Кейт понимала, что он имеет в виду. Хотя уже подошло время ленча, на деревянных столах, расставленных как попало в тени под арками, так и не появились скатерти. И в отличие от кафе «Де ла пляс» никто не потрудился выставить у входа деревянный щит с сегодняшним меню. Не было и суетливых официантов, разносящих аппетитные блюда, которые всегда привлекают к себе внимание. Правда, в кафе их тоже не было — вернее, суета была, а вот еда на тарелках выглядела просто отвратительно и не шла ни в какое сравнение с тем, что Селия с Кеном пробовали за тяжелой дверью отеля, или «Фолти-турс», как назвал его толстяк.
За соседним столиком стройная женщина ела вялый и жирный салат. Кейт подумала, что она, возможно, специально ходит сюда — ведь риск набрать вес от местной пищи был минимальным.
— И обслуживание здесь ужасное, — произнес молодой человек.
«В отеле «Де тур» оно тоже ненамного лучше», — подумала Кейт, с интересом сравнивая оба места. Очевидно, хозяин кафе «Де ла пляс» опережал своих соседей в умении преподнести собственное заведение. Его фирменным знаком были голубые зонты. И выглядело кафе более привлекательно — скатерти, салфетки, цветы на столиках. Имелось и меню, и даже официант, хотя и сильно измученный.
Кейт поняла, что ее собеседник не торопится уходить. Напротив, казалось, он намеренно тянет время, допивая остатки кофе.
— Меня зовут Фабьен, — сказал он, и его лицо озарила улыбка.
— А я Кейт. Ты прекрасно говоришь по-английски, — заметила она.
— Знаю, но в этом нет ничего странного. Я пять лет проучился в Англии. Мой отец какое-то время работал в Лондоне.
— Правда?
— Он был на дипломатической службе.
— Потрясающе.
— Ну, — он показал на себя, — как видишь, обо мне этого не скажешь.
— Э-э… ты живешь в Сен-Жан?
— Нет, но очень близко. А здесь я работаю, рисую. Я художник.
Кейт удивилась, что он так просто сказал об этом. Настолько буднично, будто он чинит тракторы.
— Мне кажется, это замечательная профессия.
— Особенно если живешь и работаешь здесь, среди такого богатого культурного наследия.
— Я знаю, — сказала Кейт, решив продемонстрировать, что хотя она и англичанка с красным носом, но все же отличается от обычных глупых туристок. — Ренуар, Матисс, Пикассо — все они творили здесь.
— Это так, — одобрительно кивнул он.
— А еще есть потрясающая коллекция картин мадам Эфрусси на мысе Ферра.
Уголки губ Фабьена дрогнули, и он прикрыл рот длинными пальцы.
— Прекрасно, я потрясен… Ты столько знаешь об искусстве.
— Да, знаю, — самоуверенно произнесла Кейт.
Он широко улыбнулся и спросил:
— А ты? Чем ты занимаешься?
— Я пишу романы.
— О, это ведь тоже искусство!
— Своего рода… — Кейт сомневалась, можно ли так сказать о ее «Жиголо с севера».
— Здесь бывали и многие писатели. Фрэнсис Скотт Фицджеральд, Грэм Грин, Кэтрин Мэнсфилд… — Фабьен умолк и улыбнулся.
— А художникам хорошо платят? — поинтересовалась она после небольшой паузы.
Он криво улыбнулся:
— У художников никогда нет денег.
— Как и у писателей, — вздохнула Кейт.
— А вот когда творец умирает, его картины становятся бесценными. Но я не могу ждать так долго, поэтому чем только не занимаюсь: убираю сады, работаю на стройке, официантом… и всякое такое.
Снова наступила тишина, которую нарушали лишь шум моторов и голоса на площади. Кейт оглянулась в поисках официанта, но его нигде не было видно. Фабьен не преувеличивал, говоря о плохом обслуживании.
— Ты живешь в отеле? — спросил Фабьен.
Кейт кивнула. Это так романтично, она даже почувствовала гордость за себя. Женщина-романистка в отеле на Ривьере. Чем-то напоминает Агату Кристи, даже несмотря на то что, она пока еще не написала ни строчки.
— Обычно я работаю на балконе с прекрасным видом на площадь. Кстати, его видно отсюда, — показала она. — Вот только не знаю, смогу ли я задержаться там надолго.
— Почему?
— Деньги, — вздохнула Кейт. — Мне самой нужна какая-нибудь работа, чтобы платить за комнату.
Фабьен медленно кивнул. А через секунду вскочил на ноги, в ужасе глядя на часы.
Кейт разглядывала его одежду — он не преувеличивал, говоря о своей неаккуратности. Хлопковые, выгоревшие на солнце брюки, болтавшиеся на худых бедрах, были вымазаны краской и заляпаны глиной. На рубашке сзади проступили пятна от отбеливателя. Одежда выглядела заношенной и грязной — очевидно, она давно не знала стирального порошка, — но носил он ее с определенным изяществом.
— Ты думаешь, что я неряха, — тихо произнес Фабьен.
Кейт подскочила, поняв, что разглядывала его слишком долго.
— Вовсе нет. Смотри сам… — И она опустила вниз руку, показывая на свой мятый сарафан и потрепанные шлепанцы.
И он посмотрел — возможно, даже чуть дольше, чем следовало, — а потом взглянул ей в лицо и улыбнулся:
— Я должен идти. Рад был снова увидеть тебя, Кейт.
Он пожал ей на прощание руку, и от его теплой сухой ладони по телу Кейт пробежала волна удовольствия. А потом в голове зазвучал тревожный сигнал. Рад увидеть ее… снова?.. И она озадаченно уставилась на удалявшуюся фигуру в красной рубашке.
— Кстати, еще хотел сказать… — обернулся Фабьен. — Вино здесь такое же отвратительное, как еда. На розовое шампанское рассчитывать не стоит.
И с этими словами он ушел, быстро переставляя мускулистые ноги в старых парусиновых туфлях.
Розовое шампанское! Кейт прижала руки ко рту. Это ведь он! Официант со вчерашнего приема! Ценитель искусства, ненавидящий актеров, — тот человек в маске, который был так обходителен и внимателен с ней. Официант наконец принял у нее заказ, и она продолжала смотреть вслед уходящему художнику, чувствуя, как в душе борются смущение и благодарность. И тут, пошатываясь и спотыкаясь о булыжники мостовой, со стороны отеля «Детур» появился Крайтон Портерхаус. За спиной Кейт послышались радостные возгласы:
— Крайтон! Смотрите, это же Крайтон! Он вернулся.
Кейт обернулась и увидела, как оживились туристы в желтых бейсболках. Только сейчас она заметила, что над козырьком каждой из них была надпись «Путешествуйте с нами!» — такая же, как на значке у Крайтона. Кажется невероятным, что они ждали именно его. И еще более странно, что ему как-то удалось протрезветь.
— Друзья, простите, я немного задержался, — пробормотал Крайтон. — К сожалению, на почте была большая очередь. И вы даже не поверите, какая огромная в банке…
«Нет!» — подумала Кейт, улыбнувшись про себя. Она бы точно не поверила.
