Он отшвырнул пустой шприц, наклонил голову к рации и позвал: Саша.
– Да, – мгновенно отозвался Студент.
– Саша, я ранен.
Студент похолодел, спросил после паузы:
– Идти можешь?
– Идти? Идти могу.
– Это хорошо. Сейчас попробуем прорваться.
– Нет, ты рванешь без меня.
– Что такое? Почему?
– Саша, я хоть и недоучившийся, но все-таки медик. Уже через минуту– другую я начну слабеть. Рука уже сейчас плетью висит.
– Ленька!
– Подожди, командир. Подожди, не перебивай. Сделаем так: я постреляю, а ты под шумок рванешь…
– Леня!
– Не перебивай, командир – времени у нас мало… Ты прорвешься. А я… в общем, Матроса я возьму на себя. Понял?
После паузы Студент сказал:
– Понял. – И добавил: – Спасибо, Леонид Сергеич.
– Не за что, командир. Значит так, сначала я решу с Матросом, потом накрою огнем тех, что слева от тебя. Их двое или трое. Потом – твой рывок.
Чердыня попробовал связаться с Бароном, но Барон не ответил. Тогда Чердыня вызвал Мака. Мак отозвался сразу, сказал, что Барон убит. Двое террористов ранены, третий укрылся в церкви.
Наемник вылез через оконный проем и двинулся в сторону храма. Спецпистолет «Метатель» мог выстрелить заряд и на сотню метров. Вот только попасть с такой дистанции можно было разве что в Московские ворота. Чтобы прицельно выстрелить из «Метателя», Наемнику нужно было приблизиться к храму на дистанцию хотя бы метров пятьдесят.
Наемник двигался пригибаясь, осторожно – не хотел поймать пулю.
Сибиряк встал на колени, выставил ствол над «бруствером». Левое плечо быстро немело. Впрочем, это уже не имело существенного значения. Он упер приклад «Стечкина» в здоровое плечо, прильнул к прицелу.
Наемник дошел до того места, где лежал труп Барона. Мельком взглянул на тело, подумал: легкую смерть принял наш фон – моментальную… Потом посмотрел на дверной проем храма, прикинул: пожалуй, отсюда засажу с гарантией. Он опустился на одно колено, вытащил из кармана разгрузки устройство, отдаленно напоминающее пистолет. Это и был пистолет, предназначенный для стрельбы спецпатронами – травматическими, красящими или газовыми. Сейчас в патроннике пластикового ствола сидел газовый спецпатрон «Зомби-коктейль». Рецептура «коктейля» была такова, что не просто выкуривала людей из помещения, но подавляла волю.
Чердыня связался с командиром авиации Башни: сколько у тебя «джедаев» «на ходу»?
– Сейчас – два. Через пять минут могу поднять третий, но один скоро уйдет на заправку.
– Направь оба в квадрат А-6. Один пусть контролирует периметр промзоны, другой должен работать внутри. Ориентир – церковь. В церкви террорист. Рядом – мои люди. Свяжись с ними по каналу «212», позывной – Мак, он скажет, что нужно сделать.
– Есть, – ответил командир авиакрыла.
В конце Партизанской несколько раз мигнули фары, Глеб ответил фонариком. Через двадцать секунд рядом остановился «шевроле сабурбан». Глеб сел в машину последним. Он захлопнул дверцу, сказал Михаилу:
– Давай, Мишаня… поехали.
Михаил ответил: поехали, – и воткнул передачу. Тронулись. Через пару секунд салон осветился. Глеб оглянулся назад и увидел, что в конце улицы показался автомобиль. Ярко горели и быстро приближались фары. Глеб сказал:
– Не нравятся они мне… Приготовьтесь!
Матрос больше не кричал, только иногда постанывал, но Сибиряк все равно обязан был сделать то, что пообещал Студенту. Сибиряк прильнул к прицелу и начал «нащупывать» Матроса, но вдруг увидел в прицеле крадущегося человека. Человек остановился, встал на одно колено и достал что-то из кармана. Сибиряк догадался, что это за человек, прицелился. Для дополнительной опоры он навалился грудью на бетонный «бруствер», но все равно ствол «Стечкина» заметно гулял. Сибиряк выдохнул и нажал на спуск. Пистолет дал короткую, на три выстрела, очередь. У раненого Сибиряка почти не было шансов попасть в Наемника. Но у судьбы своя логика – в Наемника попали аж две пули. Первая перебила Наемнику ключицу, вторая прошила бок. Наемник зарычал, упал в лужу, укрылся за трупом Барона.
Сибиряк увидел, как человек упал, улыбнулся. Через секунду в голову Сибиряка попала пуля, выпущенная Маком.
Наемник лежал на спине в луже, дышал тяжело. Ему казалось, что при каждом вдохе-выдохе дырка в боку засасывыет воду – грязную, мутную, наполненую мириадами бактерий. Это было очень противно. И очень опасно. Наемник нащупал рацию и понял, что она разбита пулей. Его охватила паника.
