— Это единственный способ? — спросила Шандриса.
— Другие будем пробовать, если не сработает звук рога, — уклончиво ответила жрица.
Прибыли посланные на восток и на юг разведчики. Спешившись, они вытянулись во фрунт и доложили:
— Поблизости вражеских армий не замечено. Лишь небольшой отряд мертвецов крутится у лесных берлог, но там никого, так что...
— Никого?! — вскричала Тиранда. — Там спит сам Фурион. Вы даже не знаете, кто этот мощный друид! А ведь он — исполин мысли, отец калимдорской друидистики и персона, приближенная к Кенарию. Если мы его не спасем, нам никто не поможет!
* * *
Отряд успел вовремя. Когда Часовые и разведчики добрались до лесных берлог, передовые разъезды Плети были еще далеко. Внутри старой деревянной кельи на скамье лежал и крепко спал столетие за столетием Фурион Ярость Бури. В его зеленой бороде давно рос мох, а ветвистые рога покрылись паутиной, которую верховная жрица со смущенным видом смахнула.
— Малфурион... Он дрыхнет много тысяч лет, — сказала Тиранда, вынимая из-за пазухи рог Кенария. — Нам без него спасенья нет. И если друид не проснется, навеки Легион вернется. Всем заткнуть уши!
Рог Кенария загудел на одной ноте — низко и громко. Фурион пошевелился, пробормотал: «Это «з-з-з» — неспроста» — и перевернулся на другой бок. Позудев над ухом друида еще несколько раз, жрица решила сменить тактику.
— Так мы можем его долго будить, — сказала она. — А нежить идет сюда. Будем применять безотказное средство скоростного пробуждения. Несите лохань и табурет.
Разведчики приволокли воды из ближайшего озера и со всей почтительностью бросили в лохань друида вместе с табуретом.
— Отставить макать Фуриона! — завопил тот, мгновенно придя в чувство и вскакивая на ноги.
— Есть отставить макать Фуриона, — ответили разведчики и вытянулись по стойке смирно.
Вид у разбуженного друида был мрачный. Он вышел из лохани, шлепая полами мокрой сорочки и ворча: «Ну вот, пришли... разбудили... вымыли зачем-то». Потом он увидел Тиранду, и взгляд его стал осмысленным.
— Здравствуй, дорогая. Я каждую минуту видел тебя во сне. Что-то стряслось?
— И я рада тебя видеть, милый, — ответила Тиранда. — Вижу, ты тоже скучал. Но будить тебя просто так я бы не стала. Вернулся Архимонд, Кенарий погиб, а нежить и люди разоряют наши леса.
— Согласно пророчеству... — откликнулся Фурион.
— Видел ли ты во сне, как страдает наша земля? — строго спросила жрица.
— Мне что-то такое снилось, да, — признал Малфурион, вышел из кельи и щелкнул пальцами. Ближайшая роща выбралась из земли и отправилась на юг — поприветствовать дозоры Плети.
Потом Фурион потянулся и громко зевнул.
— Так, с этими мы разобрались. Остались еще демоны Легиона. Заговорю демонов и лягу спать. — Он снова зевнул. — На предмет самовозгорания.
— Исключено! — сказала жрица. — Мы пойдем и разбудим всех друидов.
— Но, дорогая...
— Друля! — нахмурилась Тиранда.
— Что?..
— Не нервируй меня!
— Ну хорошо. Мы пойдем и разбудим друидов. Только сначала проверим, что это за шум доносится из-за холма.
Выбравшись на пригорок и спрятавшись за корягой, Фурион и Тиранда увидели, как небольшой отряд людей и орков со свистом рубит в капусту передовой дозор Плети. Те упыри, что еще сохранили конечности, спешно отступали в лес, а командир пехотинцев громко распоряжался насчет доставки раненых в лагерь.
— Смотри-ка, эти странные создания тоже сражаются с нежитью! — отметил Фурион.
— От тебя ничего не укроется, — отвечала жрица. — Но это люди. Они агрессивные и вульгарные твари. Бросали камнями в мою сову. А орки еще хуже.
— Но в борьбе с Пылающим Легионом нам понадобится любая помощь. Может, нам с ними объединиться?
— С антропоцентристами дискутировать не желаю.
Фурион понял, что возражать бесполезно.
* * *
Делайте что хотите, но чтобы через полчаса в лесу было сухо, светло и медведи!
На пути к берлогам спящих друидов Птичьего когтя Тиранда и Фурион наткнулись на сторожевой пост, где дежурили рогатые сатиры.
— Стоять! — поднял косматую лапу сатир, заступая дорогу. — Без пропуска пущать не велено. А если у кого есть пропуск, того вязать и доставлять к Тихондрию, потому как шпион.
— А ты что за козел? — нахмурился Фурион. — Тебе не кажется, что твое место — в стойле?
