В Комнате номер Пять мужчина связывал женщину веревкой, пока за ними наблюдал связанный в углу рогоносец с кляпом во рту.
“Мы будем скучными”,- прошептала она с широко открытыми глазами.
“Ты действительно так считаешь?”
Она не успела ответить, потому что мы уже пришли в Комнату номер Шесть, которая была пустой. Даже не посмотрев на меня, Сара обошла конец холла, так как мы могли войти в комнату с задней стороны.
Эта комната легко открылась, и Сара вошла внутрь.
Через несколько мгновений наши глаза привыкли к темноте, и я уже различал бар, который стоял в углу, огромный кожаный диван, и стоящий перед ним маленький кофейный столик. Даже в темноте, эта комната очень сильно напоминала угол гостиной в моей собственной квартире, и как от удара до меня дошло, что это былакопия той самой части моего дома.
Даже не спросив сначала Сару, я включил свет. Я был прав. Кремовые стены с ореховой отделкой, широкий черный диван и такой же плюшевый коврик, который я привез из Дубаи. Лампы от Тиффани украшали два маленьких приставных столика. Эта комната была намного меньше моей гостиной, которую я использовал для крупных мероприятий, но сходство было неоспоримым. Большое окно, через которое на нас могли смотреть другие клиенты, было декорировано шторами, похожими на те, что висели в моей квартире, но с того места, где мы стояли, это казалось просто окном в пустое темное пространство.
Джонни был у меня в гостях всего один раз, но за один вечер он трансформировал комнату в своем клубе, несомненно, полагая, что это будет для нас чем – то знакомым, и, возможно, чтобы мы смогли расслабиться. Но он и понятия не имел о том, что Сара никогда не была у меня дома.
“Что случилось?”- спросила она, подходя ко мне ближе, и, поняв, что здесь она уже может ко мне прикасаться, обернула свои ручки вокруг моего туловища.
“Он сделал для нас копию моей гостиной комнаты”.
“Это…” Она осмотрелась вокруг, широко распахнув свои глаза. “Это безумие”.
“Безумием является то, что сейчас ты впервые видишь мою квартиру. В секс - клубе”.
Абсурдность ситуации, казалось, дошла до нас одновременно, и Сара захихикала, прижимая свое лицо к моей груди. “Это – самая странная вещь, которую кто – нибудь когда – нибудь делал. Вообще”.
“Мы можем пойти…”
“Нет. Это первое место, где нам полагалосьбы заняться сексом”,- сказала она, расплываясь в улыбке. “Ты думаешь, я собираюсь от этого отказаться?”
Блядь. Эта женщина может приказать мне встать на колени и поцеловать пальчики ее ног, и я это сделаю.
Я почти сказал: Я люблю тебя.Слова чуть не сорвались с моего языка, так что мне в буквально смысле пришлось вывернуться из ее объятий и пройти к бару, чтобы налить себе выпить.
Но она последовала за мной. “И, наверное, поздно об это спрашивать, но что мы здесь делаем?”
“Я думаю, мы пытаемся найти способ наслаждаться нашими отношениями, не ставя под удар нашу карьеру и не рискуя оказаться на обложке очередного выпуска Perez Hilton”.
Я поднял бутылку скотча, молча предлагая ей. Она замотала головой, смотря своими большими глазами, как я наливал себе напиток.
“Три стопочки”,- прошептала она, и я услышал улыбку в ее голосе.
“Пока только одна”.
Я сделал глоток, и она шагнула ближе, потянулась, и поцеловала меня, посасывая мой язык.
Блядь, она была такая вкусная.
Перья на ее маске терлись о мои щеки. “Три”,- настаивала она.
Когда она стала целовать меня в шею, и опустила свою руку к моим брюкам, трогая меня, я посмотрел через ее плечо в темное окно. Там уже кто – то мог сидеть и смотреть, любопытствуя, что же будет дальше. Или, может, здесь, в конце холла, мы были одни. Но мысль о том, что мы не былиодни, и о том, что была хоть малейшая возможность, что кто – то может видеть, как она меня трогала… и я впервые понял, как секс со мной в общественном месте позволял Саре быть той, кем она и хотела. Она могла играть. Она могла быть и дикой, и смелой, и рисковой.
Так мог делать и я. Здесь, я мог быть мужчиной, который впервые в своей жизни так отчаянно влюбился.
“Ты, действительно, хочешь здесь пошалить?”- спросил я, внутри содрогаясь от своей прямоты.
Но она кивнула. “Я просто немного нервничаю. Что не совсем нормально, учитывая нашу историю”.
Она засмеялась и потянулась ко мне, чтобы слегка провести своими коготками по моему животу. Блядь. Я никогда не испытывал такой терзающей смеси чувств, как защищенность, обожание, и ослепляющую потребность безраздельного обладания кем – то физически. Она была такой красивой, такой доверчивой и полностью моей.
Я наклонился, поцеловал ее в скулу и стал расстегивать верхние пуговицы на ее блузке. “Что ты представляешь себе, когда думаешь, что на тебя смотрят?”
Она стала колебаться, играя с краем моей рубашки. “Я представляю, как кто – то видит твое лицо и то, как ты смотришь на меня”.
“Да?” Я стал посасывать ее шею. “Что еще?”
“Как женщины, которые хотят быть с тобой, видят тебя со мной. Видят, насколько ты хочешь меня”.
Я промурлыкал в ее шею, стягивая блузку с ее плеч, и заводя свои руки ей за спину, чтобы расстегнуть ее лифчик. “Еще”.
Когда я целовал ее шею, своими губами я почувствовал, как она сглотнула. Ее голос стал тише, когда она начала признаваться: “Я представляю неких безликих людей, которые видели, насколько Энди плохо со мной обращался. Я представляю, как те женщины, с которыми он мне изменял, видят, как ты смотришь на меня”.
Вот оно.“И?”
“И его. Я представляю, как он видит, какая я сейчас счастливая”. Она стала качать головой, впиваясь в мою рубашку ногтями и притягивая меня к себе, как будто я собирался от нее отстраниться. “Я не думаю, что так будет всегда, но меня бесит, что я до сих пор сильно на него злюсь”.
Отклонившись назад, она посмотрела мне в глаза. “Но ты заставляешь меня чувствовать себя чудесной, желанной, и да, часть меня все еще хочет бросить все это ему в лицо”.
Я не мог сдержать своей улыбки. Я, мать его, был бы просто без ума от мысли о том, чтобы этот ублюдок увидел, как я трахаю Сару до бесчувствия. Потому что самая большая ошибка его жизни – его неверность – подарила мне самое лучшее, что теперь было в моей жизни.
“Я тоже. Я бы хотел, чтобы он увидел, как ты выглядишь, когда кончаешь. Так как, я уверен, у него было не так много шансов на это посмотреть”.
Она рассмеялась, проводя языком по моему горлу. “Нет”.
И Господи, Боже мой, впервые за всю свою жизнь я хотел принадлежать толькоодной женщине.
