— Два резервных хода! — в моем измочаленном мозгу все же родилась светлая мысль. — Их не охраняют. И там двойные двери. Можно войти без риска впустить тварей внутрь.
— Один вход совсем рядом! — вспомнила Лиза.
— Безумцы! Остановитесь! — вскричал фельдшер.
Безумцы? Что ж, мы похоже и впрямь были не в себе. Но только это еще не безумие. Безумие наступит утром, в тот самый миг, когда мы выйдем наружу и обнаружим поселок мертвым, поймем, что пока мы трусливо прятались под землей, здесь творился ад, настоящий ад. И он повторится снова, обязательно повторится, поскольку трусам и предателям там самое и место.
— Ильич, ты пойдешь с нами! — это был приказ.
— Я…? Я…! — фельдшер хотел протестовать, но это местоимение застряло у него в глотке, как кость.
— Не дрейфь. Закроешь за нами дверь и все. — Больше никому ничего объяснять не требовалось, и я прохрипел: — Вперед!
Все то время, что мы тащились до резервного хода, я думал, вернее пытался думать. Прорыв мог произойти только, если вырубилось освещение. Но свет в убежище горит. Значит дизель работает исправно. Выходит, проблема на одном из участков периметра. Там освещение следует восстановить или заменить. Как и чем? Вот это можно выяснить уже только на месте. Если, конечно, доберемся до этого самого места.
Дверь шлюза вынырнула из-за очередного поворота совершенно неожиданно. Лиза оказалась права, мы находились очень близко. Полсотни шагов, и вот она, пожалуйте, калитка в преисподнюю.
— Открывайте! — скомандовал я.
Первым на мой приказ среагировал Пашка. Оставив меня на попечение Загребельного, он тут же повис на заржавевшем рычаге. Этим ходом давно не пользовались, да к тому же механизм запирания был примитивным, самодельным. Само собой, что он поддавался с большим трудом.
— Я помогу.
Леший уже хотел передать меня на попечение фельдшера, но я запротестовал.
— Нет. Ильич, помогай ты.
Загребельный искоса глянул на меня, но ничего не сказал.
Общими усилиями Пашка и медик все же победили заржавевшую рукоять. Тяжелая дверь с протяжным скрипом отползла в сторону. Я увидел, что с ее обратной стороны все идентично. Точно такой же ворот и даже есть скоба, за которую можно тянуть. Это хорошо, просто замечательно. Это как раз то, что мне и нужно.
— Лиза, давай сюда оружие, — я протянул руку за автоматом и только сейчас сообразил, что продолжаю судорожно сжимать в пальцах коробочку с рамкой. — Спрячь это. Подарок. — Я вырвал из рук девушки Пашкину АКСУху, а вместе него сунул ей маленький приборчик.
Когда Леший последовал моему примеру и завладел своим верным АКС, настало время для новой вводной:
— В коридоре за поворотом две керосиновые лампы. Зажечь и принести. Быстро!
Как я и предполагал, исполнять кинулись Лиза и Пашка. Фельдшер с его заторможенными рефлексами так и остался стоять, обеими руками вцепившись в ворот.
— Ну, с богом, — когда ребятня скрылась за поворотом, шепнул мне Леший.
— Пошли, — я кивнул. — Ильич, закрывай дверь.
— А как же лампы? — проблеял вконец запутавшийся медик.
— Закрывай, я сказал!
Мы с Лешим не задерживаясь более ни на секунду, шагнули за толстый железный порог. Когда тяжелая створка за нашей спиной уже почти влипла в резину уплотнителя, я обернулся. Сквозь ярко освещенную щель я увидел Лизу. Она бежала вслед за нами и глаза ее были расширены от ужаса.
— Живи, девочка, я тебя заклинаю, живи, — прошептал я и помог двери закрыться.
В переходном шлюзе стало почти тихо. И так продолжалось до того самого мгновения, пока Лиза не добралась до двери. После этого та стала содрогаться от негромких ударов, а запирающий ворот потихоньку пополз вниз.
— А я все думал, когда же ты их сплавишь, — Леший ухватился за рукоять с нашей стороны и не дал ей провернуться. Затем он выщелкнул из запасного магазина патрон и засунул его меж язычком и краем прорези в которую тот уходил. Когда дверь оказалась прочно заклиненной, он буркнул себе под нос: — Один патрон, это мелочь. Один патрон нас все равно не спасет.
Я был того же мнения, даже еще более пессимистичен. Огнестрельное оружие штука хорошая, проверенная, только вот случай сейчас не тот. Не на того зверя мы собираемся охотиться. Хотя… Я прислушался. Снаружи явно доносились выстрелы.
— Слышишь? — Загребельный замер, весь превратившись в слух.
