— Значит, говоришь, они зеленого цвета? — задумчиво произнес он, нечаянно уколол палец правой руки о шип левой руки и помахал им в воздухе. — Что зеленые — это хорошо. Это порядок.
— Но они вырубают священную рощу!
— Вырубают рощу? Это непорядок, — нахмурился Кенарий. — Так вы говорите, они назвали меня канарейкой?
— И еще козлом, рогатым козлом, — заявили эльфийки.
— Это им даром не пройдет, — нахмурился Кенарий. — Долгое время мы жили тут в тиши и спокойствии. Но время от времени дерево свободы нужно поливать кровью орков и троллей. Начинаем операцию под кодовым названием «Убил орка — спас дерево».
* * *
Появление на лесопилке копытного полубога было драматичным.
— Кто посмел осквернить эти земли?! — громогласно выкрикнул Кенарий. — Кому тут уши пооборвать и пустить на перегной?!
Орки были озадачены и слегка смущены. Отрицать вырубку священных деревьев они не могли — сваленные в кучу бревна и топоры изобличали их с головой.
— И не таким рога отшибали! — прервал неловкую сцену Громмаш. — К топорам! То есть топоры у вас уже есть... В атаку!
Кенарий взмахнул рукой. Половина окрестных деревьев начала выбираться из земли и с грозным кличем «Хум-хум!» набросилась на лесорубов.
— На помощь! Лес ожил! Нас притесняют! — вопили побросавшие топоры и бегающие от деревьев пеоны.
— Может, сражаться и не обязательно... Нет-нет-нет, вас нужно убить, — бормотали ожившие деревья, пытаясь поймать орков.
— Пророчество свершилось... — непонятно к чему произнес Громмаш, глядя на оживший лес. Потом он опомнился и скомандовал отступление.
Отряды орков скрылись в северных лесах. Лесопилка осталась за Кенарием и его древесным воинством.
— Один вот тоже, лист в бороде, рубил дрова, — подвел итог боя полубог. — Так его взяли за руки, за ноги и на дерево закинули, так он там до сих пор висит, а когда снимут, так уж больше дров рубить не будет, лист в бороде. И так мы поступим с каждым! Мы научим этих тварей беречь природу, м-мать их.
Кровь Маннорота
В час жаркого заката на опушке леса, у старого источника, вокруг которого собрались пугливыми стайками фурболги, произошло необычное событие.
Под кронами, в тени деревьев, среди бегающих по стволам и веткам сверкающих искр под магический треск появились двое. Один был грузен, шестилап и снабжен двумя огромными бивнями. Он нес в правой передней лапе обоюдоострое копье, а левой придерживал на животе огромный металлический бронефартук. Второй был высок, рогат и худощав. Его взгляд холодно и цепко смотрел на фурболгов у колодца, а крылья за спиной нетерпеливо подрагивали.
Появившись в лесном пейзаже так внезапно для всех, оба гостя продолжили разговор, начатый далеко отсюда.
— ...А орки — они все такие же, какими были раньше, — говорил высокий. — Свирепы, беспощадны, любят сражения — да кто же их не любит. Шаманский вопрос вот только испортил их. Но ничего — скоро и их ждет решительный этап и преображение.
— Ничего, я до них еще доберусь, — вздохнул шестилапый и только теперь обратил внимание на окружающий их пасторальный пейзаж. — Ясеневый лес. Гадкое местечко. Помню-помню, как десять тысяч лет назад я здесь в питьевых фонтанчиках... резвился. А под тем деревом стоял Кенарий, рогатая с-скотина.
— И что он там делал? — полюбопытствовал Тихондрий, а сам злобно подумал: «Знаем мы, кто у нас рогатая скотина».
— Что делал? Практически все, — ответил Маннорот Разрушитель. — Наглая бородатая тварь. Жаль, что в тот раз я не свернул ему шею.
— Кстати, о Кенарии, — сказал с деловым видом повелитель ужаса, доставая черный блокнотик. — У нас ведь на него заказ! Архимонду нужна голова этого существа. Говорит, нечего всяким полубогам путаться у нас под ногами во время вторжения.
Маннорот прихлопнул копьем одного фурболга, разогнал остальных и плюнул в колодец. Вода в нем сразу почернела.
— В открытом бою я бы справился с этим козлоногом одной левой, — сказал повелитель преисподней, почесывая копьем пузо под броневой плитой. — Так он ведь спрячется, и ищи его по лесам!
— А ты ведь неважный следопыт, правда? — ухмыльнулся Тихондрий.
— Я люблю кромсать, рубить и рвать на части, — сказал Маннорот. — Но не копаться в следах.