– Мак! – закричал Наемник. – Мак, я ранен. Мне нужна помощь.
Студент попытался вызвать Сибиряка, но тот не ответил.
Все! – подумал Студент. – Все, нужно идти на прорыв.
«Форд» с оперативниками «Промгаза» быстро догнал «шевроле» «гёзов». На «хвост» не садились, держали дистанцию метров двадцать. Через «матюгальник» приказали остановиться, выйти всем из машины с поднятыми руками.
Глеб сказал:
– Значит, я был прав… Тормози, Миша. Придется пошуметь.
Михаил остановил машину.
«Форд» тоже остановился. Старший доложил дежурному, что проводит проверку подозрительного автомобиля на Партизанской. Серый «шевроле», госномер Х695. Старший включил камеру на торпеде.
На одном из четырех мониторов, что стояли перед дежурным, появилась картинка: пустынная темная улица. Справа – бетонный забор, слева – кладбище. Впереди, в ярком свете автомобильных фар, – джип «шевроле». На джипе зачем-то включили «аварийку»… Обе левых дверцы «шевроле» распахнулись, оттуда вышли двое с поднятыми руками. Водитель крикнул:
– Командир, мы беременную женщину в роддом везем.
Дежурный ощутил непонятную тревогу.
Голос, немного искаженный динамиком, произнес:
– Я сказал: все выходим. Беременная тоже.
– Да она вот-вот родит.
– Выходим! Имею право открыть огонь на поражение.
Медленно открылась задняя правая дверца. Показалась женская голова… Дежурный вдруг понял, что сейчас произойдет… «Беременная» стремительно повернулась и в руках ее полыхнул огнем «Калашников». Град пуль обрушился на «форд». Двое мужчин с левой стороны автомобиля тоже выхватили пистолеты и начали стрелять по «форду». За несколько секунд на «форд» обрушились более пятидесяти пуль.
Студент подумал: все! Нужно идти на прорыв.
Он извлек почти расстрелянный магазин из рукоятки и опустил его в карман.
Голос – хрипловатый, с истеричными нотками – вновь прокричал:
– Мак! Кабан! Мне нужна помощь.
– Будет тебе помощь, – прокричал другой голос. – Закинь сначала «Зомби» в эту церковь.
– Я не могу, Мак. Слышишь, Маклауд! Я не могу.
Студент услышал: «Маклауд»!
Он услышал «Маклауд!» – и закаменел. Подумал: это судьба.
Студент вставил полный магазин, перевел предохранитель в положение «од»[15] и передернул затвор. Снял и поставил у самой двери рюкзак с антенной-усилителем «Ужаса». Снял с себя и «надел» на рюкзак дождевик, узлом завязал рукава. Потом повернулся к двери. Он постоял несколько секунд и глухо произнес:
– Прости, Федор. Прости… но это все, что я могу для тебя сделать.
Он выстрелил в Матроса. Было тошно, было совсем невмоготу, но он сделал то, что должен был сделать.
Хлестал дождь, где-то неподалеку, кажется, в районе кладбища, шла стрельба.
Наемник на улице кричал:
– Сука ты, Мак! Сука ты, Кабан! Будьте вы прокляты!
Студент сказал: согласен, – и перевел предохранитель в положение «авт». Потом вытащил гранату, вырвал чеку. В левую руку взял рюкзак, «одетый» в дождевик. Досчитал до двух, размахнулся и резко метнул его в дверной проем. Рюкзак пролетел метра три, упал, попал в ямку и замер столбом. Студент метнул гранату в сторону Кабана с Маком. Спустя полторы секунды раздался взрыв. Почти одновременно со взрывом Студент выкатился из храма, дал очередь из пистолета.
В этот момент вспыхнул прожектор, и Студент оказался в ярком луче света. Он еще не понял, что происходит, а откуда-то сверху прогремела очередь. Пули попали в колонну над головой Студента, выбили кирпичную крошку. Студент совершил бросок, укрылся за колонной. А через две секунды свинцовый кнут хлестнул слева от колонны, спустя еще секунду – справа. Студент сидел за колонной. Колонна была всего на десять сантиметров шире плеч. Студент – полуослепший, ошеломленный – услышал стрекот двигателя и шум лопастей. Понял: прилетел «Карлсон с пулеметом». Студент высунулся, дал очередь в сторону вертолета, но это так – от безысходности. Потому что уже стало понятно, что он оказался в капкане. И что теперь его не выпустят… Вдруг сделалось тоскливо. Так тоскливо, как было только в тюрьме.
Перекрывая шум лопастей «джедая», знакомый уже голос – тот самый, что кричал: закинь «зомби» в церковь, – крикнул:
– Эй, православный! Сдавайся. Жизнь гарантируем.
Скорее всего, этот голос принадлежал Маклауду… человеку, который убил Полковника… И теперь он – Мак – рядом. Совсем рядом. Но недоступен, как тот самый локоть.
