Эмерсон ударила меня в живот.
— Ты говоришь о себе в третьем лице, делая мне предложение. Ну, ты и ублюдок!
— Я хотел, чтобы ты рассмеялась, — честно признался я. — Выходи за меня замуж, Соблазнительные Изгибы. Я всегда хотел жениться на своем лучшем друге.
— Ты навязал мне эту дружбу, и ты это знаешь.
— Тебе это было нужно, и ты это знаешь.
Она кивнула, и по ее щекам пробежали слезы.
— Ненавижу, когда ты прав. Знаешь, с тобой невозможно жить.
— Детка, это потому, что у меня есть ответы на все.
Эм закатила глаза.
— Это — «да»?
— При одном условии. — Она прижала палец к моим губам. — Я хочу, чтобы мое кольцо стоило больше, чем эта дурацкая кровать…
Я всосал в рот ее палец и обвел языком.
— Сделано.
— И рояль.
Я вздохнул.
— Детка, я не печатаю деньги.
Эмерсон наклонила набок голову. Она знала о моих доходах. Да я и не скрывал эту инфу от моей девушки…
— Ну, хорошо-хорошо, у меня действительно много денег, — пожал плечами я. — И надеюсь, что, не благодаря им, ты позволишь мне отнести тебя на кухонный стол и съесть твою…
Кто-то кашлянул.
Бедная Кинси стояла с красными ушами и щеками.
— Извините. — она помахала рукой. — Я боялась услышать конец этого предложения.
— Думаю, мы все боялись, — сказал Миллер, встав рядом с ней, и скрестил руки на груди. — Санчес, почему тебе обязательно нужно быть таким пошлым засранцем?
— Это в моей крови, — честно ответил я. — И моей девушке это нравится.
Миллер закатил глаза.
— Кинс хотела убедиться в том, что ты дышишь, но думаю, что скажу за всех нас: я собираюсь вывести ее отсюда, прежде чем вы начнете срывать друг с друга одежду. — Он отсалютовал нам и обнял рукой Кинси и, выходя, закрыл за собой дверь.
— Что скажешь? Маленькое воспоминание о больнице? — Я мог бы даже начать умолять.
— Доктор сказал…
— Доктор решил, что я мертв. Мы теперь будем доверять этому доктору? — Я поднес руку к ее правой груди и сжал ее.
Эм вздрогнула.
— Просто… окей, хорошо, но просто… тебе нельзя двигаться.
— Блин, думаю, я на небесах. Ты собираешься доставлять мне удовольствие, пока я не отключусь? Я обеими руками за это, просто позволь мне сначала попить.
Она указала на пакет с кровью IV группы и пожала плечами.
— Валяй. Итак, на чем конкретно мне сейчас сосредоточиться?
Я положил руки за голову и вздохнул.
— Везде.
— Эксплуататор.
— Напомни мне, чтобы я купил веревку, немного клейкой ленты и…
Эмерсон заткнула меня своим ртом, чуть не скинув с кровати. Я перестал смеяться, хотя и не мог много двигаться…
Да, я был на небесах.
Эпилог
МИЛЛЕР
Вечеринка после чемпионата
Лас-Вегас, Ария Пентхаус
3:00 утра.
Я проснулся из-за сильной боли во лбу, которая ощущалась так, словно кто-то взял отбойный молоток, засунул в мой нос и стучал там часами. Вздрогнув, я попытался подвинуться и так отвратительно себя почувствовал, что застыл на месте.
Я никогда не ходил на вечеринки в течение сезона.
А это означало только одно. Наша команда выиграла чемпионат, и мы с ребятами и нашими друзьями решили, что нам нужно оторваться по-полной.
У нас была вечеринка в Вегасе!
Мы рванули туда вечером после победы и с тех пор пили не останавливаясь.
Нас предупреждала Эмерсон.
Нас предупреждала Кинси.
«Эй, парни», сказали они своими раздражающими голосами. «Помните, что вы давно не употребляли алкоголь, а значит не можете пить столько вздумается и не почувствовать наутро похмелье».
Да, это ни к чему хорошему не привело.
Мы выпили еще больше, чтобы доказать, что они ошибались.
Хотя, Санчес остановился, потому что хотел проявить себя в сексуальном плане. Но когда он произнес слово «сексуальный», я мог бы поклясться, что он добавил в несколько лишних букв «С» и чуть не врезался в стену.