— И как раз тут в дело вступают твои любимые верные орки, — сказал Тихондрий, наблюдая, как перекосило морду Маннорота на слове «верные». — Мои источники выяснили, что племя Боевой Песни и лично Громмаш Адский Крик недавно... разочаровали Кенария. В данный момент наш козлорогий друг гоняет их по лесу к югу отсюда. Мы с Архимондом пришли к общему мнению, что как раз орки могли бы покончить с назойливым полубогом.
— Не говори ерунды, — огрызнулся Маннорот. — Оркам не продержаться против полубога и трех раундов. Он из них в первой же фазе котлету сделает! Лишившись зова моей крови, все эти орки и сам Громмаш — никто!
Вместо ответа натрезим снова ухмыльнулся и показал Маннороту огромную иглу.
— Протяните левую руку, командор, — сказал он. — Нас снова ждут великие дела! Держите ладонь над колодцем. Предупреждаю — будет немного больно.
— Вечно вы, вампиры, около чужой крови третесь, — окрысился властитель преисподней и полоснул себя наконечником копья по запястью. — Никогда еще Маннорот не протягивал упырю руки!
«Так ты скоро ноги протянешь, старый дуралей, — думал Тихондрий, облизываясь и глядя, как светящаяся алым кровь наполняет колодец. — Полезно тебе время от времени пустить кровь. Да разве ж это кровь? Видимость одна».
А вслух он сказал:
— Глотнув демонической крови снова, орки станут сильнее, могущественнее, неуязвимее. После этой перезарядки они будут сражаться, сражаться и сражаться! У нас есть технология. У нас есть магия.
— Я их чувствую! — объявил Маннорот. — Они идут сюда. Они снова мои!
Он запрокинул рогатую голову и громко захохотал.
Охотник теней
— Храбрейший вождь Гром убежал! — громко радовались парящие меж деревьев огоньки.
— Нет! — рычал Громмаш. Вместе с частью отряда орков и троллей, с которыми ему удалось воссоединиться после боя, он пробирался через лес на север.
— Громмаш очень храбро убежал! — хихикали огоньки.
— Да нет же!
— Храбрец Адский Крик удрал в лес!
— Замолчите!
— И скрылся, и смылся, и деру он дал — храбрейший Громмаш Адский Крик.
Лес прорезал гневный вопль.
Когда огонькам надоело дразнить орков и они отстали, у бойцов возникли вопросы.
— Куда ты ведешь нас? — вопрошали орки. — Ничего уже не видать под этими кронами.
— Нам нужно туда, — неопределенно отвечал Гром и указал на север дрожащей лапой. — Скоро мы будем в порядке.
На опушке леса орки обнаружили колодец с окровавленной водой. Разогнав собравшихся на запах магии сатиров, отряд задумал выяснить, что делать с демонической кровью. Мнения разделились. Разгорелись споры.
— Это надо выпить, — объяснял Гром. — Кровь придаст нам сил, и мы одолеем Кенария!
— Не уверен, что нам надо трогать этот источник, — сомневался тролль-знахарь. — Я чую вонь демонического проклятия. Пить такое можно только по особым показаниям. Побочные эффекты могут включать: сухость во рту, тошноту, рвоту, ректальный зуд, галлюцинации, порабощение разума, деменцию, психозы, кому, смерть, воспаление слизистой глаз и дурной запах изо рта. Перед употреблением проконсультируйтесь со знахарем, то есть со мной. К тому же тут, у колодца, — отпечаток огромного копыта. Не пей, Гром, неизвестно кем станешь.
— Неважно, — махнул лапой Громмаш. — Я уже проклят навеки и готов принять любой побочный эффект, чтобы отвоевать лесопилку.
— Не стоит этого делать! — выскочил перед вожаком какой-то пехотинец. — Траллу это не понравится!
— Тралл сам отдал указание рубить деревья, и я всего лишь выполняю его приказ любой ценой, — объяснил Гром. — И потом, он ничего и не узнает, если мы ему не скажем!
И с этими словами он хлебнул окровавленной воды. Орки сразу же засомневались, что от вождя удастся скрыть злоупотребление кровью. Гром преобразился. Что-то определенно выдавало в нем воздействие магии демонов — то ли злобное выражение морды, то ли адское пламя в глазах, то ли красная кожа.
— Я чувствую себя намного лучше! — зарычал Гром. — Эта кровь сделала меня умнее, сильнее, агрессивнее! Я чувствую, как будто могу... как будто могу... завоевать весь мир! Пейте!
Когда свою порцию крови выпили все, остался лишь один вопрос: как найти Кенария в огромном лесу? Орки под предводительством краснокожего вождя углубились в чащу.
* * *
Гром пробирался по веткам деревьев и вглядывался в лесной полумрак.
