— Анри Стетервиль, рядовой.
— Дружинник?
— Русский он, — послышался голос Нивера.
— Русский? Здесь? Типа, шёл, шёл и пришёл?
— А ты кто?
— Я — Нивер Эст, мой отец — Гасдрубал Эст.
— И что? Мне твой отец неинтересен.
— Инский, заткнись. На инструктаже звучало это имя, слушать надо было. Они из наших. А это правда русский, Нивер Эст?
— Да. Мы же с отцом их в плен брали в прошлом году. К нам и распределили.
— Сколько их всего?
— Ещё двое. Там, в казармах.
— Ясно. Значит так, Инский, Велтервиль — сопроводить пленных в тыл. Без рукоприкладства, проверю! Там разберутся. Мы идём дальше.
— Да, монсоэро.
Назначенный напарником хамоватого типа парень был молчалив, относительно молод и так же вооружён тепловым карабином. Пригибаясь сами и пригибая пленников, они побежали вдоль стены к проходам в Пещеру, около которых продолжались шевеления.
Навстречу двигались группы пехотинцев, с неодобрением посматривавших на них, пары телеуправляемых танков, ощетинившихся турелями, даже тяжёлая пушка, влекомая тягачом. Со стороны казарм слышалась массированная пальба из всех видов лучевого и теплового оружия.
— Поберегись! — раздались крики впереди.
Все хлынули по сторонам, давая тропу для боевого флаера, точно такого же, как сражавшиеся с синарианскими штурмовиками. Машина пролетела чуть вперёд над самой землёй, после чего стала набирать высоту. На Андрея обрушился поток нагретого воздуха, сдуло кепку. Он бросился за ней, еле успел поймать.
— Сейчас он им врежет. Смотри!
Машина, зависнув на месте, выдвинула короткие крылья с ракетами и дала в сторону помещений Семнадцатого легиона полный залп. Серия оглушительных взрывов прокатилась по гроту, противоположную стену заволокло дымом и пылью. У Андрея подкосились ноги — где-то в казармах находился отец и дядя Сергей…
— Что, куда их вести? — спросил Инский, отворачиваясь от панорамы сражения.
— К штабу, конечно. Штаб же рассчитывал, что делать с пленными.
— Не брал бы я пленных… Особенно эту чёрную погань.
— Семнадцатый легион в Битве при Береговом не участвовал и ни в чём таком замечен не был. А дружинников никто не любит. О, вон чья-то ставка, пошли туда.
Первым в глаза бросился наблюдатель с биноклем, стоявший возле крайнего правого прохода. Время от времени он что-то говорил стоящим рядом офицерам, те кивали. Уже в коридоре Андрей увидел тактический стол, вокруг которого склонились несколько человек.
— Пфу, это не легионная ставка, пойдём…
— Эй, бойцы! Подойдите сюда! — окликнули их.
Инский нервно ругнулся. Закинув карабины за спину, «маки» вытянулись и зашагали к позвавшим, толкая пленников впереди.
— Кого взяли? — спросил какой-то офицер.
— Десяток, дружинники, бегали на утреннюю зарядку, — доложил напарник Инского, Велтервиль, — они на нас напали, потому остальным не повезло. Только эти двое остались.
— Дружина, значит? — нехорошо нахмурился тот.
— Монсоэро праэтор, один заявляет, что наш, второй вообще русский.
— Русский? — переспросил праэтор.
— Русский?.. — отвернулся от стола другой офицер.
И Андрей увидел его лицо. Своё лицо.
Глава 22
*** Это… я? Где я? Что со мной? ***
Анри Сейвиль был ошарашен, пожалуй, не меньше, чем его двойник. Он словно застыл на месте, на лице отразилось глубочайшее изумление. Праэтор, разговаривавший с конвоирами, поднял правую бровь, вгляделся в лицо Андрея, потом перевёл взгляд на «сына императора».
— А ведь похож! Сильно. Эй!
Он пощёлкал пальцами, привлекая внимание. Всех окружающих, но не принца, тот так и смотрел стеклянными глазами в одну точку.
— Конвой! Вон там есть помещение, уведите… задержанных туда, покараульте у входа.
— Будет исполнено, монсоэро праэтор! Но… Может, мы лучше вернёмся в десяток? Здесь есть своя охрана.
— Не успеешь, боец, — ухмыльнулся тот, — далеко, а сражение почти закончено. Выполняйте приказ.
