— Знаешь, фон Бойзен, мы поговорим о твоих мыслях именно со Швендом. В этом что-то есть. Ведь есть же для этого деньги и немалые.
Надо только кандидатуру подходящую найти.
— Кандидатура-это удача столетия. Прошлый век выдал симпатичного Наполеона. А наш век выдал троих гениальных проходимцев: из них — двое в России. Дальше еще долго, наверное не найти подходящего клиента.
— Век еще не кончается.
— Да нет. История навряд ли подкинет нам второго такого симпатичного и запоминающегося фюрера, каким был наш незабвенный Адольф. Нет, нет. Он смотрел лучше всех исторических деятелей и до него, и после него. Как ни обливали его грязью и помоями, все равно он сохранил свой симпатичный имидж первого человека истории. Фюрер остался Фюрером-лидером нации. Немцам есть чем гордиться.
Глава девятая
Динстон мутными глазами посмотрел на капитана Луиса, с силой бросил рычаг телефона на стол.
— Ничего не понимаю.
— Что не понимать? — дьявольски спокойно, но с оценочной решимостью прокартавил полицейский. — Погибло восемь наших сотрудников. Как это могло случиться?
— Что-о!..
Динстон осел, привалился к спинке стула, схватился за сердце. Тело его обмякло, стало безвольным и старческим. Капитан забегал вокруг него. Нашел пилюли, валерьянку.
— Что с вами, сеньор полковник.
— Не знаю. Наверное, сердце. Со мной такого еще никогда не было.
Столько лет гоняюсь за этим русским и только потери. Одни потери. Люди гибнут неотмщенные. Что делать? Капитан, подскажите.
Мулат задумчиво уставился в сторону далекой Африки.
— Восемь наших лучших парней погибло. Восемь. Не могу взять в толк, что там могло произойти. Пустячное дело, но что отписать министру.
— И я ничего не понимаю, — блеял мертвым голосом американец. — Какая-то напасть. Никакой логики. Сколько знаю этого неудобного русского, никакой логики, всегда, одна только ерунда. И люди гибнут и гибнут. И здесь: лайнер, раненый монах. Замкнутая территория. Все обложено. И на тебе- свои стреляют своих. Чушь собачья.
— Что они с немцами не поделили?
— Кто теперь сможет сказать? Трое оставшихся полицейских во время перестрелки находились с девицами где-то в неизвестной каюте. И сами очень немного узнали только на следующий день, когда не смогли найти своих коллег и обратились к капитану корабля. Но и тот не в курсе.
Команда судна убрала трупы в морг, а полицейских направили к комиссару Боднару. Тот только руками разводит.
Динстон по-стариковски всхлипывал и набожно причитал.
— Ну, еще не все погибли, — жестко реагировал Луис. — Меня этим не остановишь. Я докопаюсь до сути. Нужно проанализировать списки всех пассажиров, команду лайнера, обслугу. Хотя, спрашивается, что нам сразу мешало просмотреть списки. Да и этот французишко каким образом на корабле оказался. У него какие дела в Африке могут быть?
Мулат защелкал пальцами, задумчиво заходил по комнате.
Но американец не давал сосредоточиться. — Время, время уходит, — стонал он скорбно, потирая левую сторону груди. — Где теперь этот шельма находится? А мы еще не предупредили в Африке резидента.
Маккинрой, сволочь, наверное уже там.
— Поздновато. Уже три часа, как судно причалило к пирсу Кейптауна.
— За это время из города он не выберется. Раненого подлечивать необходимо. А это стационар, деньги, время. Сутки, минимум, нужно.
— Значит нужно срочно звонить резиденту и нажимать на него, чтобы крутился. А то этот придурок с монахом сядут на другой корабль и ищи его потом. Куда ему плыть-то надо?
— Вообще-то в Китай. Но он так по-дурацки выбирает маршрут, что путает все расчеты моих сотрудников.
— Ну, что-то и мы можем прикинуть. По карте видно, как ему удобнее отплывать.
— С этим не предугадаешь. Он картой не пользуется. Все как-то по наитию, эмоционально.
— На его руках раненый. Здесь особо ничего и некогда мудрить. Он ограничен в маневрировании. Закроем несколько возможных путей. Не раскисай, вельможа, — прикрикнул капитан, видя, как полковник угасающе депрессирует. — Молодой еще. Люди погибли, но мы то живы. Что нам? Надо размышлять дальше.
— Ах, да, — резко встрепенулся Динстон, — извини Луис, с горя совсем забыл. Сколько за людей я должен?
— По сто тысяч.
— О'кей.
Полковник неуверенной рукой выписал чек, подал мулату.
