— Теон, а если выставить охрану у вашего дома?
Аланг покачал головой.
— Кто мне даст людей?
— Справимся своими силами. Вы ведь все-таки возглавляете самый большой отдел. У нас достаточно сотрудников.
— Нет, Патрик. Бессмысленная затея. Если я продолжу расследование, меня уволят. Я не вижу выхода.
Ло поднялся.
— Вы заберете рапорт? - спросил Аланг.
— Нет, Теон. Мое решение остается в силе.
— Подумайте о Джун, Патрик. Вы не имеете права рисковать ее жизнью.
— Это касается теперь только меня и Джун, — хмуро ответил инспектор и вышел из кабинета.
Оставшись один, Аланг тяжело вздохнул и уронил голову на руки. Ощущение безысходности, щемящее и ноющее, переворачивало все внутри. Это чувство, насколько себя Аланг помнил, никогда не было столь острым. Он настолько осязаемо ощутил собственное бессилие, что закололо сердце. И к этой безысходности, к этому бессилию примешивалась неприязнь к себе. За то, что впервые в жизни он прижат к стене. За то, что не нашел в себе сил сопротивляться. За то, что дома на столе лежит пачка денег, небрежно оставленная одним из вчерашних "гостей". Он, правда, не притронулся к ней, но ведь и не выкинул. За то, что не сказал о деньгах Патрику. За то, что оставляет его один на один с "Триадой". "Может быть, Ло проявит благоразумие, когда у него состоится такая же встреча", — шевельнулась в мозгу слабая надежда. Аланг поймал себя на мысли о том, что ему очень хочется, чтобы и Патрик согласился на их предложение. И не только в целях его и Джун безопасности. Алангу было бы легче перенести собственное малодушие, легче от сознания, что не он один пошел на сделку со своей совестью. От этих мыслей ему стало совсем противно, противно до горечи во рту. Он пытался себя оправдать, пытался убедить себя, что сдался исключительно ради жены, что иного выхода нет. Но все эти аргументы были слабым утешением. Он прекрасно понимал, что поступает низко прежде всего по отношению к Патрику, что предает его, потому что Ло - а Аланг был абсолютно уверен в этом — пойдет дальше. Пойдет и сломает себе шею. Продолжать расследование, да еще в одиночку, — значит сознательно подписать себе смертный приговор. Аланг понял это еще вчера, когда разговаривал с людьми из "Триады". Они не остановятся ни перед чем. Нет, нужно попытаться уберечь Патрика, Джун. Аланг нажал кнопку селектора.
— Инспектор Ло на месте?
— Нет, шеф, ушел, — раздался голос дежурного.
Значит, нужно поговорить с Джун. Может быть, с её помощью удастся подействовать на Патрика. И сделать это нужно будет завтра же. Нет, сегодня. Аланг набрал номер телефона квартиры Патрика, но ему никто не ответил. Он снова нажал кнопку селектора.
— Слушаю, шеф.
— Чеонга ко мне.
— Будет исполнено, шеф.
Через несколько минут в кабинете Аланга появился молодой парень лет двадцати пяти. В Си-ай-ю он пришел всего две недели назад, а до этого служил в береговой полиции.
— Ты знаешь инспектора Ло? — с ходу спросил Аланг.
— Видел два раза, — ответил парень.
— Завтра с утра установишь за ним наблюдение. Это будет проверка для тебя. Если инспектор ничего не заметит — останешься у меня в отделе.
Брови новичка удивленно поднялись.
— Инспектор Ло выполняет сейчас важное задание, — пояснил Аланг, — а ты будешь его охранять. Если почувствуешь, что он нуждается в твоей помощи, действуй не раздумывая. Меня будешь держать в курсе дела постоянно. Все понял?
— Да, шеф.
— Можешь идти. Впрочем, постой. Начнешь с сегодняшнего дня. Отправляйся к его дому прямо сейчас. Из поля зрения не выпускай ни на шаг. Но еще раз предупреждаю — он не должен ничего знать.
— А как быть ночью, шеф?
— Это — твое дело.
Оставшись один, Аланг медленно прошелся по кабинету, успокаивая себя тем, что он хоть что-то сделал, чтобы помочь Патрику. А в глубине сознания мелькала мысль, которую он всячески старался прогнать, не дать ей оформиться. Не для инспектора Ло предпринял он этот шаг, а для себя. Люди из "Триады" наверняка поинтересуются, почему не прекращено расследование. И он сможет ответить, что инспектор Ло больше в Си-ай-ю не работает и что он, Аланг, установил за ним слежку, чтобы знать о его действиях и своевременно предупредить "Триаду". Аланг поморщился. Как же случилось, что он готов помогать "Триаде"? Как случилось, что он изменил самому себе, Патрику? Может быть, еще не поздно? Может быть, еще вернуться домой, выбросить деньги, на которые ему стыдно смотреть? А что дальше? "Триада" выполнит свое обещание по отношению к Лау, и Аланг не сможет ее уберечь. Да и не только ее, он и сам не сможет спастись. "Триада" всесильна, бороться с ней бесполезно. Что толку отстаивать свои убеждения, принципы? Если он откажется прекратить расследование, его уволят. Придет другой человек на его место, и он тоже не сможет справиться с "Триадой". Так не лучше ли спокойно доработать до пенсии, спокойно жить и не волноваться за собственную голову? А деньги, которые лежат у него дома? Сумма немалая. Не возьмет он, возьмет кто-нибудь другой. Лау была права, когда говорила, что у тайных обществ денег больше, чем у Си-ай-ю, и поэтому Си-ай-ю с ними не справится. Так какой же смысл дуть на ветер?