— Стреляют.
Снаружи бой! Живые! Там все еще есть живые!
Этот Андрюхин возглас сработал словно команда «В атаку!», и мы тут же кинулись открывать наружную дверь. От меня, естественно, толку было мало, зато Загребельный… Против его силищи и неистового напора ржавые запоры не могли устоять.
Прежде чем выйти наружу, Леший одним выстрелом разнес тусклую лампочку под потолком. Я понял его поступок. От призраков она бы все равно не защитила, а вот привлечь этих бестий вполне могла. Итак, мы очутились в полной темноте, наполненной лишь хрипом нашего дыхания да стуком сердец.
— Готов? — Загребельный ухватил меня покрепче.
— Давай, — я передернул затвор автомата.
— Поехали!
Леший подналег, и железная дверь распахнулась наружу. В глаза нам ударил свет, яркий свет, которым сияла оборонительная стена номер четыре. Я слышал, как у Лешего из груди вырвался вздох облегчения. Его люди скорее всего пока еще были живы. Вот именно пока. Четвертая стена не могла долго устоять без поддержки пятой, самого длинного и мощного бастиона всего одинцовского периметра. А вот он-то и был погружен во мрак.
Хотя вру, мрак был неполным. Прожектора пятой стены работали, вот только их постигла печальная участь фар моего погрузчика. Они, увы, больше не вырабатывали свет. На фоне четких, будто нарисованных белой матовой краской кругов проносились тени, много теней, десятки, а может даже и сотни. Сейчас они властвовали не только на стене, они уже продвинулись далеко вглубь поселка. Я видел, как один за другим сдают позиции, гаснут те редкие фонари, что освещали внутреннюю территорию.
Однако не только призраки наполняли агонизирующий поселок. Сотни людей метались во мраке. Их крики сливались с воплями летучих бестий, выстрелы выхватывали из темноты изогнутые, словно корчащиеся в ужасных судорогах фигуры. Это был единый водоворот смерти, хаос, который уверенно и неизменно пожирал все то, что когда-то именовалось миром людей. Остановить, противостоять этому казалось не сможет ничто… ничто, кроме света. Свет… Да откуда же ему взяться?!
Я думал только об этом. У меня было время подумать об этом. Мы с Лешим оказались на участке, где призраки уже завершили свое грязное дело. Мертвая земля, мертвые камни, даже сам воздух здесь казался мертвым и непригодным для дыхания. Никто из летучих тварей не мог даже предположить, что именно здесь вдруг воскреснут две живые души. Воскреснут и немедленно кинуться в бой не на жизнь, а насмерть.
Я увидел, как в шагах тридцати от меня черными бинтами развиваются страшные щупальца. Они уже практически покрыли молодого парнишку в зеленой куртке и рваных синих джинсах. Его тело, даже то, что оставалось свободным от пут, начало медленно таять, превращаться в легкий туман. Эта голубоватая взвесь словно горячий пар поднималась вверх и наполняла шевелящийся черный купол над головой у несчастного.
Я не мог на это смотреть. А кто бы смог? Это жутко, страшно и одновременно мерзко, когда на твоих глазах до последней капли выпивают человеческую жизнь. Неужто и меня вот так же… Всего несколько часов назад… Гады! В груди вскипел океан справедливого гнева. Не дам! А ну, отпусти пацана, сволочь!
Собрав всю свою силу я одной рукой вскинул маленький автомат и судорожно нажал на спуск. Сноп пламени, вырвавшийся из ствола Пашкиной «зажигалки», на мгновение ослепил. Но все равно даже сквозь радужные пятна, что поплыли перед глазами, я увидел, как в похожем на марлю теле призрака образовались рваные дыры. Это было похоже на то, как если бы расстреляли парящий в воздухе воздушный шарик. Черный купол смялся, съежился и по немыслимой траектории рванулся ввысь. Обмякшее недвижимое тело пацана тут же рухнуло наземь. Жив ли он или нет было не понятно, и выяснять это я не собирался, вернее, просто не имел возможности. Мой выстрел не остался незамеченным. Густая колышущаяся мгла из-под небес с воем ринулась в нашу сторону.
— Ходу, Максим! — Загребельный выпустил длинную очередь в клокочущие черные небеса. — Бежим к стене! Там свет… Нас прикроют!
Стоило Андрюхе произнести это, как один из главных прожекторов четвертой стены стал быстро тускнеть. Очень быстро. Всего через мгновение залитая ярким белым светом площадка около стены превратилась в мутное серое пятно, размеры которого быстро уменьшались. Его пожирал мрак, в котором тонули здание мастерских, «Урал» с так и не законченным щитом для Южных ворот, цистерна с топливом…
