ты ни при чем. И никакого раздвоения у тебя нет.
– И что мне делать? – Эмберли впервые за много лет хотела расплакаться. – Даже если не я, значит, кто-то другой стоит за этой игрой. Напишу, чтобы оставили Дерека в покое, а этот псих возьмет и отправит его на вечный покой!
– Я пригляжу за парнем, – пообещал Макфарлан. – Говори адрес.
Так просто? Не сказать, чтобы Эмберли стало сразу легче, но часть ответственности отец взял на себя. Наверное, каждому требуется иногда, чтобы кто-то сказал: «Не парься. Положись на меня».
Правда, дома при виде горящего экрана с залом суда девушка почувствовала, что сомнения снова заскребли крысиными коготками в душе. Хотя Макфарлан уверял, что нет у нее никакого раздвоения личности, что она не могла втайне от самой себя создать игру, а уж тем более приводить приговоры в исполнение, сейчас это воспринималось как банальные слова для успокоения. Любой родитель бы сказал так своему ребенку. Эмберли не поверит, пока не увидит реальные доказательства. И кстати, она же способна их отыскать.
Если игру разработала она, либо на компьютере, либо на ноутбуке должны найтись хоть какие-то ее следы. И почему она раньше не додумалась проверить это? Все созданные учетки должны сохраниться, а просмотреть их для Эмберли не проблема.
Сначала она долго и упорно копалась в компьютере, потом взялась за ноутбук. Наверное, куча времени прошло и… Чисто. Абсолютно чисто. Вообще ничего, за что бы можно было зацепиться. А других гаджетов у нее нет, и пользоваться для такого одним из школьных компьютеров Эмберли точно не стала бы. Выходит, она совершенно ни при чем – Макфарлан прав. Она обычный персонаж со стороны, как и все подсудимые. И вполне вероятно, что в роли судьи она оказалась чисто случайно. Но, даже убедившись в этом, она не могла просто забить. Тем более сейчас, когда на скамью подсудимых попал Дерек. А Макфарлан так и не посоветовал, что именно написать в приговоре, только пообещал присмотреть за парнем. Но не может же он делать это круглосуточно! А впереди ночь.
Эмберли с полчаса бездумно пялилась в экран. В голове не возникало здравых идей, а страх, не давая пробиться разумным мыслям, постепенно захватывал сознание снова.
Лучше пока вообще не заходить в игру, тогда и спроса с нее ноль. Ведь в договоре нигде не прописано, что она должна вынести приговор в течение определенного срока и ни часом позже. А мало ли что могло случиться: времени не было, интернет отключили за неоплату, электричество вырубилось. Лишь бы исполнитель не поступил так, как с Надин Беккет – не дождавшись решения судьи, начал действовать сам. Но с той же ничего страшного не случилось.
Не поев, не сходив в ванную – ни сил не было, ни желания, – Эмберли завалилась на кровать. В голове пусто, в душе пусто. Она словно попала в сети паука, и тот уже вытянул из нее все соки, оставив пустую ссохшуюся оболочку, опутанную паутиной.
Макфарлан, конечно, не супермен, но почему-то хотелось ему доверять. Возможно, только потому, что делать хоть что-то сама Эмберли была уже не в состоянии. Она и так в последнее время жила на автопилоте.
На следующее утро в школе она специально подольше задержалась возле шкафчика, усиленно копаясь в нем, пока в толпе не заметила Дерека. Убедилась, что с ним все в порядке, и тут же сбежала. А дома взялась за уроки: привычное, будничное занятие успокаивает. Тем более Эмберли и с прежними долгами не до конца рассчиталась, а тут опять прогуляла.
Позвонила Макфарлану, тот заверил, что все под контролем и она может не беспокоиться – он же обещал. Потом объявилась Таня и, как всегда, прокричала снизу:
– Эм, ты дома? – А увидев дочь, выглянувшую из дверей комнаты, уточнила вдруг: – Ты ведь знакома с Дереком Сандерсом? Вы вроде бы учитесь вместе.
Эмберли насторожилась, сердце затрепетало пойманной в силки птицей.
– Почему ты спрашиваешь?
Мать отвернулась, опустила голову.
– Мам! Почему ты спрашиваешь? – не выдержав, заорала девушка.
– Ну-у, – протянула Таня. – Он сейчас в больнице. В тяжелом состоянии.
Дерек в больнице? «В тяжелом состоянии», – повторила про себя Эмберли, и все равно не получилось поверить.
– Неправда! Ты-то откуда знаешь?
– От Нейтана, – смущенно призналась мать. – Вроде бы он оказался свидетелем.
Свидетелем? Так вот что означает его обещание «присмотреть». Не защитить, а увидеть, как случится несчастье. А может… вовсе и не увидеть, а самому подстроить.
Сколько раз Эмберли приходило в голову, что это Макфарлан является разработчиком и исполнителем, но она отметала свои предположения снова и снова, покупаясь на вкрадчивый голос, задушевные разговоры, доброе участие. Но он же профессионал: прекрасно знает, как заморочить голову, отвлечь, завоевать доверие. А она, глупая дурочка, откровенно выложила ему все, клюнула на заявление о помощи и поддержке. Она собственноручно отдала ему Дерека! А он… только того и хотел.
Не стал дожидаться приговора в виртуале – добился его в реальности! Эмберли же призналась, что хотела написать «Оставить Дерека в покое», и сама подсказала, как ее слова можно истолковать.
35. Посланник Дикé
Дело застопорилось, но я и не ждал быстрого вынесения приговора. На личных привязанностях мы, пожалуй, еще не играли. Но судья должна научиться смотреть правде в глаза и уметь выключать свои чувства. Как бы она ни относилась к обвиняемому, правда превыше всего. Правда и справедливость.
В конце концов, если приговора не будет в течение трех суток, я вынесу его самостоятельно. Но накажу и судью, как именно – пока не решил. Но дело не в способе, дело в принципе. И один раз судья уже получила предупреждение.
Мысли привели меня в супермаркет. Мне нравится праздно бродить между рядами и наблюдать за покупателями. Они раскрывают себя в момент, когда заявлены скидки или когда наивно полагают, что их никто не видит.
Как правило, я ничего не покупаю, мне интересно другое. И это люди, которых я затяну в свою игру.
Сегодня супермаркет почти пуст: будний день, рабочее время, до праздников далеко, распродажи закончились. Покупателей мало, они медленно катят свои тележки от стеллажа к стеллажу. Скучающие продавцы разбиваются на пары, желая поболтать, но то и дело дергаются – боятся привлечь внимание администратора.
Завернув за угол, едва не сталкиваюсь с Таней Мэдисон, идущей рядом с незнакомым мне мужчиной. Она останавливает взгляд на моей персоне, и я застываю на месте, читая в ее глазах изумление и немой вопрос. Неужели мой тщательно выстроенный мир сейчас рухнет?
Ее губы шевелятся. Понимаю, что она хочет заговорить. Со мной. Но вместо того, чтобы убежать, я топчусь на месте, будто приклеившись к полу, и жду. Чего я
