двух десятков человек. Обычных аристократов она даже не считала, их понаехало аж под тысячу, а вот герцоги, принцессы, жёны первых министров и даже короли, требовали к себе повышенного внимания. Вот например вчера, ей сделал откровенное предложение заняться сексом правитель одного из западных королевств. Ему был дан отказ, хоть и в вежливой форме, но окончательный и бесповоротный. Впрочем, и всем остальным, охочим до стройного графского тела, было отказано столь же категорично. После известия о гибели Вита, графиня больше не могла находиться в постели с мужчиной и старательно избегала близости с ними. Вежливо раскланиваясь с гостями, Адайн добралась до своего места и грузно опустила в него напряжённое тело.
– Ставлю десять золотых динаров, что мои двойняшки покорят сердца жюри и уверенно победят – сходу заявила герцогиня Лизандра и показала монеты на раскрытой ладони.
Недоверчиво посмотрев на младшую жену первого министра, Адайн приняла вызов и твёрдо ответила:
– Ставлю двадцать полновесных золотых, что победит моя управительница Ива. У неё в репертуаре есть две песни от самого Вита.
– А я, пожалуй, поставлю на Раиса с Ирадой. Их удивительные песни я уже слышала и считаю их самыми лучшими – принцесса Аселайн горячо присоединилась к пари.
– Тогда, я поставлю на свою певицу и можете поверить на слово, у неё песни просто сногсшибательные. Не знаю, кем они написаны, но когда ко мне заявились бродячие музыканты и исполнили их, я сразу поняла, что выиграю этот конкурс – самоуверенно заявила герцогиня Кристолия.
– К тебе тоже? – от вселенского удивления, у Лизандры полезли глаза на лоб.
Кристолия хоть и промолчала, но её физиономия повторила мимику Лизандры, явственно указывая, что тоже безмерно удивлена.
– Да о чём вы там судачите? – требовательно спросила Адайн, напрочь позабыв о высокородности своих соседок.
Ответила за них принцесса Аселайн, правда говорила очень взволнованно и торопливо, но вполне разборчиво и понятно:
– К Лизандре тоже бродячие музыканты приходили и передали умопомрачительную песню, но самое странное в этой истории, что сделали это бесплатно. Теперь ты понимаешь, почему так ошарашены герцогини?
Выругавшись, как заправский солдафон, Адайн сделала неожиданное признание:
– Мне тоже передали одну песню подобным способом.
Графиня непроизвольно прижала руки к сердцу и испуганно посмотрела на соседок. Она уже подняла руку подзывая служанку, чтобы смочить резко пересохшее горло вином, когда за её спиной насмешливо заговорил наместник Беннет.
– Можете спорить хоть до усёру, но победит именно моя команда артистов.
– Хам – первой откликнулась Аселайн.
– Старый Смердун, твоим языком только в помоях болтать – не менее насмешливо ответила Лизандра.
Младшей жене первого министра империи можно оскорблять даже наместника, а вот графине Адайн – нет, поэтому она скромно промолчала, хотя на её возмущённом лице был написан ответ крупными буквами. Кристолия презрительно фыркнула, но тоже промолчала, выполняя строгое распоряжение отца, не при каких обстоятельствах не вступать в конфронтацию с наместником. Сам же временный правитель «Ремов» пребывал в отличном настроении и поэтому пропустил дерзость дам мимо ушей, но всё же остался при своём мнении:
– Ставлю сто золотых на свою команду и не монетой меньше.
– Принимаю пари – первой ответила Адайн и незаметно усмехнулась.
Следом за ней подписались и все участницы разговора, искренне считая, что наместник Беннет просто напыщенный осёл, ничего не понимающий в искусстве, тем более, что все они входили в состав жюри.
На огромной площади разместилось не менее трёх тысяч зрителей, которые с интересом ждали начало выступлений. На правах хозяйки, Адайн произнесла короткую речь и объявила конкурс певцов открытым, но всё же два раза её прерывал гул человеческих голосов. Первый раз это произошло, после огласки призового фонда. Победитель получит тысячу золотых динаров, за второе место – пятьсот, за третье – триста, и все остальные участники по десять полновесных монет. Второй раз шумели, в основном горожане Курга. Графиня заявила, что конкурс посвящается памяти Вита. В среде городских простолюдинов, этот мальчик уже давно стал легендой, а после своей гибели и вовсе святым.
Успех конкурса превзошёл даже самые смелые прогнозы Адайн. Равнодушных зрителей и так не было ни одного, но когда выступили Ива, Раис с Ирадой и певица от Кристолии, то площадь превратилась в гудящий от восторга улей. Кое-как успокоив народ, Адайн перестала махать руками и громко произнесла:
– На этой радостной ноте, объявляю …
– Не торопись графиня, ещё не выступила моя команда – очень громко выкрикнул наместник, по кличке Смердун.
Адайн недоумённо развела руками и покладисто ответила:
– Извини, у меня совсем вылетело из головы, что у тебя тоже есть певцы.
– Есть-есть, да ещё какие, сейчас сами увидите – насмешливо сказал Наместник и махнул кому-то рукой.
В это же мгновение раздался удар в большой барабан и головы всех зрителей повернулись к особняку, в котором остановился наместник Беннет Бонофест. Из него высыпал десяток солдат и начал прокладывать дорогу через толпящийся на площади народ. Следом шли четверо загорелых мужчин, сильно похожих на лесных варваров и тащили на могучих плечах паланкин. А уже за ними шествовали семь человек с музыкальными инструментами в руках. Особо выделялся, явно молодой человек, который одной рукой азартно бил в барабан, а другой катил большой обруч. Одежда на нём была, но такая странная, что сразу бросалась в глаза. Снизу кусочек материи лишь прикрывал интимные места, сверху несколько кожаных полосок плотно прилегали к телу и подчеркивали его невероятную стройность. Кожа полностью выкрашена в стиле – как смог, так и нарисовал, но общее впечатление оставалось положительным. Портила всё большая маска на его голове, изображающая «не пойми что». Впрочем, дикари тоже были разрисованы, но гораздо искуснее, сразу видно, что потрудился талантливый человек. Процессия продвигалась довольно медленно, но с каждым их шагом в сердце графини учащался пульс. Когда они добрались до сцены и озвучили первые аккорды, у Адайн по коже побежали стада мурашек. Лесные варвары наяривали в маленькие барабанчики, чудак гремел большим, а шестеро музыкантов заиграли каждый о своём. Получившаяся какофония звуков постепенно выстроилась в мелодию, чудик закружился по сцене с помощью обруча, а с паланкина упал покров. Перед совершенно опешившей публикой предстала стройная женщина, на которой одежды было даже меньше, чем на странном парне. Три кожаных полоски, две снизу, да одна на груди и всё. Зато на ней было надето множество украшений, большинство из которых поблескивали самоцветными камнями. Верх лица прикрыт небольшой маской, а венчала композицию изящная золотая диадема. Мелодия окончательно сформировалась и приобрела довольно бодрый ритм, чудик продолжает вращаться в обруче и стучать
