаях все было очевидно – сходство по внешности, возрасту, по какому-либо иному фактору – он всегда имелся, объединяющий, то тут… Просто разные женщины однажды взяли и уехали из дому.
– А… – Теперь во взгляде ее сомнения.
И вопрос она задать хочет.
– Мог ли я ошибиться? Вполне, но… Не отпускает. Понимаешь? Я чувствую, что все они связаны. Но как?
Зима задумалась на долю мгновенья.