Тот мельком посмотрел на бумажку, удовлетворенно спрятал в карман.
Успокаивая бледного Динстона, уверенно произнес:
— Шпионы долго не живут. И у этого субъекта ниточка оборвется.
Такова логика людей вне общества. Не печальтесь, мой друг. Мы атакующая, законная сторона. Не все еще потеряно.
— Что ты говоришь? Он не шпион и ему везет.
— Не плачь. Живой же. Что еще надо?
— Да нет. Скорее я сдохну, как собака, а этот козел будет жить.
— Ну, полковник, не так все мрачно. Не впадайте в транс.
— Мрачно, дорогой Луис, веселее не будет. Его дружки могут мне, как одному теневому министру в Китае, паука голодного в карман подкинуть. Тот уже четвертый год парализованный в постели тухлятиной воняет.
И не придерешься к ним. Человек жив. А практически. Что за жилец, прикованный к кровати. Хуже тюрьмы.
— Откуда они знают вашу роль в этих событиях?
— Знают они. Все знают. Пора мне на пенсию бежать. Только так можно спастись от них.
— Не верю, что это такая мощная контора, что даже вам, высокопоставленному офицеру разведки, приходится опасаться. Я поеду в Африку. Наведу там шмон. Посмотришь, как надо действовать.
— Полицейский подошел к карте.
— В Азию он может двинуться из Кейптауна из Порт-Элизабет. Эти два порта мы и возьмем под наблюдение. Я беру с собой людей, оформляю рабочую командировку по выяснению причин гибели наших офицеров. Вы же звоните в Африку, и пусть ваши люди нащупают монаха. Там у меня имеются крепкие связи с местной службой. Она поможет. Там ребята очень крутые. Несколько я знаю, в ЮАР мы вообще можем действовать против цветных, не соблюдая никаких законов: страна белых и для белых. Нужно только вовремя обнаружить место, где может скрываться монах. Возьмем гранатометы и просто разбомбим место, где он будет находиться.
Торопите своих подчиненных.
Динстон немного порозовел. Вынул еще чек: выписал двести тысяч.
— Вот вам, сеньор капитан, на дорогу. Может быть вам, свежему человеку, повезет больше, чем мне.
— Хорошо, что вы верите мне. Выпьем, сеньор полковник. Как насчет чистой русской водочки?
— Э-эх, давай. Может и вправду полегчает.
— Еще как полегчает. Главное, меньше предаваться депрессии, тогда светлее будущее.
Глава десятая
Рус с каждой минутой напрягался все больше. И удивлялся не меньше.
Скоро должна закончиться операция Сен Ю по переливанию крови, а около больницы никакого подозрительного оживления. Он видел офицеров месье Боднара, стоявших у входа в лечебное отделение. Полицейских, с обратной стороны прогуливающихся у служебного входа, приглашенных и оплаченных французом. Получается, комиссар и мистер Маккинрой практически обеспечили все, чтобы Сен Ю смог доплыть до Африки. Круиз также не стал последним и для попутчиков: доктора, старушки, и совсем еще юной девушки Дины. Груз психологической тяжести, накопленный на лайнере, спадал. Но, проще от этого не становилось. Хотя на твердой местности Рус всегда чувствовал себя уверенней. Сейчас он сидел в машине, наблюдал со стороны больницы и начинал незаметно для себя рассчитывать, каким путем достигнуть берегов Индии. Уже пора было как-то давать сигнал братьям-монахам. Они должны знать, что Сен в Африке, и что дальше ему прямой путь до Индии. Сопровождающий врач сказал, что после очередного переливания крови, через день-два монах сможет разговаривать, а еще через три-четыре дня начнет ходить.
Медленно, но… Значит, скоро Рус передаст ему пистолет, а заодно, монах вспомнил: Сен Ю знает многие монашеские связи в Индии. Кейптаун, как порт отплытия не подходит: наверняка агентуры хватает, которая работает на американца. Туда никак нельзя. Порт-Элизабет удобнее.
Догадаются ли полицейские сыщики, что монахи могут воспользоваться этим портом. Рус раскрыл карту Южной Африки. До Элизабет больше четырехсот миль. Если там и есть кто из агентуры, то намного меньше, чем сейчас в Кейптауне, И, если сразу после операции, отправиться туда, то можно опередить ищеек Динстона. Одни сутки: и он с Сен Ю оторвется от них.
Месье Боднар, уверенный в себе, бодро вышел из больницы, покрутился вокруг парадного входа, увидел машину Руса, быстро подошел.
— Через пять минут Сен Ю вывезут. Думаю, вам спокойнее отплывать из Порт-Элизабет.
Рус согласно кивнул, будто это были единственно правильные мысли француза.