5
— Патрик, я не могу больше. Мне почему-то кажется, что он обо всем догадывается.
Джун умоляюще посмотрела на шагающего рядом Ло.
— Джун, дорогая, ты должна продержаться еще немного, — инспектор взял жену под локоть, тихонько сжал его. — Ведь ты у меня умница. Попытайся разобраться в нем, понять, что он из себя представляет. Нам очень нужен человек из этой банды, я тебе говорил. Иначе нам с ней не справиться. Вся надежда на тебя. Ты должна мне помочь. Если в нем осталась хоть капля человеческого, ты это увидишь. Не знаю, каким образом, но ты должна это понять. От тебя сейчас зависит многое. Тебе решать, состоится у меня с ним разговор или нет.
— Нет, у меня ничего не выходит. Наверное, я не умею разбираться в людях. Иногда мне кажется, что он способен на какие-то эмоции — в прошлый раз он с таким жаром говорил мне о своем одиночестве, о том, что неудовлетворен жизнью... Но я знаю, кто он, и у меня создается впечатление, что он играет.
— Тебе понадобилось совсем немного времени, чтобы разобраться во мне, — Патрик попытался шуткой подбодрить Джун, хотя после вчерашнего разговора с Алангом на душе у него было неспокойно.
Джун слабо улыбнулась.
— Скажи, а если... ну, если я решу, что он... такой же, как и все они... Что тогда?
— Тогда мы оставим его в покое, чтобы не настораживать "Триаду", и будем искать другие пути.
— Ах, Патрик, я ужасно боюсь. Боюсь его, боюсь подвести вас. Вдруг мне покажется, что с ним можно говорить, а на самом деле это не так?
— Возьми себя в руки, Джун, — сказал Патрик, — ты сегодня чересчур взволнованна.
— Мне кажется — он догадывается.
— Ерунда. Почему он должен что-то заподозрить? Ведь ты делаешь все, как нужно. И не забывай — я все время рядом. Чуть что, и я приду на помощь. Ну, всё. Он ждет тебя за углом. Будь умницей. Помни — я рядом. Желаю удачи.
Патрик поцеловал Джун в щеку и пошел на другую сторону улицы. Она тряхнула своими пышными волосами, словно пытаясь перевоплотиться, отогнать от себя страх, на секунду замедлила шаг, потом с решительным видом свернула на Орчард-роуд.
Шан уже стоял на том месте, где они договорились встретиться, и поглядывал на часы. Увидев Джун, он устремился к ней навстречу.
— Вы меня заставили мучиться целых десять минут, — объявил он шутливо-обиженным тоном. — Я даже начал думать, что вы не придете.
Джун кокетливо пожала плечиками.
— Ожидание еще никому не вредило. Скорее наоборот...
— Вы — опасная женщина, — засмеялся Шан. — Вы умеете завлекать неопытных юношей.
Он посмотрел на свою спутницу, и в его взгляде Джун уловила что-то похожее на ехидное любопытство. "Как странно он на меня смотрит, — подумала она. — В прошлый раз его глаза не выражали ничего, кроме нетерпеливой похоти". Ею вновь овладело беспокойство.
— Куда мы сегодня пойдем? — Джун постаралась задать вопрос как можно более беспечным тоном.
— Если вы не возражаете, прогуляемся немного. Я так люблю бродить по вечернему Сингапуру. А потом обязательно что-нибудь придумаем.
Джун смешно наморщила свой аккуратный носик.
— У-у! Ходить пешком. Нет ничего более скучного и утомительного. Я с удовольствием выпила бы чего-нибудь прохладного. Сегодня так жарко. И потом, наверху в "Гонконге" можно потанцевать. Там прекрасный оркестр.
— Если вы хотите послушать действительно хорошую музыку, то нужно идти не в "Гонконг".
— А куда же?
— Положитесь на меня, и вы останетесь довольны сегодняшним вечером.
— А я хочу в "Гонконг", — не допускающим возражений тоном заявила Джун.
— Ну что ж, — согласился Шан, — в "Гонконг", так в "Гонконг". Ваши желания для меня — закон.
