не смогло вчера определить победителя певческого конкурса, поэтому сегодня это сделаете вы сами. За кого громче и дольше будете кричать, того и объявим победителем.
Последнее слово графини потонуло в восторженном вопле толпы. Пока народ искренне ликовал и окончательно просыпался после вчерашней попойки, Адайн присоединилась к подругам, но перед этим почтительно поклонилась наместнику. Смердун удивлённо приподнял бровь, но всё же ответил на приветствие добродушным кивком. Беннет даже улыбнулся уголками тонких губ, что означало у него высшую степень хорошего расположения. Только опустив зад на стул, графиня сразу навострила ушки и присоединилась к болтовне аристократок. Первых выступающих они практически проигнорировали и тихонько шушукались до тех пор, пока на сцену не вышли двойняшки Лизандры. Вот тут все припухли и слушали с приоткрытыми ртами, а под конец песни сёстры Барбер дружно встали и начали раскачиваться в такт мелодии.
– Ты постучишься в дверь мою
И я тебе открою.
Раис с Ирадой пропели последние слова песни и грациозно поклонились сначала в направлении ложи для особо важных гостей, а затем и в сторону площади, где теснились обычные горожане Курга. В ответ двойняшки получили такой мощный рёв толпы, что хоть сразу объявляй их победителями. Наместник заметно занервничал и потребовал себе вина. Когда он допивал второй бокал, крики начали постепенно стихать и вскоре выступление конкурсантов продолжилось. Но не Ива, не певица от Кристолии, так и не смогли повторить успех двойняшек. Их тоже приветствовали и довольно громко, но всё же не так азартно и продолжительно. Мысленно смирившись с поражением, Адайн с замиранием сердца ждала артистов наместника. Ей очень хотелось поверить в чудесное появление Вита, но весь её богатый жизненный опыт говорил о несбыточности подобного желания. «В любом случае этот человек очень талантлив и заслуживает всеобщего покровительства»: Адайн вынесла мысленный приговор и непроизвольно сжала ладошки возле сильно вздымающейся груди.
– Бум, бум-бум – дерзко загремел большой барабан варваров и на притихшую площадь напали тысячи подкожных мурашек.
Сегодня «убивал» большой барабан лесной варвар, одетый лишь в набедренную повязку и пышный головной убор, состоящий из множества разноцветных перьев. За ним следовала его точная копия, только заметно крупнее и с совершенно немыслимым музыкальным инструментом в мускулистых руках. Около десяти деревянных дудок были закреплены в ряд и смотрелись каким-то сказочным оружием. За ними тащили уже знакомый паланкин, сзади которого грациозно маршировали шестеро музыкантов. Бодренько взобравшись на сцену, носильщики пристроили на груди маленькие барабанчики и самозабвенно застучали по ним своими ладонями. Самый мощный варвар опустил необычный инструмент на пол сцены и присев рядом в позе «лотоса», мощно дунул в сампонью. Ничего подобного Адайн раньше не слышала и близко, необычная музыка сразу захватила в плен, причём добровольный и бесповоротный. Она купалась в красивой мелодии, когда по площади пронёсся вздох удивления. По проложенной солдатами дороге от особняка наместника, шла её внебрачная дочь – Помелла. Правда узнать её можно было с большим трудом из-за совершенно дикой причёски, какой-то аляповатой раскраски лица и сверкающего самоцветами очень короткого платья. Девочка вышагивала с гордо вздёрнутым подбородком, а на юном личике блуждала загадочная улыбка. В руку Адайн вцепилась принцесса и взволнованно затараторила:
– Вот теперь я твёрдо уверена, что Вит жив. Изменить женщину до неузнаваемости одними красками и причёской, может только он.
– Согласна с тобой, поэтому срывание масок отменяется категорически – торопливо прошептала Адайн и вновь сдалась в плен чарующей разум музыке.
Помелла взошла на сцену и лишь тогда стало видно, что она ведёт на поводке, идущего на четвереньках человека. Он старательно изображал из себя покорного раба. Его красивое тело было перечеркнуто множественными шрамами, которые остаются после истязания плетью. Его подвели к паланкину, с которого тут же упал покров и на истерзанную спину раба ступила изящная нога женщины, одетой в платье из тончайшего шёлка. Назвать это одеяние платьем, наверное, отважилась бы только Адайн. Девушка была явно одета, но очертания её стройного тела просматривались так отчётливо, что все мужчины начали уверенно превращаться в детородный орган. Так она ещё и танцевать начала, после чего наместник Беннет аж выронил бокал с вином и торопливо извинился перед дамами. Посреди паланкина торчал железный шест на который ловко вспрыгнула Помелла и закрутилась на нём, каким-то невероятно соблазнительным созданием.
–Ах, ох – восхищённо прошелестело над площадью, но словно боясь спугнуть явившееся к ним чудо, народ тут же снова притих.
Первой запела девушка в полупрозрачном платье, потом солировал раб, а припев они воспроизвели совместными усилиями. Поражённые до глубины души зрители услышали историю о несбывшихся надеждах и разделённой любви. Да не только услышали, а ещё и увидели, перед ними был разыгран целый спектакль. Новые необычные инструменты, совершенно невероятные образы и чудесная мелодия с понятными всем словами, просто порвали сознание горожан Курга и его многочисленных гостей. Они истошно кричали и даже визжали, неистово топали ногами и рвали на себе одежду, создавая при этом столько шума, что их не смог бы заглушить дружный залп десятка крупнокалиберных кулеврин. Песня давно уже закончилась, а музыканты всё продолжали играть и только поэтому, люди постепенно начали успокаиваться и вновь превращаться в восхищённых зрителей. Адайн тоже вернулась в разумное состояние и сразу переглянулась с сёстрами. Терса стояла с залитым слезами лицом и абсолютно счастливыми глазами, она озорно подмигнула и отвернулась к сцене. Клер покрылась таким румянцем, как-будто её обварили кипятком и старательно отводила глаза. О чём сейчас мечтала эта красивая женщина можно было догадаться довольно легко, но осуждать её за это было некому. Адайн уже пожирала глазами стройную фигуру своего воскресшего любимчика и вновь проваливалась в омут его колдовского искусства.
А Вит вошёл в раж и небрежно поправив набедренную повязку, поднял руки над головой и начал плавно раскачиваться. Его загадочная певица повторила эти движения и вскоре вся площадь двигалась в едином порыве. Вновь зазвучала варварская сампонья и Витор Лебреот запел. Особо сильным голосом он не обладал, но совсем уж безголосым тоже не был, а учитывая сложившуюся обстановку, так главное вложить в слова душу и успех будет обеспечен.
– За звезду полжизни,
За луну свободу,
Я целую небо,
А оно льёт воду.
Песня снова допета, а народ и не думал успокаиваться и продолжал двигаться в едином порыве.
– А сейчас будем петь вместе – громко выкрикнул Вит и помогая себе руками, начал повторять припев.
Люди подпевали слова полюбившейся песни сначала неуверенно, но на третьем повторе орали уже во всё горло. Пока зрители отвлеклись, артисты наместника