Комната, наконец-то, перестала вращаться. Я потянулся за бутылкой воды на своей тумбочке, и мне удалось медленно встать, чтобы сходить, найти несколько таблеток «Адвила». В нашем пентхаусе было три спальни, но бедной Кинси достался диван, так как за нее платил Джекс, который занял одну из комнат.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я тихонько вышел в гостиную, чтобы ее не разбудить, порылся вокруг в поисках ибупрофена, принял пять таблеток, потом споткнулся о мусорную корзину.
Поморщился; теперь у меня болела и голова, и нога.
Но с дивана не последовало никакого звука или движения.
Что за фигня?
Ее даже не было на диване.
Ох, блин, Джексу это точно не понравится. Мне нужно хотя бы написать ей, чтобы вернула свою задницу в комнату, иначе ее снова где-нибудь закроют.
Я вернулся к своей тумбочке, схватил телефон и вдруг увидел движение в своей кровати.
Какого.
Хрена.
Из-под одеяла высунулась женская рука, а затем женщина повернулась набок.
Я не мог различить черты ее лица.
С кем я переспал, черт побери?
В панике я включил фонарик на своем телефоне.
И встретился глазами с Кинси.
— Серьезно? Ты сейчас светишь мне в лицо фонариком? — прошипела она: Выключи эту хрень, Миллер! Я пытаюсь… — она схватила простынь и рывком села, схватившись за голову, а затем и за простынь, пока та не упала. — Нет. Неа. Нет. Нет. Нет!
Я быстро накрыл рукой ее рот.
— Ты хочешь разбудить Джекса?
Она покачала головой.
Я посмотрел вниз.
Ага. Голый.
Я облизал губы, пока она наклоняла голову, заглядывая под простынь, и так громко выругалась, что я чуть снова не заставил ее замолчать, а затем она глубоко вздохнула.
— Что произошло?
— Ты это серьезно? — я взмахнул руками. — Тебе не кажется, что я бы не выглядел таким паникером, если бы знал?
Ее взгляд упал на мой член.
— Это… — отметил я. — Потому, что… Перестань пялиться, Кинс, серьезно.
— А эта штуковина…
— И не называй его штуковиной! Черт, нельзя так поступать с парнем!
— Но…
Я хлопнул ее по лицу подушкой.
— Лучше?
Она кивнула.
— Готова поговорить со своим внутренним голосом?
Еще один кивок.
— Давай просто… поспим и разберемся с этим утром.
— Хорошо, — она вздохнула с облегчением и скользнула обратно под одеяло.
— Какого черта ты делаешь?
Она резко перевернулась набок.
— Ты же сказал, что мы должны лечь спать!
— Ты спишь на диване. Я сплю здесь.
— О, ну уж нет, — она ударила меня по руке. — Из-за дивана у меня болит спина!
— Да я в четыре раза больше тебя! — огрызнулся я.
— Ребята! — Эмерсон пробралась в мою комнату. — Что вы так кричите…
Ее ухмылка была такой широкой, что мне хотелось задушить ее подушкой.
— А вот это… — она положила руки на бедра, — забавно.
— Поклянись своей жизнью, Эм…
— Детка, где Адвил… О, блин, здрасте, — Санчес прислонился к стене, а Кинси накрыла простыней голову. — Небольшое полуночное рандеву?
— Ненавижу футболистов, — сказала Кинси под простыней.
— И все же, кажется, ты позволила одному из них прикоснуться к своему особому месту, — просто сказал Санчес, вот засранец. — Подумать только. Мне стоит позвать Джекса?
— Не смей! — Эмерсон ударила его в живот. — Он убьет Миллера! А он нам нужен в следующем сезоне!
— Спасибо, Эм, — я кивнул. — Рад, что это единственная причина. Посмотрим, захочется ли мне когда-нибудь снова дарить тебе рождественский подарок.
— А что такого? — она пожала плечами.
Санчес застонал.
— О, кстати, так как я был слишком пьян, чтобы «проявить себя», готов поспорить, что ты тоже этого не делал, мужик, поэтому я бы не стал об этом беспокоиться, но мне любопытно, как маленькая Кинси оказалась в твоей комнате после того, как мы все вернулись.
Кинси ничего не сказала.