— Есть. Пошли, в общем. Алё! Пошли, говорю!
Андрей не впал в ступор, как его визави, но тоже был… слегка не в себе. Он отчётливо видел над головой «сына императора» некое чёрное облачко. Что-то нереальное, отвратительное, при этом подвижное и словно живое. Окружающие на него не обращали никакого внимания. Это нормально?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Бой, и правда, почти закончился — пленникам пришлось просидеть в импровизированной кутузке всего около получаса.
— Нивер, а ты не видел ничего необычного?
— Где?
— Когда нас к офицерскому столу подвели.
— Когда принц застыл с глупой рожей? Нет, кроме него, ничего не видел.
— Просто застыл?
— Ну да. А ты почему спрашиваешь?
— Да так… Странно всё это.
— Я тоже удивился, почему он на тебя так отреагировал. Ну, похож, ну, двойник. Бывает.
— Эй, задержанные! Хорош трепаться!
— С чего бы? Уже разговаривать запрещено?
Андрей, вспомнив начало своего пути в легионе, грустно усмехнулся. Где там свои?
— Нет, тут по вашу душу идут. Сейчас пост сдавать будем, похоже.
Действительно, подошли несколько офицеров. Конвоиры со свободой обломились, их никуда не отпустили, велев охранять помещение.
— Имя, звание.
— Анри Стетервиль, рядовой.
— Как по-русски?
— Андрей Александрович Мединцев. Звания нет.
— Как долго вы служите в Семнадцатом легионе?
— Несколько месяцев, почти год.
— Как попали сюда?
— Прошли через подводную пещеру до воздушного шлюза.
— Магон, сделай запрос.
— Да, монсоэро.
— Сколько вас было?
— Я, отец, друг отца.
— Они тоже служили в Семнадцатом легионе?
— Я поправлюсь. Нас распределили не в штат легиона, здесь присутствовала некая… дружина. Вот туда.
— Дружина…
Незнакомый офицер, присутствовавший при допросе, дал волю чувствам.
— И как вам дружинники?
— Не знаю… Обычные. Только поговорить с ними не о чем было.
— Конечно, не о чем. Не о своём же прошлом они будут болтать. У дружины Роб-Роя руки по локоть в крови, молодой человек. Мирных граждан македонианской столицы.
— Они брата моего убили, — подал голос Инский от двери, — и жену его. Она беременная была.
— Потому мы восстали. Потому мы сбросили узурпатора, хотя даже не знали об этом сначала.
— О чём?
— Что он убил старого императора. Нам позже открыли глаза.
— Вы о Роб-Рое Первом?
— Конечно, о ком же ещё. Дружина — его детище, замена преторианцам, которую можно было использовать против народа.
— Не знаю. Я ничего такого не заметил ни в дружинниках, ни в бывшем императоре.
— Стоп! Ты о ком?
— Как о ком? Речь шла о бывшем императоре Роб-Рое Первом.
— Ты его видел? Он здесь?!
— Вы ничего не путаете, молодой человек? Роб-Рой считается погибшим.
— Нет, он жив, — подтвердил Нивер, — появился в лагере легиона два года назад, с двумя сотнями человек своей дружины, принял командование. За два года сюда пришло ещё с полсотни человек, из других подразделений.
— Почему не докладывали?
— Батя — агент глубокого залегания, нам было запрещено выходить на связь, кроме чрезвычайной ситуации, а о гибели Роб-Роя я лично не слышал. Мы оставляли депешу в тайнике, её до сих пор не забрали. Рисковать не стали — у нас своё задание, а раскрытие было неизбежно.
— Какое задание?
— Допуск уровня А есть? И без посторонних.
— Нет. Вопрос снимается. Магон…
— Я передал сигнал, как только убедился, что говорят правду. Парни поищут, найдут.
Уверенность офицера Андрей не разделил — Пещера большая, лабиринтов много, а командующий уже от них удачно ускользал.
В помещение вошёл Анри Сейвиль. Офицеры вытянулись в струнку, тот махнул рукой.
— Это правда? Роб-Рой жив?
— Был жив до штурма, — вздохнул Нивер.
— Организовать поиск, взять живым! Высший приоритет, приказ императора!
— У нас здесь нет связи с императором, Ваше Высочество, — праэтор снова поднял правую бровь.
