видела, как здесь все красиво украшено к Рождеству? Все-таки в Нью-Йорке рождественские декорации получше, чем в Лондоне! – заметила Катя, так и не дотянувшая в Лондоне до Рождества.
– А мне кажется, самые красивые декорации в Париже. Как они украшают Шанс Элизе и Авеню Монтень, и какой там милый рождественский рынок!.. – Каролина мечтательно вздохнула.
– А мне нравится Лондон. Декорации на Риджент-стрит, на Бонд-стрит, Винтер Вандерленд, и, конечно же, «Щелкунчик» в Опере, Таш вспомнила свою предрождественскую поездку к Бену.
– Лондон с его брекзитом! Никакие декорации на Бонд-стрит не украсят экономику страны!
Таш удивленно смотрела на Катю. Пожалуй, первый раз в жизни она услышала трезвое суждение о политике из ее уст. Очевидно, не обошлось без влияния Чарльза! Чарльз с гордостью посмотрел на свою избранницу и добавил:
– То, что произошло в нашей стране, этот глупый референдум – позор для тори, позор для всей нашей системы. При всем моем уважении к Дэвиду Кэмерону, а я его знал с раннего детства, его блеф не сработал. Он поставил благополучие Великобритании на кон и продул его с позором. Этот эгоизм и самомнение непростительны для политика! На протяжении всей жизни отец готовил меня к палате лордов, но после брекзита я отказываюсь принадлежать к партии нарциссов, не видящих дальше своего носа. Лондонский хаос с бесконечными спорами о том, оставаться или выходить из Евросоюза, стал просто невыносимым.
– Но не только из-за этого! – Катя поправила рукав белой рубашки. В рубашке и джинсах она выглядела как настоящая жительница Нью-Йорка. – Я совершенно не разделяю пристрастие англичан к загородной жизни. Мы съездили пару раз на охоту, и я чуть не умерла от скуки. Сидишь, как в детективе Агаты Кристи, в огромном доме с пятью друзьями, а вокруг ни души на несколько миль. Поэтому мы и перебрались в Нью-Йорк.
– Поближе к Трампу, – пошутил Марк, – «честному и дальновидному политику». Шутка Марка вызвала всеобщий смех за столом.
– Извини, Чарльз, но лично я как гражданин Германии, спасибо бабушке Ханне, а значит, и гражданин Евросоюза, – твердо произнесла Таш. Для большей образности имя страны она произнесла по-немецки, – скажу, что брекзит принесет мне кучу лишних хлопот. Но демократия превыше всего. А демократия – это власть народа. Победа большинства в референдуме незыблема. И, что уж точно не является демократией, так это желание элит заставлять народ голосовать снова и снова, пока те не проголосуют так, как им бы того хотелось.
Зак заворожено наблюдал за Таш. С каждой минутой она открывалась ему с новой стороны, о наличии которой еще пять минут назад он и не подозревал. Ее доводы звучали убедительно, а энтузиазм, с каким она говорила, был заразителен. Вот женщина, которая четко знает, чего она хочет! Но Зак был не один из тех, кто внимательно следил за Таш. Катя смотрела на подругу и удивлялась, куда подевалась та робкая девочка, которую двадцать лет назад она встретила в Переделкино? От ее застенчивости не осталось следа, вечная нерешительность испарилась. Что-то в ней поменялось. За последний год Таш повзрослела больше, чем за минувшие десять лет. Если бы Катю попросили описать Таш, то первым, что пришло бы ей в голову, было определение «женщина».
– Я не очень люблю рассуждения о политике, – вмешался в дискуссию Марк, – но если мы заговорили о демократии и референдумах… Тебе не кажется, что не корректно приравнивать голос восемнадцатилетнего парня из Ливерпуля, который еле дотянул до выпуска, к голосу, скажем, председателя Банка Великобритании, который проработал на своем посту последние двадцать лет и знает экономику Великобритании как свои пять пальцев? Тебе не кажется, что их голоса должны быть разнесены по шкале в избирательной системе как полярности для того, чтобы вес голоса зависел от компетенции избирателя? То же самое и здесь, в Америке, с избранием Трампа.
Все взгляды устремились на Таш.
– Марк, но мы же хотим прийти к некому среднему. К тому же твоя система позволяет жонглировать ею, как вздумается, и все решения будут приниматься в пользу элит – в силу того, что они обладают большими знаниями, имеют превосходное образование и занимают лучшие посты. А значит, и общей массы баллов у них всегда будет больше! Но если учесть фактор времени и потенциал нового поколения … За кем будущее?
Зак был сражен. Мало того, что она красива, так еще и умна. Он откашлялся и примирительно произнес:
– Возвращаясь к теме Рождества. Мне кажется, перед Рождеством везде красиво. Ты надолго в Нью-Йорке?
Он любовался цветом ее кожи в свете свечей.
– До Рождества, а потом мы вот с этой милой парой, – она кивнула на Каролину и Марка, – летим на Сен-Барт.
– Стало быть, у меня полно времени, чтобы доказать тебе, что Нью-Йорк на Рождество ничем не хуже Лондона, – Зак довольно улыбнулся. – Ты не составишь мне компанию на «Щелкунчик»?
Каролина попыталась одновременно и подмигнуть Таш, и кивнуть, показывая, что та непременно должна принять предложение Зака.
Зак не был ее типажом, но она не хотела отказываться от его ухаживаний. Она была свободна от каких–либо обязательств, и ничто не мешало ей согласиться. В голове она подсчитала: совокупное состояние гостей за столом зашкаливало за полмиллиарда. Лучший момент для фандрайзинга трудно придумать.
– С огромным удовольствием, – ответила Таш, – заодно я хотела бы посоветоваться со всеми, – она решила начать издалека, – по поводу своей компании. Я в этом ничего не понимаю, – она обвела взглядом мужчин.
Семья Чарльза, корни которой уходили во времена крестовых походов, была постоянным участником Британского списка Форбс, и как старший сын, он должен был унаследовать и имя, и деньги, и имение. Его личное состояние, благодаря доле в семейной компании и контролируемому им успешному инвестиционному бизнесу, было в том же списке, однако на гораздо более скромном месте.
Марк Гринберг и Зак Коэн познакомились в годы учебы в Массачусетском технологическом институте. После они оба переехали в кремниевую долину набираться опыта на растущем технологическом рынке. На этом поприще Марк преуспел гораздо больше, Зак же, разочаровавшись в процессе, вернулся в Нью-Йорк и начал с торговли сырьем. За несколько лет он его дела пошли в гору настолько, что основал собственный хедж–фонд. Несколько раз Зак выигрывал звание «Менеджер фонда года» за сумасшедшие возвраты на инвестиции для клиентов.
Марк сколотил свое состояние на ранних инвестициях в технологические компании, его активы росли в геометрической прогрессии вместе с капитализацией компаний, в которые он удачно инвестировал на первоначальном этапе.
– Мы с моим бизнес-партнером делаем платформу, помогающую соединить моделей с заказчиками. Сейчас разрабатывается
