весьма странно, если они вдруг всей толпой бросятся во двор. Все старания Фриг тут же сойдут на нет.
– Говори со мной, – попросила Фрея, глядя прямо перед собой и лишь изредка переводя взор на Фриг.
– Я не могу.
Казалось, что ее идеальная улыбка, примерзшая к губам, вот-вот разлетится вдребезги.
Когда они, наконец, отошли достаточно далеко от зала, Фриг последний раз оглянулась и, убедившись, что в темноте сада их никто не увидит, выпустила руку Фреи.
Она осела на землю с чем-то средним между болезненным стоном и озлобленным рыком. Рванула вверх длинный подол юбки, открывая ноги до колен.
– Скит, – пораженно выдохнула Фрея, почти падая рядом с ней.
По бледной идеально ровной коже Фриг расползались рваные черные полосы. Нет, не просто полосы. Это были разломы. Длинные острые трещины, как на фарфоровых статуэтках, открывающих черную пустоту внутри.
Крови не было, кожа вокруг даже не покраснела. Наоборот, стала еще бледнее, медленно переходя в серый.
– Что мне сделать? – спросила Фрея. В этот момент левую ногу Фриг прорезала новая черная полоса. Тонкая, как росчерк пера, она начала стремительно разрастаться, обугливая кожу, словно бумагу.
– Я не знаю, – Фриг говорила с трудом, делая прерывистые судорожные вздохи. Ее лицо исказилось от боли и злости, – я не знаю, что это. Я не знаю, как восстановиться. Больно. Как же больно, скит!
Она продолжила тихо ругаться, мешая слова с болезненными стонами. А потом закашлялась, и в приглушенном свете уличных фонарей Фрее показалось, что из ее рта, словно пар, вырвался серый туман.
– Я отведу тебя к Уртике.
Фрея собиралась помочь ей встать. Если потребуется, то дотащить ее до кабинета лекаря. Но Фриг качнула головой.
– Дождемся Анса, он нужен мне.
– Думаешь, он может помочь? – спросила Фрея, тревожно вглядываясь во тьму.
– Не знаю. Я просто хочу, чтобы он драматично подержал меня за руку. Я имею на это право. Если от моих рук что-то останется.
Фрея наблюдала с леденящим ужасом, как новые и новые черные полосы рвут кожу Фриг. Они расползались, словно трещины на зеркале, – по ногам вверх, до самых рук, покрывали плечи и шею. Фриг обхватила себя, словно пытаясь удержать вместе свое рассыпающееся тело. Ее затрясло.
Фрее показалось, что Фриг плачет. Но она смеялась тихим захлебывающимся смехом.
– Щиты над Сторградом вот-вот рухнут, – выдавила она сквозь срывающийся хохот, – а я просто хочу, чтобы меня подержали за руку. Фрея… Я дура. Самонадеянная дура. Фрея, пожалуйста, не смотри на меня так.
* * *
Пальцы Леди провели по холодным камням, задевая их обломанными ногтями, обводя линии выписанной на них магической формулы. Та нервно мерцала, разгоняя полумрак подземной комнаты Сторградского замка, словно бы посылала сигналы о плачевном состоянии барьера. Установленный посреди формулы, на пересечении сияющих линий, посох Леди Андрейст еще держался. Камень в его навершии не пошел трещинами, и пока это единственное, что радовало.
– Ты сказала, что этого не произойдет. – Голос Великого Лорда, отражаясь от стен пустой комнаты, обрушивался на нее отовсюду.
– Я предполагала, – поправила Леди.
– Но ты ошиблась.
На это ей нечего было возразить. С помощью связи с магической формулой барьера Леди удалось создать «окно» – заклинание, позволяющее видеть то, что далеко от тебя. Раньше такие окна можно было открыть легко, но теперь подобная магия забирала слишком много сил, чтобы пользоваться ею хоть когда-то, кроме экстренных случаев.
Сквозь окно Леди видела, как солдаты гвардии по приказу Лорда отчаянно сражаются с моркетскими тварями у самых границ города. Пока преимущество было на их стороне, но разломов становилось все больше, твари выпрыгивали из них одна за другой, выбирались из леса. Безликие и голодные, они не ведали страха. Бросались на мечи и заклинания, рассыпались пеплом и дымом, чтобы вскоре собраться вновь. Обтекали гвардейцев, как река обтекает камни. Их целью был барьер.
– Что-то могло спровоцировать их? – Руэйдхри напряженно вглядывался в каждую моркетскую тварь, будто это помогло бы ему понять, что ими движет.
– Их действиями управляют, и вы прекрасно знаете, кто, – слова Фэя оказались неожиданно жесткими, – милорд.
Шаги Фэя были так же беззвучны, как и всегда, так что его появление легче было заметить по движению воздуха. Легкий порыв прохладного ветра при открывании двери, а после снова удушливый мрак темницы.
– Она не должна была вернуться, – произнес Лорд.
– Но она здесь, и нам придется с этим считаться, – Фэй говорил спокойно, словно то, что сейчас происходит, – не атака на столицу, а досадное недоразумение, не более того.
Леди прикрыла глаза. Пока она могла касаться руками линий формулы, она могла чувствовать барьер, стены за ним и землю, в которую он упирался. Она могла закрывать разломы. Нырять в каждый, чувствуя, как тьма разрывает ее изнутри, как бесчисленный хор голосов воет в ее голове. Она могла отдавать разломам свою кровь и свою силу, утолять их голод на время, заставлять скрыться и уползти.
Но ее мягко оторвали от ледяных плит пола, поставив на онемевшие ноги. Если бы Фэй не придержал ее за талию, то она бы упала, а так лишь прислонилась спиной к его груди.
– Что ты делаешь? – Леди посмотрела на него с искренним непониманием, но в бирюзовых глазах будто появился заслон, не позволяющий прочитать мысли.
– Вы просили помочь, и я помогаю.
Его пальцы бережно сжали запястье Леди, обычно прохладные, сейчас они казались обжигающе горячими. Только проследив глазами за движением, Леди поняла, что ее руки сделались серыми, точно пепел.
– Я просила помочь не мне, – решительно продолжила она.
– Вы не уточняли, миледи.
Она перевела взгляд на Лорда, но он все еще не отрывался от окна, вовсе не замечая их.
– Разорвите связь между Фриг и барьером, – потребовала Леди, привлекая к себе внимание.
Алые глаза Руэйдхри обожгли ее.
– Нет. – Взгляд Лорда переместился на посох, установленный в центре формулы. Камень в навершии сиял и переливался, как живое пламя. – Артефакту нужен хранитель.
Леди посмотрела в окно. Картинка то размывалась, то обретала четкость. Моркетских тварей становилось все больше, они явно начинали теснить гвардию к барьеру. Некоторые разломы открывались прямо под ногами гвардейцев, словно проглатывая их. Хорошо, если хотя бы половина смогут после этого вернуться.
– Это может убить ее!
– А падение барьера может убить весь город.
Лорд вновь перевел внимание на окно. Леди хотела продолжить спор, кричать, приказывать, но слова так и не сорвались с губ. В глазах Руэйдхри застыло отражение бессилия. Он понимал: если барьер рухнет, разломы начнут открываться внутри города, в совершенно случайных местах на всей огромной его территории. Жертв
