бета-версия, и основные инвестиции понадобятся для продвижения сразу после ее разработки.
Каролина захлопала в ладоши.
– Марк, – она поправила лацкан его пиджака, – давай дадим Таш деньги на ее платформу. Мне кажется, это такая хорошая идея, что, если вы все скинетесь, у Таш будет самая крутая платформа в мире.
– Так ты еще и предприниматель, – Зак не скрывал своего восхищения ее достоинствами, – приходи ко мне в офис, покажешь свой бизнес-план. Подумаем, что можно сделать.
Таш была довольна: как ловко она разыграла карту по привлечению инвестиций, а Зак был доволен тем, как ловко он разыграл свою – по привлечению Таш.
Съемки прошли как по маслу. Вместо запланированных двух дней они уложились в один. До отлета на Сен-Барт она была совершенно свободна и могла посвятить все свое время новому детищу. Зак не заставил себя ждать со звонком.
– Какой вечер у тебя свободен, я хотел бы заказать билеты на балет. И какое утро, чтобы прийти ко мне в офис с бизнес-планом?
В два часа пополудни Таш, одетая в черный брючный костюм, любовалась видом на Манхэттен с пятьдесят третьего этажа офиса Зака в Финансовом квартале. На встрече присутствовали два сотрудника, специализирующихся на инвестициях в технологии, которым она и презентовала свой питч. Через полчаса, оставив Таш им на растерзание, Зак убежал на другую встречу. Таш изучила предмет столь глубоко, что ни один каверзный вопрос не остался без ответа. Спустя час мучений Зак постучался в переговорную:
– Можно ее у вас украсть на обед? Вы еще не закончили?
– Да, общее понимание есть, теперь надо дождаться выхода бета-версии, протестировать ее и получить одобрение инвестиционного комитета. С нашей стороны возражений нет, мы согласны.
Таш сдержанно ликовала.
– Это значит, теперь она не может отказаться со мной пообедать, – радостно констатировал Зак.
У Зака не оказалось планов на Новый год, и он решил присоединиться ко всем на Сен-Барт сразу после Рождества, которое он проводил с сыном.
Они виделись почти каждый день, и, как и обещал, в один из вечеров он повел ее в Линкольн-центр на «Щелкунчика».
Несмотря на все старания Зака, он так и не доказал ей, что Нью-Йорк лучше Лондона. Весь балет она вспоминала, как год назад Бен сжимал ее руку в Королевском Оперном доме, как она расплакалась на балете и как была счастлива в те мгновения.
После балета они поехали пропустить по стаканчику в отель «Грамерси». Зак отошел в туалет, пока Таш потягивала коктейль в низком кресле с велюровой обивкой. От скуки она достала телефон, чтобы проверить сообщения.
Когда Зак вернулся, она выглядела взволнованной.
– Ты не представляешь, что только что произошло. Самолет Хью разбился при взлете в Гонконге.
13. Все ли то золото, что блестит
Сен-Барт
Вертолет ненадолго завис в воздухе, перед тем как начать снижение в аэропорту Густавии. Таш не отлипала от окна, разглядывая изумрудные воды бухты Коломбье, усыпанные лодками, словно пирожное сахарной пудрой. «Добро пожаловать на «Сен-Бартелеми», – послышался в наушниках голос пилота. Как только багаж был погружен, Таш села в белый «Мини-купер», ожидавший ее у входа в аэропорт.
– Я поеду за вами, – она пропустила вперед белый «Джип» Франческо и Шарлот.
Поднявшись в горку на несколько сот метров, автомобиль притормозил на кругу. Таш принялась читать названия на указателях. Густавия, Фламан, Гувернер… «Интересно, как выглядят эти места?» Ее мысли были прерваны рокотом мотора, доносившимся сверху. Не успев моргнуть, она увидела, как в каких–то метрах от нее пронесся идущий на посадку самолет, едва не сорвав с ее головы соломенную шляпку.
Белый «Джип» Франческо свернул на Фламан. Они летели вверх по узкой извилистой дороге, зажатой между зелеными холмами. Таш хотелось рассмотреть дома, разбросанные по сторонам, но почти все они были спрятаны за буйной растительностью.
Через десять минут Франческо остановился у высоких металлических ворот. Они неохотно отворились, и перед ними открылся тропический сад с узкой асфальтовой дорожкой, ведущей вверх. Как только ворота закрылись, Таш ощутила себя экзотической птицей в гигантской золотой клетке. Влажный воздух был напоен сладким ароматом диковинных цветов, пестрые соцветия которых были различимы меж кустов и высоких кактусов. Таш присвистнула – ей откликнулись десятки птиц. Таш пришлось притормозить, чтобы уступить дорогу разлапистой черепахе, неторопливо переходившей дорожку. И вот дом на вершине холма. Таким она себе его и представляла. Со стороны, где, судя по отсутствию растительности, было море, к ним приближались двое в белом. На фоне дома Ник в белых льняных слаксах и белой рубашке и его жена в белом вязаном платье смотрелись как пара с рекламы отдыха в раю.
Ник представился Франческо.
– Спасибо огромное, что присмотрел за моими девочками на Ибице, что бы я без тебя делал.
Таш обняла их обоих.
– Спасибо вам за этот отдых. Я вас обожаю. – Она поцеловала Ника и Франческо в щеки и побежала к Анне.
– Это тебе спасибо, что нашла дом, – прокричал Франческо ей вслед.
– Это Белле спасибо, что она вечно все бронирует, а потом никогда не платит, – рассмеялась Таш.
Широкая терраса с бассейном была с одной стороны ограничена самим домом, с другой – обрывом, с которого остров виднелся как на ладони. Таш стояла на краю бассейна, любуясь видами Фламана.
– Как же здесь прекрасно!
Анна присела рядом на бортик и свесила ноги в воду.
– А мы сегодня купаться ездили! – громко сообщила она и шепотом добавила: – Карл приезжает тридцатого.
– Только этого не хватало. Ты сумасшедшая!
– Он, как и все, приезжает на Новый год. Потом, естественно, в Тулум.
– Кто приезжает?
Ник с двумя бокалами вина стоял позади них.
– Одни наши знакомые, – Таш показалось, что ее голос прозвучал убедительно, – которые живут от тусовки до тусовки. Ник, что ты думаешь по этому поводу?
Ник присел на корточки.
– Ты же знаешь, по молодости я был неуправляем. Сначала хотел доказать отцу, что я чего-то стою, потом, после его смерти не мог преодолеть боль потери. И все это выливалось в загулы. Мы куролесили, бежали за развлечениями. На какое-то время я полностью потерял связь с реальностью. Так продолжалось, пока я не встретил ее, – он обнял Анну за плечи. – Она перевернула мой мир. Только с ней я осознал, что жил во сне, а