— Эй! — раздался голос из сторожки, и на свет выбрался другой сатир. — Это не козел. Это наш сотрудник. Канайте-ка вы оба отсюда, а то рога поотшибаю! Что-нибудь недоступно?
Фурион и Тиранда переглянулись и обнажили оружие. Сатиры слишком поздно сообразили, кого они пытались не пустить к берлогам. Когда в ответ на зов рога Кенария с деревьев спустились вороны и обернулись друидами Птичьего когтя, Тиранда воспряла духом.
— Теперь нам осталось найти лишь друидов Звериного когтя, — сказала она. — Они приняли облик медведей и поселились в лесу.
— Исключено, — вмешался один из разбуженных друидов. — Медведи у нас в лесу давно не водятся.
— Тогда отправляйтесь на воздушную разведку, — приказал Фурион. — Не зря же мы вас тут будили. Делайте что хотите, но чтобы через полчаса в лесу было сухо, светло и медведи!
Вернувшись с разведки, друиды-вороны объявили, что нашли старую пещеру, где, предположительно, и устроили свои берлоги друиды Звериного когтя.
Братья по крови
Маленький отряд продвигался по широким сырым туннелям, слабо освещенными зеленоватым сиянием грибов и плесени. Медведей не было видно, но, когда на пути начали попадаться чадящие факелы, Фурион объявил, что берлоги должны быть уже недалеко.
За одной из развилок Тиранда обнаружила странное сооружение — каменные стены и ворота, увитые поверху колючими лианами. Надпись на табличке гласила на древнем наречии: «Не приближаться. Стреляют без предупреждения».
— Что это? — спросила жрица.
Подойдя к воротам, Малфурион некоторое время смотрел на них, помахивая рогами и задумчиво шевеля губами. Потом хлопнул себя по лбу:
— Как я мог забыть! Это же тюрьма Иллидана, твоего неудачливого ухажера. Пойдем отсюда, нам тут делать нечего.
Но вспомнившая события десятитысячелетней давности Тиранда и не думала уходить.
— Так он жив? Иллидан — охотник на демонов! Надо его освободить. Он станет сильным союзником против нежити и их хозяев! Ты сам говорил, что нам нужна любая помощь.
— Глупости! — ответил, тряся бородой, Фурион. — Нельзя освобождать это чудовище! Он предал нас всех.
— Он твой брат, — напомнила жрица.
— Неважно! Он слишком опасен. Я запрещаю тебе соваться туда.
Это была ошибка.
— Никто не может мне ничего запретить! — вскинулась жрица. — Иди и целуйся со своими медведями, а я верну Иллидана. Первая, вторая, третья пары — за мной!
Она выбила ворота и в сопровождении шести охотниц помчалась во мрак тюремных коридоров.
— Ох уж эти женщины! — вздохнул архидруид. Он выставил у ворот дозор и с остатками отряда углубился в пещеру.
* * *
Зеленым пламенем горели жертвенные очаги, выхватывая из темноты каменные колонны огромной клетки, черные металлические решетки и бледные груды черепов. Тиранда подошла к прутьям.
— Иллидан. Ты здесь?
Татуированный с ног до головы эльф в расклешенных штанах и с черной повязкой на глазах поднялся с заплесневелого пола и подошел к прутьям с другой стороны.
— Тиранда. Это твой голос. Неужели впервые за десять тысяч лет они разрешили свидания?
— Не совсем так, — смутилась жрица. — Они возражали, так что мне пришлось убить их всех. Кроме Мэв. Ее не было.
— Она в командировке, — сказал Иллидан. — Когда она вернется, то будет несколько расстроена. Но я все равно безмерно счастлив твоему приходу. Тут у меня было много времени, чтобы думать о разных серьезных вещах.
— Звериный аспект победил в тебе разум, — произнес Мальфу– рион, доставая рог. — Сон стал для тебя реальностью.
— Я всегда была против того приговора!
— Знаю, — ответил Иллидан. — Замуровали, демоны. Я не видел женщин десять тысяч лет. Мэв не в счет. Но, в конце концов, грех жаловаться. У меня есть мои тюремщики. Только вчера кто-то проходил мимо камеры. А на прошлой неделе или неделей раньше Мэв наткнулась на меня и сказала: «Тьфу, это опять ты». Это и есть дружеское общение. Вокруг меня всегда что-то да происходит.
— Иллидан, у нас беда. Архимонд воскрес. Будут неприятности! Ночные эльфы вновь нуждаются в тебе.
— Охотники на демонов бывшими не бывают, ты же знаешь, — сказал Иллидан. — Я выбыл из строя, но место мое в строю. Впрочем, мне плевать на эльфов после того, что они со мной сделали. Только ради тебя я готов сделать что смогу.
